Николай Дашкиев - «Властелин мира»

Ага!.. Вот какой-то просвет в зарослях!

Михаил пролез в узкую щель между стволами деревьев, преодолел еще некоторое расстояние и плюнул с досады: перед ним стояла сплошная стена высокого и толстого бамбука. Пришлось вернуться назад.

Он осматривал себя, не присосалась ли где-нибудь пиявка, и вдруг заметил, что невдалеке, у поворота тропинки, на мгновение показалась и тотчас же исчезла фигура человека в синем.

– Подождите, пожалуйста! – опасаясь, что человек исчезнет, Лымарь что было мочи побежал по тропинке.

Но и незнакомец бегал неплохо. Имея преимущество в расстоянии и, вероятно, хорошо ориентируясь, он исчез за одним из поворотов, как сквозь землю провалился.

Потерпев неудачу, злой Лымарь сел у обочины тропинки, посматривая по сторонам. Пусть там что угодно, а беглеца он поймает!

Несколько минут было совсем тихо. Но вот справа от себя, очень близко, Лымарь почувствовал движение в кустах.

Он бросился туда. Отклонил ветку… и встретился взглядом с миловидной смуглой девушкой. Их отделяло всего лишь несколько десятков сантиметров.

Она, съежившись, прижав руки к груди, смотрела на него испуганно и тоскливо. Ее глаза были похожи на тернинки, – сизовато-черные, обрамленные густыми ресницами, но с восточным разрезом. Прическа – странная: темные блестящие волосы аккуратно собраны вверху в круглый пучок, неизвестно как скрепленный. Кожа на лице и обнаженных до локтя руках нежная, прекрасного бронзового цвета. Губы свежие, розовые. Красавица!

– Здравствуйте, девушка! – совершенно растерявшись, Лымарь произнес это по-русски. – Не бойтесь меня, я не враг.

А она отодвигалась от него все дальше и дальше, готовая исчезнуть, провалиться сквозь землю, лишь бы не попасть в руки незнакомца.

– Я не сделаю вам ничего плохого… Мне надо в Сингапур… – уже по-английски сказал Лымарь.

Девушка молчала. Тогда он взял ее за руку, вывел на дорожку, посадил. Пленница не сопротивлялась. И эта покорность удивляла и раздражала: разве так можно? Девушка принимает его за врага. Так пусть же будет гордой, непокоренной!.. Или, быть может, она уже поняла, что ей не грозит опасность?

– Девушка, я – Россия! – Лымарь нарисовал на земле острием ножа некоторое подобие географической карты. – Я – моряк. Мне нужно домой. Наш пароход… ну, понимаете… утонул…

Запас английских слов исчерпывался. Девушка, казалось, заинтересовалась рассказом. Она взглянула вопросительно, придвинулась ближе… и схватила пистолет, лежавший на земле.

Но как ни быстро было это движение, Лымарь все же успел перехватить руку девушки и вырвал оружие:

– Э, моя дорогая, нехорошо!.. Я к вам с открытой душой, а вы…

Ему не удалось докончить. Девушка схватила его нож и прыгнула в сторону.

С ее лица сошло выражение обреченности и покорности. Теперь оно было сосредоточенным и решительным. Хрупкая, стройная, она стояла напрягшись, готовая защищать свою жизнь до последнего вздоха.

Михаил улыбнулся: ну что могла сделать эта девочка с ножом против огнестрельного оружия?! Но молодчина!

Несколько секунд длилась пауза. А потом Лымарь взял пистолет за ствол и медленно протянул девушке:

– Возьмите!

Девушка посмотрела на Лымаря с нескрываемым удивлением, но пистолет схватила и тотчас же скомандовала на английском языке:

– Руки вверх!

Он засмеялся и нарочно скрестил руки на груди:

– Послушайте, девушка, давайте без этого. Я слишком устал и умираю с голоду.

– Руки вверх!

– Ну, хорошо, – Лымарь поднял руки. – А теперь что?

Девушка тоже, пожалуй, не знала, что ей делать с пленным. Во всяком случае в ее глазах промелькнула растерянность.

– Девушка, вечер близок! Если вы – партизанка, ведите меня к командиру. Если нет, доведите меня до ближайшего селения. И поймите, прошу: я не англичанин, не американец, а русский. Москва. Понимаете: Москва!

Девушка встрепенулась, как будто даже хотела о чем-то спросить, но затем ее лицо вновь приобрело официальное выражение.

– Вперед!.. Не оглядываться!

И Михаил пошел, мурлыкая себе под нос какую-то песенку. Честное слово, ему нравилось приключение! Лучше идти под конвоем красивой девушки, нежели продираться сквозь мертвые джунгли.

– Быстрее!

Несносная девчонка! Она умеет шагать, не чувствуя усталости! А впрочем, торопиться приходится поневоле – вскоре стемнеет.

Ночь надвинулась почти мгновенно, непроглядная, душная. Метались перед глазами разноцветные светлячки. Тускло поблескивали гнилые стволы погибших деревьев. Но этот свет не рассеивал мрака, а делал его еще более страшным.

– Ну, что же дальше? – Михаил остановился, и девушка наткнулась на него. – Я ничего не вижу.

– Я буду вас вести. Не вздумайте убегать!

Она взяла его за левую руку, приставила пистолет к спине. Скомандовала шепотом:

– Вперед!

– А еще далеко?

Девушка не ответила.

– Моя дорогая, – тихо засмеялся Лымарь. – Лучше я сам буду держать свой пистолет против собственного сердца. Так по крайней мере безопаснее. А то споткнетесь, чего доброго… А я хочу жить.

Он медленно, властно привлек к себе девушку, забрал у нее оружие.

– Не забывайте: у меня остался нож! – сказала она угрожающе.

– Да.

Девушка зашла справа и положила руку Михаила с пистолетом себе на плечо. Конечно, это была наивная предосторожность, но в конечном счете сейчас, когда на этих двух людей в любую минуту мог наброситься какой-нибудь хищник, все остальное отодвигалось на задний план.

Вот так они и шли, почти обнявшись. А «римба» жила своей тревожной ночной жизнью. Неутомимо трещали цикады. Не затихали шорохи в чаще. Прозвучал и оборвался жалобный писк какого-то зверька. Что-то бухнуло глухо – возможно, упало дерево.

Все эти звуки были для Лымаря таинственными и в равной степени угрожающими. Но малайская девушка, которая, вероятно, родилась и выросла в джунглях, тонко различала каждый из них. Она то вынуждала нажимом плеча двигаться быстрее, то задерживалась, прислушиваясь. Зрение у нее было, как у кошки: даже в темноте она видела не только дорогу, а каждую впадину, каждый бугорок.

– Тс-с! – девушка прижалась к Лымарю и шепотом произнесла какое-то слово, вероятно, по-малайски. – Стрелять!.. Приготовьтесь! – добавила она по-английски.

Лымарь насторожился, но не услышал ничего.

– Быстрее!.. Сюда… сюда… – девушка бросилась назад, потянула его в сторону. – Лезьте!.. Вверх!

Куда вверх – шут его знает!.. Руки Лымаря наталкивались на сплошное сплетение веток. А девушка уже взобралась на дерево, перегнувшееся аркой над тропкой, и тянула за собой Михаила. Наконец вскарабкался и он.

Лишь теперь он понял причину тревоги: невдалеке от них на тропке раздалось хищное рычание.