«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №6 2007 г.

Те же самые подходы демонстрируют и авторы «корректирующих» романов. Они не выворачивают историю наизнанку, более сдержанны в фантазиях. В наиболее известном из подобных романов, «Одиссей покидает Итаку» Василия Звягинцева, один из героев вселяется в тело и ум вождя всех народов и начинает планомерно готовиться к войне. Открывает узилища и ставит в строй уцелевших после массовых репрессий командиров. Свой культ слегка приглушает и делает еще ряд полезных поправок. В том числе разрабатывается новая тактика воздушных сражений, благо самолетов много и все вполне сопоставимы с немецкими. В результате война кончается к 1943 году.

Сергей Анисимов, автор романа «Вариант «Бис», пожалуй, наиболее знающий из всех аль-тернативщиков, писавших о Великой Отечественной. В его романе достоверны и боевая техника, и действующие лица. И он старается альтернативу приблизить к реальному ходу войны, но несколько корректируя наиболее досадные моменты. Главный, разумеется, лето 1941-го. В общем, вовремя были предприняты меры, авиация отведена с приграничных аэродромов, войска рассредоточены и приведены в боевую готовность. Провели необходимые контрудары, завязали тяжелые танковые бои, где КВ побили фрицев. Линия фронта до 1944 года так и колебалась вокруг западной границы: то немцы оттеснят наших, то наши немцев.

Понятно, блокады Ленинграда не случилось, промышленность эвакуировать не пришлось, миллионных потерь избежали, что позволило проводить целенаправленную боевую подготовку даже пехоты. Лендлиз был в прежних «безальтернативных» объемах, боевая техника конструировалась та же самая, и герои носили те же имена. Но война уже не была столь мученически тяжелой. И в Ленинграде строился новый могучий флот во главе с линкором и авианосцем. Когда союзники решили заключить сепаратный мир с Германией и остановить освободительный поход Советской армии, этот новый флот с авиагруппой, укомплектованной асами всех фронтов, стал завоевывать океанские просторы…

Эти романы и им подобные не зря получали премии и благодарные отклики читателей. Они согрели души людей. В этом их высокая миссия. И это лишний раз показывает, что писатели вовремя откликнулись на запросы общества и сделали это вполне на уровне. В трудное межеумочное время они восполнили нехватку подлинных сведений и исторического анализа.

Технология создания таких произведений понятна. В основе лежит всем знакомая игра в поддавки. Поддаются, естественно, враги, а наши обязаны победить просто по определению. Или хотя бы не проиграть, переходя от вражды к дружбе. Противоположные варианты не просто не примет читатель, он их с гневом отвергнет.

Сейчас, когда Россия становится все более сильной и богатой, а ее нефть и газ завоевывают мир похлестче танков и линкоров, уже нет прежней потребности в психологической компенсации. Вполне вероятно, что новые произведения альтернативной фантастики, посвященные Великой Отечественной войне, будут редкостью. Потому что сократились читательские ожидания и общественный настрой изменился. Текущая жизнь дает достаточную уверенность в стране и ее будущем. И нет острой необходимости искать опору или оправдание в придуманном прошлом.

?

Одной из излюбленных тем российской альтернативной истории последнего десятилетия стала вторая мировая война. Нередко фантасты пытаются не столько даже осмыслить, сколько переосмыслить ее. Не кажется ли вам, что еще не пришло время с такой легкостью тревожить одну из самых болезненных и до сих пор незаживших ран в истории современной России?

Ольга ЕЛИСЕЕВА:

В вопросе о переоценке итогов или хода второй мировой войны в НФ всегда следует присмотреться — а зачем, собственно говоря, это понадобилось писателю? Только ли для того, чтобы шокировать читателя собственным нигилизмом, презрением ко всему, что принято уважать или ценить? Так поступает, например, В.Сорокин в «Голубом сале», в главах о Сталине и Гитлере, формально являющихся тоже «альтернативной историей». В данном случае автору глубоко начхать и на историю, и на ее живых свидетелей. Ему вообще на все наплевать, кроме самовыражения, шумихи, возникающей вокруг «постчеловеческой литературы», да увеличения тиража за счет скандала, вызванного «попиранием всех и всяческих святынь».

Есть альтернативщики, просто одержимые желанием возопить: «Не так все это было! Не так!» Некоторые сочинения, появившиеся у нас в 1990 годы, вроде нашумевшей повести «Тихий ангел пролетел» С.Абрамова, к жизни явно вызваны желанием писателей поквитаться с набившей оскомину советской пропагандой: «Ах вы, пропагандисты из райкома, рисовали нацистов людоедами в рогатых касках, упырями в черной униформе?! Так мы покажем, что они были не хуже вас, коммунистов. А может быть, и лучше…» Отсюда и возникали произведения, в которых доказывалось, что поражение Советского Союза во второй мировой было бы благом. Иногда это делалось даже с претензией на наукообразность и историософские обобщения, как, например, в «Бриллиантовых дорогах» С.Пере-слегина. Судя по всему, время такого рода книг закончилось. Сейчас уже каждому ясно, что коммунизм и нацизм — два сапога пара, что наш отечественный тоталитаризм был не лучше немецкого собрата.

Всего неприятнее, когда за эту тему берутся просто из-за недостатка творческого воображения. Не хватает у человека сил выдумать оригинальную предпосылку для развития сюжета, вот он и обращается к переворачиванию наизнанку известных событий мировой истории. «Хм, а не написать ли мне, что не было никакого Христа? Или лучше рассказать, как Русь сгинула во время Смуты? Или что во второй мировой победили немцы с японцами?» Ничего нет в подобном подходе, кроме дряблости мысли да творческой импотенции. Жалко все это. Жалко и гнусно.

Единственное достойное побуждение, которое могут порождать аль-тернативки на тему войны, — это желание показать то будущее, от которого нас избавили наши деды. Книги, вроде «Человека в высоком замке» Ф.Дика или «Звука его рога» Сарбана, демонстрируют куда ярче, ЧТО нес человечеству фашизм, чем тысячи публицистических или исторических исследований на ту же тему. Читая такие книги, лучше понимаешь, что «альтернативная магическая цивилизация» нашему народу могла предложить только истребление или медленную деградацию. И тем ярче выглядит подвиг тех, кто не пожалел своей жизни, чтобы оставить нацизм там, где ему и место — среди никогда не реализовавшихся версий реальности.

Лев ВЕРШИНИН:

Вообще-то, ребята, мы с вами давно уже живем в иной реальности. Даже в нескольких. Одна — в дуроящике, другая — на улице, третью — сами придумываем. Варианты прошлого множатся в геометрической прогрессии, даже вчерашний день настежь открыт для интерпретаций. И так далее, и тому подобное. В полном ассортименте, хоть на месте, а хоть и на вынос. Никто не хочет быть козлом. Но и отвечать за «козла» тоже неохота. Вот и самоутверждаются. В таких нервных условиях литературе остается скромно курить в сторонке, изредка пытаясь примкнуть к хоровому обслуживанию текущих идеологических нужд — но и без нее предложение превышает спрос. Как всегда на этом рынке.