Фрэнк Герберт - Зеленый мозг

– Кто этот мужчина у двери? – спросила она.

Улыбка, подобная легкому порыву от слабого ветерка, осветила точеные черты лица Чен-Лу. Он бросил взгляд на входную дверь.

– Который мужчина, моя дорогая? Там, кажется… их семь.

– Прекратите притворяться, Трэвис. Миндалевидные глаза изучали ее, затем перекинулись на группу у входа.

– Это Хуан Мартиньо, шеф ирмандадес, и сын Габриэля Мартиньо.

– Хуан Мартиньо, – сказала она. – Тот самый, кому, по вашим словам, принадлежит полная заслуга расчистки Паратинги.

– Он отхватил приличную сумму, моя дорогая. Для Джонни Мартиньо этого вполне достаточно.

– Сколько?

– Ах, вот это практичная женщина, – сказал он. – Они поделили пятьсот тысяч крузейро.

Чен-Лу откинулся на диване, понюхал терпкий запах, исходящий с дымом из отдушины стола и подумал: "Пятьсот тысяч! Этого будет достаточно, чтобы уничтожить Джонни Мартиньо – если я поставлю это своей целью. А с Рин мне не угрожает неудача. Этот барон Бахии будет только рад клюнуть на такую наживку, как прекрасная Рин. Да, скоро мы получим козла отпущения: Джонни Мартиньо, капиталиста, большого сеньора, которого обучили янки.

– Виноградная Лоза из Дублина имеет в виду Хуана Мартиньо, – сказала Рин.

– А-ах, Виноградная Лоза, – сказал он. – Что она сказала?

– Неприятности в Паратинге – там упоминаются имена его и его отца.

– Ах, да, понимаю.

– Ходят странные слухи, – сказала она.

– И вы находите их зловещими.

– Нет, просто странными.

«Странными», – думал он. Это слово поразило его мгновенно осенившей его ассоциацией, потому что оно перекликалось с посланием курьера с родины, которое и натолкнуло его на мысль послать за Рин. «Ваша странная медлительность в решении нашей проблемы вызывает необходимость поднять очень беспокоящие нас вопросы». То предложение и это слово вдруг всплыло в памяти из того послания. Для Чен-Лу эти слова были продиктованы нетерпением: пониманием нависшей над Китаем катастрофы, которая могла обрушиться в любой момент. И он также знал, что там есть те, кто не доверяет ему, потому что в его родословной были эти проклятые белые.

Он прошептал:

– Странные – это не совсем то слово, чтобы описать пограничников, обезвреживающих Зеленые зоны.

– Я слышала какие-то довольно дикие истории, – пробормотала она. – Секретные лаборатории пограничников – противозаконные эксперименты по мутации…

– Заметьте, Рин, что большинство сообщений о странных, гигантских насекомых исходят от пограничников. В этом только и заключается единственная странность.

– Логично, – сказала она. – Пограничники находятся на передней линии, где могут происходить такие вещи.

– Конечно, вы, как энтомолог, не верите таким диким историям, – сказал он.

Она пожала плечами, чувствуя странную несговорчивость. Он, конечно, был прав, должен был быть прав.

– Логично, – сказал Чен-Лу. – Использование диких слухов для внушения страха среди местных табареус, в этом я вижу единственную логику.

– Поэтому вы хотите, чтобы я поработала с этим начальником пограничников, – сказала она. – Что я должна узнать?

«Ты должна узнать то, что я хочу, чтобы ты узнала», – подумал Чен-Лу. Но вслух он сказал:

– Почему вы так уверены, что вашим объектом должен стать Мартиньо? Это то, что сказала Виноградная Лоза?

– Ох-ох, – сказала она, удивляясь тому гневу, который поднимался в ней. – Можно подумать, что у вас не было специальной цели, когда вы посылали за мной. Или достаточным основанием является мое очаровательное я!

– Я бы не смог изложить это лучше, – сказал он. Он повернулся и подозвал официанта, который подошел и поклонился, чтобы принять заказ. Затем официант прошел боковым путем к группе у входа и заговорил с Хуаном Мартиньо.

Пограничник изучал Рин, изредка бросая на нее взгляд, затем перевел взгляд на Чен-Лу. Чен-Лу поклонился.

Несколько женщин, как яркие бабочки, присоединились к группе Мартиньо. Макияж на их глазах делал их похожими на созданий, выглядывающих из фасетных щелей. Мартиньо освободился и направился к столу с янтарным дымом. Он остановился напротив Рин, поклонился Чен-Лу.

– Полагаю, вы д-р Чен-Лу, – сказал он. – Какая радость. Как может МЭО быть такой щедрой, что посылает своего районного директора на такое праздное времяпрепровождение? А про себя подумал: «Вот – я высказал свои мысли таким образом, чтобы этот дьявол в образе человеческом понял меня».

– Я развлекаюсь, – ответил Чен-Лу. – Могу позволить себе немного расслабиться, чтобы поприветствовать нового работника в нашем штате. – Он встал с дивана и взглянул на Рин. – Рин, я хотел бы познакомить вас с сеньором Хуаном Мартиньо. Джонни, это д-р Рин Келли, только что из Дублина, новый энтомолог нашей организации.

Мысленно же Чен-Лу продолжил: «Это враг. Не сделай ошибки. Это враг. Это враг. Это враг». Мартиньо низко поклонился:

– Очарован.

– Это честь быть представленной вам, сеньор Мартиньо, – сказала она. – Я слышала о ваших подвигах…, даже в Дублине.

– Даже в Дублине, – пробормотал он. – Фортуна была благосклонна ко мне, но никогда не была так благосклонна, как сейчас. Он уставился на нее бесцеремонно, пытаясь понять, какие такие специальные обязанности могут быть у этой женщины. Может она любовница Чен-Лу?

В неожиданно наступившей тишине прозвучал женский голос позади Рин. – Змеи и грызуны действительно усиливают давление на цивилизацию. Так говорится в…

Кто-то зашикал на нее.

Мартиньо сказал:

– Трэвис, я не могу понять одного. Как можно называть такую прекрасную женщину доктором?

Чен-Лу выдавил смешок. – Поосторожней, Джонни. Д-р Келли мой новый директор полевых работ.

– Я надеюсь разъездной директор, – сказал Мартиньо.

Рин остановила на нем холодный взгляд, но это была наигранная холодность. Она находила его прямоту волнующей и пугающей.

– Меня предупреждали о латиноамериканских льстивых речах, – сказала она. – У всех у вас с детства заложены гены лести в ваших родословных, так мне было сказано.

Голос ее звучал сейчас на богатых низких тонах, что заставило Чен-Лу улыбнуться про себя. «Помни – это враг», – думал он.

– Не присоединитесь ли к нам, Джонни? – спросил Чен-Лу.

– Вы спасаете меня от необходимости навязываться самому, – сказал Мартиньо. – Но вы знаете, я пришел со своими товарищами.

– Кажется, они уже все заняты, – сказал Чен-Лу. Он кивнул в сторону входа, где группа ярких женщин обступила всех, кроме одного из спутников Мартиньо. Женщины и пограничники занимали места за большим столом в углу с синей отдушиной.

Оставшийся в одиночестве колебался, к кому присоединится – к товарищам за столом или к Мартиньо.