Бен Бова - Властелины погоды

Наша задача заключалась в том, чтобы разорвать этот цикл, прежде чем он породит ураган. С этой целью надо было нагреть воздух, устремляющийся в возмущение, и охлаждать столб в центре до тех пор, пока температуры в этой системе не сравняются. Тепловой двигатель, различные части которого имеют одну и ту же температуру, попросту не способен функционировать.

Пока я давал указания для трех отдельных операций, в дверь заглянул Тули.

– Я полетел взглянуть на дракона вблизи, – сообщил он мне, взволнованно улыбаясь.

– На какого из драконов?

– На дракона номер один. Он уже над Карибским морем.

– Желаю успеха. Принеси мне его уши.

Он кивнул и исчез, а я еще долго смотрел вслед этому темнокожему круглолицему Георгию Победоносцу, который отправился на поединок с самым страшным змием из всех, что угрожали человечеству.

После того как я отдал распоряжения, лазерные батареи на борту орбитальной станции в Атлантическом океане начали накачивать энергией северную окраину рождающегося шторма. Лазеры были того же типа, что и установленные на недавно запущенных спутниках ВВС. Их удалось переправить на Атлантическую орбитальную станцию по настоянию Тэда и при поддержке доктора Вейса и президента. К этим лазерам допускались лишь специально подготовленные техники ВВС. Та часть орбитальной станции, где они находились, была отделена от прочих помещений и усиленно охранялась, что осложняло действия ученых.

С десятка аэродромов ввысь устремились самолеты, которые кружили над северным краем возмущения, засеивая воздух вызывающими дождь кристаллами.

– Приходится засеивать по нескольку часов подряд, – как-то сказал мне Тэд. – Ошибка наших предшественников заключалась в том, что они разочаровывались прежде, чем можно было ожидать результатов.

Я наблюдал за возмущением над Карибским морем. Оно представляло самую близкую и реальную опасность. Радиолокационное изображение на экране позволяло видеть, как растут и распространяются дождевые облака, заволакивая все более обширную область. По мере того как водяные пары в засеянном кристалликами воздухе превращались в капли дождя, температура воздуха несколько поднималась. Лазеры с орбитальной станции в свою очередь помогали нагревать воздух в самом возмущении и тем самым нарушали циркуляцию энергии в нем.

На первый взгляд, могло показаться, что мы только усиливаем возмущение. Но Тэд и его помощники точно вычислили энергетический баланс зарождающегося урагана. Они знали свое дело. Что, впрочем, не развеяло моей тревоги.

Тули вылетел на бомбардировщике ВВС, входящем в число тех двух звеньев самолетов, которые приближались к возмущению на различных высотах. Они врывались в столб теплого воздуха и одновременно начинали сбрасывать в него тонны жидкого азота.

Картина атаки выглядела очень внушительно. На телевизионных экранах рядом с картой видно было, как все происходит. Громадные белые шлейфы развевались за каждым самолетом по мере того, как жидкий азот мгновенно замораживал водяные пары в теплом воздушном столбе. Казалось, будто космический ветер ворвался в теплый воздух Земли. Азот быстро испарялся, поглощая огромные количества тепла. Большая часть замерзших частиц воды снова испарялась, но, как показывали радиолокаторы, какое-то количество водяных паров конденсировалось и выпадало в виде дождя.

Я подошел к столу Тэда, чтобы проверить результаты атаки.

– Вроде бы все идет нормально, – говорил Тэд в телефон.

Телетайп, стоявший у стола, пробудился к жизни и начал печатать доклады с самолетов наблюдения, которые следовали за бомбардировщиками.

Тэд наклонился над цифрами.

– Сердцевина разбита, – сказал он. – Так что если она не образуется снова, мы можем вычеркнуть возмущение номер один.

Но только вечером об этом можно было говорить наверняка. Источник энергии возмущения – разницу температур входящих в возмущение масс – удалось у него отобрать. На карте-экране образовался большой узел концентрических изобар неправильной формы, словно нарисованный ребенком бычий глаз с красной буквой «Г», указывающей на центр зоны низкого давления к северу от Ямайки. Цифры на экране указывали, что давление в центре возмущения стоит у отметки 990 миллибар – далеко от показаний, характерных для настоящего урагана. Скорость ветра, достигшая ста пятидесяти миль в час, постепенно спадала. Из Кингстона и Гуантанамо сообщили о средней силы дождях, а над Санто-Доминго, в шестистах милях к востоку, небо уже прояснилось.

Возмущение вылилось в обычный небольшой тропический шторм, и он быстро сходил на нет. Два других возмущения, находившиеся далеко в океане, были полностью уничтожены. Самолеты возвращались на базы. Лазерные команды на орбитальной станции перезаряжали кассеты лазерных батарей.

– Может, дозаправить самолеты и отправить их в полет ночью? – спросил я Тэда. – Вдруг нам удастся настичь дракона номер два?

– Нет, – покачал головой Тэд. – Из этого ничего не выйдет. Погляди. – Он указал на карту-экран. – К тому времени, когда до возмущения доберутся самолеты, оно уже полностью наберет силу и станет могучим ураганом. Здесь мы бессильны.

В ту ночь никто из нас не сомкнул глаз. Мы оставались в центре управления и с помощью орбитальной станции следили за тем, как развивается шторм. Когда стемнело, наблюдения вели с помощью инфракрасных камер, отчего изображение казалось размытым и потусторонним. Но все же нам удалось рассмотреть широкую спираль облаков, протянувшуюся в океане на четыреста с лишним миль.

Никто из сотрудников не покидал центра управления, но казалось, что обширная комната почти пуста – так молчаливы все были. Даже треск вычислительных машин и телетайпов стих. Цифры на экранах свидетельствовали о непрерывном ухудшении картины. Давление падало: 980… 975… 965 миллибар, зато скорость ветра увеличивалась и вскоре поднялась со ста десяти до двухсот миль в час. К десяти часам вечера на наших глазах сформировался самый настоящий ураган.

Тэд набрал на пульте название урагана: «Омега».

– Так или иначе, эта девица покончит с «Контуром», – произнес он устало.

Над верхним обрезом экрана загорелись буквы.

В дальнем конце зала одна из девушек вдруг заплакала.

Всю ночь «Омега» набирала размеры и силу. Огромная масса облаков поднималась от поверхности океана на высоту шестидесяти тысяч футов и отдавала ежечасно два дюйма ливневых осадков над площадью в триста тысяч квадратных миль. Атмосферное давление внутри урагана упало до 950 миллибар, а скорость ветра в центре достигла уже четырехсот миль в час и все росла.

– Мне кажется, что «Омега» живая, – прошептал Тули, глядя на экран. – Она растет, она жрет, она двигается.