Евгений Кривенко - Окликни меня среди теней

– Что, не вдохновляет соседство? - прохрипел голос справа.

Русов едва понял выговор и оглянулся. Вздрогнул снова: на белой подушке лежала черная голова с белками глаз, остальное скрывала простыня.

«Уолд? - мелькнула паническая мысль. - Откуда он здесь?».

– Черных не видел? - осклабилась голова, и Русов успокоено вздохнул: вторым соседом оказался обыкновенный негр. - Хотя откуда? Ты вроде из России, видел тебя в новостях.

– Верно, - сказал Русов и удивился, как слабо прозвучал его голос. - А это общая палата, да?

– Точно, мистер, - разошлись в ухмылке синеватые губы. - Все удобства для бедняков вроде нас. И морг рядом, далеко возить не надо. Твой сосед скоро туда отправится. Может, и нас откатят следом.

Русов даже про тошноту забыл.

– Доктор сказал, что я почти здоров, - в панике сказал он. - Надо только полежать до обследования.

– А ты ему больше верь, - хмыкнул негр. - Охмуряют нашего брата. Ну и как жизнь в России?

– Помаленьку, - хмуро ответил Русов и сглотнул. - Извини, меня тошнит.

Сосед что-то сказал, но Русов не расслышал - закрыл глаза и стал бороться с очередным позывом к рвоте. Он чуть не заплакал: одинокий, беспомощный, и занесло его в эту чуждую Америку. Еще и в самом деле умрет, и тогда откатят в морг, а потом наскоро закопают. Или сожгут: как у них поступают с трупами?

Тошнота наконец отступила, оставив в горле противную горечь. Поднимать веки не хотелось. Русов лежал, чувствуя себя опустошенным, и постепенно погрузился в сон, где без конца блуждал по белым коридорам, которые становились все сумрачнее и сумрачнее.

Кто-то постучал в мутно-белую стену сна, и Русов открыл глаза. Перед кроватью стояла Джанет, зеленоватые глаза смотрели встревожено.

– Привет, Юджин! Ты как?

– Сносно, - попытался улыбнуться Русов. - Доктор говорит, что мне повезло, организм сильный. Пролежу здесь пару дней до следующего обследования.

Джанет поглядела по сторонам, и на лице выразилось смятение. Потом на мгновение стиснула губы.

– Ты поедешь домой, - голос прозвучал напряженно. - Здесь не лучшее место для выздоровления. Медсестра будет приходить делать уколы. До машины дойти сможешь?

– Не знаю, - вздохнул Русов. Он почувствовал такое облегчение, что снова чуть не заплакал. - Пока чувствую себя слабее цыпленка. Но попробую.

Он осторожно спустил ноги с кровати, стыдливо поправил пижаму и попытался встать. Качнуло так, что пришлось ухватиться за Джанет, та ойкнула от неожиданности.

– Лучше держись за мое плечо, - пробормотала она.

Плечо оказалось жесткое, с выступающими ключицами, но довольно надежное. Чернокожий сосед хрипло рассмеялся:

– Подержись за нее парень. Небось не даст, когда выздоровеешь.

Щеки Джанет порозовели. Выйдя из бокса, кое-как миновали ряд одинаковых белых коробок, а в холле к ним подбежал санитар с коляской. До стоянки Русова довезли, там он с трудом перебрался в машину. Усевшись, вытер заливший глаза пот.

– Это надо же, - хмуро улыбнулась Джанет, включая двигатель. - Второй раз тебя таскаю. На этот раз хоть по уважительной причине. Попробуй отдохнуть, пока едем, а то на второй этаж я тебя не затащу.

– Извини, - грустно сказал Русов. - От меня одни неудобства.

Джанет странно поглядела, они поехали.

Дома Русов стиснул зубы и взобрался по лестнице сам, хватаясь за перила скользкими от пота ладонями. Когда рухнул на кровать, стены комнаты тошнотворно подвигались взад и вперед, но потом застыли. Сердце постепенно успокоилось, только нестерпимый зуд мучил по-прежнему.

Появилась Джанет со стаканом воды, и Русов с жадностью выпил. Джанет выглядела скованно - постояв, села на кровать:

– Доктор сказал, что тебя надо обязательно вымыть. Чтобы удалить токсины с кожи. Но тебе сейчас до ванной не добраться. Давай, я оботру губкой. Ничего, если постель намочим, все равно надо менять.

– Не стоит, - пробормотал Русов. Вот еще, будут возиться как с маленьким! - К вечеру отдохну, сам вымоюсь.

– Ну нет! - в голосе Джанет прорезалась решительность. - Ты весь в поту. И раз доктор сказал, значит так надо. Я не хочу, чтобы у меня в доме появился еще один хронически больной. Снимай пижаму, а я принесу воды.

Делать было нечего. Русов стянул мокрые от пота пижамную куртку и штаны, остался в трусах и лег ничком, чувствуя себя очень неловко. Джанет принесла таз с водой и стала водить влажной губкой по спине. Русов чуть не застонал от облегчения: зуд утихал от прохладных прикосновений. Закончив со спиной и ногами, Джанет пошла сменить воду.

– Ляг на спину, - приказала она, воротясь.

Снова прохлада, зуд уходит, сладкий покой разливается по телу. Русов даже прикрыл глаза от удовольствия, а когда открыл, то встретился с напряженным взглядом Джанет. Она сразу отодвинулась.

– Вот и все, - голос прозвучал глухо. - Молодец. А теперь ляг на край, я попробую сменить постель.

Она вошла в свою комнату и, закрыв дверь, упала на кровать. Сердце сильно билось: что с ней? Боязнь заразиться? Или вид мужского тела так подействовал на нее?.. Тебе должно быть стыдно, Джанет. Он открыл глаза и увидел, как ты глядишь. Но может быть, не заметил? Ведь еще болен - доктор сказал, что был на краю могилы. Неужели он мог умереть? Такое красивое, полное сил тело… Нет, ты не должна так думать, Джанет. Не должна так смотреть. Ты помогла больному, вот и все. К тому же ты знаешь - его жизнь все еще висит на волоске.

Она полежала, стиснув зубы, и пошла готовить обед.

Русов проспал без сновидений вечер, ночь и утро - наверное, сказывалось действие лекарств. Когда проснулся, то обнаружил на придвинутом к кровати столике термос с бульоном, и другой - с горячим чаем. Вспомнил вчерашний день и улыбнулся: оказывается, Джанет могла быть заботливой. С трудом добрался до ванной, омыл тело под душем (за ночь опять появился зуд) и вернулся в постель. Когда допивал чай, в дверях появился Грегори.

– Доброе утро, Юджин. Как себя чувствуешь?

– Получше. - Русов поставил кружку. - Доставил я вам хлопот, извините.

– Ничего. - Грегори тоже выглядел бледно. - Если не помогать друг другу, то в нынешнем мире не выжить. А к тебе гостья.

Он посторонился. В комнату вошла девушка с каштановыми волосами, в светлом платье с голубыми цветочками и с чемоданчиком в руке.

– Я Айлин, - лучезарно улыбнулась она, - ваша медсестра. Время делать укол. Лягте на животик и оголите попку. Не бойтесь, это не больно.

– Ну, - хмыкнул Грегори, - не буду мешать.

Он вышел, а Русов послушно перевернулся на живот и приспустил пижамные штаны, хотя и чувствовал неловкость перед юной девушкой. Кожу протерли холодным, послышалось слабое шипение, боли действительно не было.

– Все, одевайтесь, - так же весело сказала Айлин. - На что жалуетесь?