Иван Франке - Охота в параллельных мирах

Отдельным кланом стояли ученые и доктора, подчиняясь непосредственно верховному жрецу. В его же руках находились и стражники, обеспечивающие сохранность и неприкосновенность храма. Владислав не знал, понимали ли они сами систему своей иерархии, но попытка сохранить работоспособность экипажа была налицо. Вспомнив о странной книге, присланной ему торговцем Аласи перед отлетом с каким-то мальчишкой-рассыльным, Владислав выудил ее из мешка. Книги здесь были большой редкостью и находящиеся рядом паломники потянулись к Владиславу, образовав полукольцо за его спиной. Каждый старался заглянуть через плечо. Шепот перерос в громкие ахи и восклицания, когда Владислав развернул пергамент и тисненные золотом буквы сверкнули в лучах тусклого солнца, падающих сквозь иллюминатор.

— Святая книга молитв "Звездного изгнанника", — пронесся восхищенный шепот. Люди еще плотнее обступили агента. Теперь уже все, кто был в кубрике, сгрудились в кучу, стараясь хоть обним глазом посмотреть на реликвию. Пораженный не меньше других таким бесценным подарком, Владислав осторожно открыл книгу. Мелкие черные буквы аккуратным печатным шрифтом заполняли всю страницу. Как и следовало ожидать, большинство букв было незнакомо. Нечего было и думать, не зная здешнего письма хоть что-нибудь понять в этой книге.

Агент, плохо скрывая свое разочарование, перелистнул страницу, другую, потом раскрыл книгу посередине. Толпа, охнув, отхлынула назад, когда из корешка книги вдруг проклюнулся маленький зеленый росток с тремя треугольными, покрытыми мелкими зубчиками, листочками.

— "Проклятье Гарма", — послышался чей-то возглас и все, словно по команде, замерли с окаменевшими лицами. Росток величиной с мизинец в течение одной секунды расправился и под каждым листиком стало появляться маленькое утолщение.

— Как в ускоренной съемке, — мелькнуло в голове у Владислава.

Он пошевелился и маленький росток тотчас среагировал, развернув свои листики в сторону человека. Раденко, завороженный происходящим, медленно поднял руку и протянул палец к ростку. Послышался тихий щелчок и маленькая присоска на тонкой, как леска, нити впилась в палец. Владислав отдернул ладонь, но ниточка растянулась словно резиновая, оставив присоску на пальце. Резкая жгучая боль пронзила руку.

— Ах ты, черт! — он ругнулся, ухватившись другой рукой за нить и пытаясь оторвать присоску от пальца.

Раздалось еще два щелчка и две присоски вонзились агенту в правую руку. Владислав резко дернул, оторвав присоску от пальца и содрогнувшись от боли, пронзившей правую руку. Он оторвал присоски и схватив руннер, активировал перчатку. В глазах темнело от боли. Росток теперь явно подрос, выпустил два новых листочка. Оторванные присоски он уже втянул в свои утолщения под листочками и снова развернул их, явно нацеливаясь на человека. Не дожидаясь нового нападения, агент схватил перчаткой росток.

Тонкий писк, переходящий в запредельную зону, заставил людей зажать ладонями уши и попадать на колени. Чувствуя, что теряет сознание, Владислав рванул росток к себе и, нащупывая аптечку на поясе под балахоном, нажал кнопку автодиагностики. Укола иглы в живот он уже не чувствовал. Потеряв сознание, он упал лицом вниз, навалившись грудью на книгу и крепко сжимая в руке вырванный росток.

"Бегающие глаза Касти, старика-паломника, заглядывали ему в душу, пытаясь вывернуть ее наизнанку.

— Боги разгневались на нас, — повторял он, зловеще улыбаясь.

Что-то знакомое было в глазах у этого горбуна, но где Владислав его уже видел, он никак не мог вспомнить. Когда назойливый старик снова стал заглядывать ему в глаза, он отвернулся и, преодолевая нечеловеческую тяжесть навалившегося горбуна, попробовал подняться."

С трудом разлепив глаза, Владислав приподнялся на дрожащих руках и наконец сел. В руке что-то было. Он поднес руку к глазам и разжал ладонь. Перед глазами плавали черные круги и ему пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы сосредоточить взгляд на ладони. Когда его взгляд начал, наконец, проясняться, он понял, что маленькая почерневшая веточка со сморщенными листочками и есть тот росток-убийца, который он вырвал из книги.

Книга с надорванным листом все еще была раскрыта. Деактивировав перчатку, Владислав сунул жезл руннера за пояс и повертев в руке остаток растения положил его обратно в книгу. Захлопнув «молитвенник», он заглянул в корешок книги и принялся выковыривать оттуда нечто похожее на стручок гороха. Боль в руке и пальце, несмотря на обезболивание, которое аптечка впрыснула ему в кровь, напомнила о себе. Он с удивлением поднял палец к глазам. На кончике указательного пальца зияла глубокая ранка, на тыльной стороне ладони правой руки красовались еще две такие же.

Люди с ужасом смотрели на него, как на вернувшегося с того света. Владислав, не обращая на окружающих внимания, принялся выковыривать стручок из корешка книги. Наконец ему удалось ухватиться за него пальцами и вытянуть наружу. С тихим треском стручок оказался на его ладони. Из одного утолщения стручка тянулся почерневший корешок сантиметра два длиной. Соседняя горошинка в стручке, почувствовав тепло человека, вдруг начала пульсировать и сквозь кожицу стручка проклюнулся новый росток. Владислав, наученный горьким опытом, бросил стручок на пол и, выдернув из-за пояса руннер, снова активировал перчатку.

Потом, не дожидаясь пока новый росток-убийца расправит свои листочки, он схватил растение перчаткой и с силой сдавил в кулаке. Росток сделал несколько судорожных движений и затих. Осторожно разжав руку, Владислав заглянул в ладонь. Почерневшая стружка, по форме все еще напоминающая стручок, была обуглена лазерным пламенем руннера. Растение больше не подавало признаков жизни. Не снимая перчатки, агент внимательно обследовал книгу, и убедившись, что больше никаких сюрпризов там нет, сунул стручок между страницами, захлопнул книгу и бросил ее обратно в мешок.

— Ему не страшно "проклятие Гарма". — Вздох облегчения прокатился среди людей, все еще жмущихся к стенам.

— О, великий старец, свершилось. Ты пришел к нам, чтобы уничтожить "проклятие Гарма". — Люди падали ниц, стукаясь лбами о деревянный настил палубы. Весть о чуде уже облетела весь корабль. Владислав, сам того не желая, в мгновенье ока, из паломника стал мифическим героем. Попросив тишины, он уединился в своем углу и, закрыв глаза, начал обдумывать произошедшее.

— Первое: Аласи по каким-то причинам не оставил попыток меня убить. Второе: книга эта особенная, если их существует всего несколько штук. Третье: какой-то Гарм когда-то и зачем-то наложил проклятье только на определение книги, пытаясь таким образом запретить пользование ими. Не проще было бы эти книги уничтожить? Значит, это не входило в его планы и ростки-убийцы должны были охранять книгу от любопытных лишь до поры до времени.