Баррингтон Бейли - Фактор аннигиляции

Кракно не был настоящим телепатом в полном смысле этого слова. Но его сверхъестественно энергетизированная сущность обеспечивала ему возможность видеть человека насквозь, воспринимать его существо. Никто не мог скрывать от него свои намерения долее нескольких секунд. Очень скоро глава Политического Отдела Дворцовой Полиции Короля Максима надоест эта их неспособность проникнуть в почти мифическое общество «Смерть Жизни», и он перейдет к более решительным мерам. Но Кракно будет к этому готов. Затем он выбросил эти мысли из головы и начал свое выступление.

Только войдя в помещение, он сразу же осознал то воздействие, которое оказывало на окружающих его присутствие. Его контакт со Зверем каким-то образом потревожил дремавшие внутри него силы; это придало ему магнетизма и необъяснимой харизмы, из-за которых незнакомые люди в течение минут или даже секунд становились или его последователями, или заклятыми врагами. На первой стадии его работы в Максимилии присущая ему сила личности дала ему возможность спаять вместе отдельные группы анархистов города, превратив их в полезный инструмент. Теперь это помогало ему в установлении контактов с обычными людьми планеты, чтобы выковать инструмент восстания, которое уже расползалось щупальцами по огромному и мрачному подпольному миру королевства.

К ауре завороженности, убеждения и страха, которыми на первый взгляд он покорял своих потенциальных революционеров, Кракно мог добавить факты и аргументы. Он сравнивал нищету, отчаяние и безнадежность жителей Старого Города с богатством, беззаботностью и веселой жизнью богачей. Он перечислял случаи произвола властей, говорил о беспомощности служащих перед лицом закона, о вопиющих нарушениях прав и свобод индивидуума. Это все было рутиной. У него было собственное крошечное, но эффективно действующее бюро, которое все время занималось ничем иным, как сбором подобных примеров. Он сравнивал жизненные стандарты, которые они могли позволить себе на свою зарплату, с потоками капиталов, которые давали результаты их трудов.

– Но у нас нет ни машин, ни заводов, ни механизмов, - слабо возразил ему мужчина средних лет. - И разве владельцы всех этих машин не имеют право на большие доходы? Они платят нам за нашу работу, и это честный договор.

Или этот мужчина был слишком глуп, или слишком умен и проверял его. Кракно махнул рукой. Ему часто встречалась такая точка зрения - за сотни лет пропаганды это мнение глубоко укоренилось.

– Позже вам всем представится возможность изучить Теорию Несовершенства Производства, которая докажет вам, что вас грабят, - сказал он. - А пока спросите самих себя - кто делает эти машины?

Потом он перешел к проблеме, которая всегда задевала их до глубины души:

– Вы, - агрессивно сказал он, - указываете на молодую женщину, - сколько вам лет?

– Двадцать пять, - она смотрела на него, кусая губы.

– Герцогине Макинской девяносто четыре года, но она выглядит не старше вас. А вам, - он указал на мужчину, - сколько вам лет?

– Сорок шесть.

– Любому из вельмож в таком же физическом состоянии, как у вас, будет двести-триста лет.

Он обернулся к шпиону, сидевшему в углу.

– А вам сколько лет, приятель?

– Тридцать, - он слегка порозовел.

На самом деле ему должно быть на два-три десятка лет больше. И если он будет хорошо работать на Бюро Политики, добьется доверия и станет правильно расти по службе, то он сможет позволить себе медицинское обслуживание, которое продлит его жизнь лет до двухсот, или немного меньше.

Легкая улыбка появилась на губах Кракно. Ему нравилось, что шпион ежится.

– Тридцать, да? Что же, пусть будет так.

Солнце уже вовсю светило в окна. Меньше, чем через полчаса им всем уже нужно было появиться на работе, иначе они потеряют дневной заработок.

– когда-то здесь были долины, где росли деревья, цветы и трава. Если бы здесь жили богачи, эти долины до сих пор были бы приятными и прекрасными, и то там, то здесь стояли бы изящные дома. Богатые так и живут. Таких мест на этой планете множество, как и на всех обитаемых планетах - гораздо больше, чем могут заселить богачи. Но вы, поскольку вы не богачи, живете в дыму, грязи и поту. Вас держат здесь как стадо, ограничив законами, которые придумали не вы; вы рождаетесь в ситуациях, в которых вы не можете себе помочь, не можете помочь своим детям. В то время как там… - он сделал резкий жест в сторону окна, за которым виднелась часть огромного блестящего тела Внутреннего Города, нависающего над Старым Городом, -…вы постоянно видите дворцы тех, кто вас угнетает, кто унижает вас.

Волнующие тембры голоса Кракно, казалось, даже атомы в стенах заставляли многозначительно вибрировать.

– Всякая власть репрессивна. Власть лишает вас индивидуальности. Власть не дает вам брать то, что предлагает природа. Власть заставляет вас работать на хозяина, в грязи, в дыму, с унылой монотонностью. Государство есть инструмент власти. Единственный путь к свободе - это уничтожение власти. Уничтожение государства!

Он подождал, пока это до них дойдет. Эта лекция была только вступлением к планомерному отображению его анархической, нигилистической философии. От них нельзя было ожидать, чтобы они восприняли ее сразу и целиком, но, оглядевшись, он увидел, что его мысль дошла до большинства из них.

– Следующее собрание завтра в это же время, - закончил он.

– Но, поскольку есть еще немного времени до того, как вы уйдете, то может быть, у вас есть вопросы.

Мужчина лет шестидесяти с виду почесал голову и озадаченно нахмурился.

– То, что вы говорите, было верно когда-то и отчасти, конечно, это верно и сегодня, - медленно проговорил он, - но ситуация улучшилась после того, как к власти пришел король Максим, не правда ли? Теперь вы можете получить землю, или, по крайней мере, некоторые из нас могут. Этого не было при прежнем Доме Лоренцев.

Кракно смотрел на него задумчивым взглядом.

– Вы действительно думаете, что они что-то дают?

– Ну, да, распределяются целые планеты. Всем об этом известно.

Моему собственному сыну дали тысячу акров, чтобы он занимался фермерством на земле герцога Эмбройдского, причем он получил эту землю за полцены, и не надо платить никакой арендной платы. Это тяжелая работа, конечно, но ради себя уж стоит постараться. Вы не можете утверждать, что Дом Гречанов ничего не делает для народа.

Кракно разразился ужасным, зловещим хохотом, каркающей пародией на юмор.

– Лет через шестьдесят ваш сын умрет.

Но герцог Эмбройдский будет жить еще сотни лет. Он не берет плату за аренду, потому что использует арендаторов для того, чтобы они разработали землю, сделали ее плодородной. Он может себе позволить дать землю в аренду на всю жизнь, потому что когда этот срок пройдет, сам он будет на месте. И тогда он потребует огромной платы от детей арендаторов, или же выгонит их. Он не предлагает вам начать жизнь сначала. Просто он экономит на том, чтобы самому не разрабатывать землю, и готовится сосать кровь ваших детей и внуков!