Роберт Хайнлайн - Переменная звезда

– Нет, ты прав, – немного озадаченно проговорил Эндрю. – Масса, на самом деле, воображаема, понимаешь? Так же, как инерция. Нужно только понять…

Я обернулся к Эвелин.

– Ты понимаешь?

Она сдвинула брови. Ее скафандр уплыл от нее в сторону. И она о нем забыла. Я видел, как на нее нисходит понимание, подобное потоку ледяной воды.

– О нет. О нет , Джоэль…

Вот тут уравнение и решилось: сомнительный момент был определен, и все остальные факторы выстроились с неподражаемой математической красотой.

– О чем ты говоришь? – осведомилась Джинни.

Я обернулся и посмотрел на нее.

– Ты ведь знаешь , да? Конечно, знаешь.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– О чем она знает? – спросил Герб.

По лицу Дороти я понял: она догадалась, что я имею в виду, и теперь обдумывает это, и что это вызывает у нее такое же возмущение, как у меня. И еще я понял, что Ренник знал обо всем с самого начала, и это его даже ни капельки не удивляло. Он начал пятиться к люку, от которого начинался путь в глубь звездолета.

Понимание. Понимание было сейчас чрезвычайно важным. Я заговорил быстро, как можно громче:

– Все здесь знают, кто такой Ричард Конрад. Может ли кто-то из вас представить себе, что он посвятит ближайшие тридцать с лишним лет спасению нескольких сотен каких-то фермеров .

Все в замешательстве. Ренник добрался до крышки люка и прижался к ней спиной.

– Но ему самому не придется… – начала было Джинни.

– Ты действительно веришь в то, что он не найдет лучшего применения для своего единственного сверхсветового корабля на время этих лет, столь важных для построения новой империи?

– Он хотел владеть всей Солнечной системой, – вставил Герб. – А теперь примется за то, что осталось.

Но мне кажется, он сочтет, что абсолютный минимум вполне приемлем.

– Мой дедушка в эту самую минуту говорит с вашим капитаном и пытается…

– Твой дедушка в эту самую минуту брешет, как аристократический сивый мерин, – сказал я, – и пытается убедить капитана Бина в том, что они еще непременно увидятся после того, как "Меркурий" отчалит от "Шеффилда". Таким образом он сможет обречь более четырехсот человек на смерть, произнеся абсолютный минимум грубых слов и избавив себя от прочих неприятностей. И мы сможем отбыть так, что Элис Даль даже не придется ни в кого целиться из пистолета.

– Ты с ума сошел! – рявкнула Джинни.

– Если бы он на самом деле хотел нам помочь, ему только и надо было распорядиться, чтобы твой супруг перенес свой восхитительный двигатель с "Меркурия" на "Шеффилд" и установил его здесь! Эндрю только что растолковал нам, что этой штуковине масса – по барабану!

Джинни изумленно ахнула, но не так громко, как ее муж.

– Господи , о чем же я только думал ? – проговорил Эндрю. Его взгляд выражал сильнейшее потрясение. – Мне бы… мне бы пришлось в процессе… разрушить "Меркурий", и, наверное, именно поэтому эта мысль не пришла мне в голову. Но… да, проклятье, нет никакой причины во всей вселенной, почему я не могу откалибровать двигатель по-новому и настроить его так, чтобы поля хватило для того, чтобы охватить и такой большой корабль. Я смог бы сделать это за несколько недель! Думаю…

– Не надо разрушать "Меркурий", – посоветовал ему Герб. – Достаточно просто погрузить его на "Шеффилд". Ваша яхта размером примерно с один из наших посадочных катеров.

– Это получится…

– Ох, дедушка, дедушка, – простонала Эвелин. – О, как же это ужасно! – Она направилась к выходу. – Джоэль, ты совершенно прав: мы должны…

Ренник сунул руку в карман куртки и выхватил самое маленькое из тех видов ручного оружия, какие мне доводилось видеть. Размером с авторучку. И мгновенно навел пистолет на нас.

– Вы должны оставаться на местах! – рявкнул он. – Эвелин, я не шучу! Не надо!

Он прицелился в нее, и я уже собрался заслонить ее собой, но в это мгновение голова Ренника взорвалась и превратилась в алую дымку, большая часть которой тут же развеялась. Несколько крошечных капелек пролетели по отсеку и забрызгали мое лицо и руки. Оружие выскользнуло из пальцев Ренника и поплыло по воздуху.

Дороти Робб держала в руке еще более миниатюрное оружие. Размером с половинку авторучки, с хвостиком, чтобы цеплять за край кармана. У меня на глазах она брезгливо, будто испачканный носовой платок, бросила оружие.

– Не думала, что хоть раз в жизни эта гадость мне понадобится, – задумчиво, как бы разговаривая с самой собой, проговорила она в наступившей звенящей тишине. – Но оказывается, стоило носить это при себе столько лет.

Я гадал, как же она ухитрялась проносить это оружие мимо свирепых охранников-гурок в Северном Поместье. Но, с другой стороны, ухитрялся же каким-то образом Ренник разгуливать по вотчине Конрадов с оружием более крупного размера.

– Спасибо вам, Дороти, – пробормотал я, утирая лицо рукавом.

– Мне всегда можно поручить такие мелочи, – проговорила она таким тоном, будто произнесла цитату из какого-то романа. Потом провела рукой по лицу и брезгливо фыркнула. – Вот не думала, что у него так много мозгов.

Герб быстро подлетел к ней с пачкой носовых платков. Она от души поблагодарила и взяла платок.

Заряд обладал такой тепловой мощью, что громадная рана на теле Ренника сразу прижглась. Током воздуха почти все капельки крови унесло, а те, что остались, скоро должны были исчезнуть.

– Они будут здесь с минуты на минуту, – напомнил мне Герб.

– Знаю, – сказал я.

– Проблема должна быть тебе понятна. Ты ее видел.

– Лучше бы мне ее не видеть.

– Да. Я видел Элис.

Секунд десять мы с ним молча смотрели друг на друга. Герб вдруг улыбнулся.

– Я не вижу другого выхода. А ты?

Я изо всех сил задумался. Наконец я неохотно покачал головой.

– При наших возможностях – нет.

Я поймал оружие Дороти, быстро осмотрел его и бросил Гербу.

– Бластер пуст, – поспешно проговорила Дороти. – Он был одноразовый.

Герб повертел бластер в пальцах.

– А можно понять, что он не заряжен, только глянув на него?

Дороти промолчала, но ее взгляд сказал: она все поняла, и ответ на вопрос Герба – "нет".

Оружие Ренника отлетело от переборки, и я поймал его в воздухе, после чего внимательно осмотрел отсек.

Неподалеку, у меня за спиной, рядом со входом в шлюзовую камеру, находился большой дисплей, демонстрирующий разные данные. Я нашел нужную кнопку и включил дисплей. Потом я немного отплыл назад, выверил расстояние и спросил у Герба:

– Что скажешь?

– Лучше и быть не может, – ответил он. – То самое, что давным-давно называли игрой…

Я кивнул.

– Мне очень хотелось бы, чтобы все было не так, – признался я.

С невероятной добротой в глазах Герб ответил не "мне тоже", а…