Игорь Воронкин - Возрождение Зорга

И ему это удалось. Он победил рак. Усилием воли он смог поставить под контроль деление и строение раковых клеток, превратившись таким образом в совершенное и бессмертное существо. Старания храмовников пропали даром. Он снова мог развиваться свободно. А спустя некоторое время открыл в себе и второй дар: с помощью пси-эманаций получил способность управлять белковым синтезом некоторых примитивных существ. Это была его великая победа над храмовниками. И Зорг почувствовал на себе благословение Адуна. Это был знак. Он не был забыт Мировой Душой, а значит, делал все правильно.

Зоран повернулся к Соджо-ламе:

– Насилие над формами – тоже завет Изначальных?

– Нет, но если процесс заходит слишком далеко, мы вправе применить насилие.

– Выходит, вы даже готовы уничтожить творения, если их поведение противоречит второму принципу. А как же тогда завещанная Любовь?

– В разумных пределах, сын мой, все в разумных пределах. Вселенная балансирует на тонкой грани равновесия и компромисса. И все процессы в ней должны протекать свободно и не мешать друг другу.

– Как же вы все это регулируете? И почему считаете себя вправе распоряжаться судьбами всех живущих? – спросил Зоран.

– У нас есть свои методы, – хитро улыбнулся Соджо-лама. – И история показывает, что они доказали свою эффективность.

– А вы хорошо знаете историю? – задал вопрос Зоран.

– Неплохо.

– Тогда должны помнить, как когда-то давно храмовники пытались лишить Зорга способности к делению. Храм пришел к выводу, что неплохо было бы улучшить породу, выведенную Изначальными, и лишить Зорга того, что он считает смыслом своего существования.

– Я знаю эту историю, сын мой. К сожалению, наивные стремления служителей Храма не оправдались. Зорг стал еще агрессивнее и примерно через тысячу лет после вмешательства уничтожил Храм Первичного Творения на своей планете. С тех пор и идет война между храмовниками и Зоргом.

– И кто в ней виноват, по вашему мнению? – спросил Зоран. От того, какой ответ даст Соджо-лама, в его жизни зависело многое.

– Зорг, юноша, и только Зорг! Он угрожает мирозданию! – с пафосом произнес Соджо-лама.

– Значит, я не обманулся. И на Земле те же храмовники, что и везде! Тот же обман и ложь! – с негодованием изрек Зоран.

Отец придал ему силы. Зоран снова стал чудовищем Зорга. Он вознесся над колоннами храма и навис на Соджо-ламой.

– Пришло время умереть, храмовник! Но прежде ты испытаешь такую же боль, какую испытал отец. А затем я разрушу твой ненавистный Храм!

– Подожди, мой мальчик! – воскликнул Соджо-лама. – Еще не поздно остановиться. Не дай Зоргу обрести власть над собой! Именем Адуна изгони его из своей души!

В храмовом зале вспыхнул свет. Зорг с удивлением обнаружил, что стоит посреди огромного помещения, заставленного золотыми саркофагами. Трубки, подходящие к саркофагам, с шипением соскочили со своих мест, золотые крышки медленно отъехали в стороны. В воздухе разлился запах озона.

– Проклятые храмовники! – возопил зорг и прыгнул. Он с силой ударил костяным лезвием по тому месту, где стоял Соджо-лама. Брызнули осколки светящейся колонны. Соджо-лама поблек и выцвел, как призрак, и оказался в другом конце зала.

– Великие Творцы, взываю к вам! Уймите свое творение! – разнесся над сводами голос настоятеля.

Одна за другой распахивались крышки саркофагов. Зорг в растерянности оглядывался, не в силах понять, что происходит. Из раскрывшихся саркофагов вытягивались белесые туманные вихри.

– Остановись, мой мальчик, еще не поздно! Ты – человек! – взывал Соджо-лама.

– Человек – это лишь кризалис Зорга! – зло выкрикнул Зоран.

Он не хотел никого слушать Отец дал ему власть и силу, чтобы он мог отомстить за него Он хотел смести этот ненавистный Храм, разрушить его до основания. И никто не мог противостоять ему в его силе.

Энергетические вихри вылетели из саркофагов и закрутились вокруг Зорана. Он с остервенением рубил вокруг себя когтистыми лапами, перемалывая воздух. Но призрачное кольцо сжималось все туже. Внезапно стало трудно дышать. Зоран ощутил многотонное давление на свое тело. Резко рванувшись, он бросился бежать, но ноги словно сковало чугунными оковами. Верхние конечности, усеянные когтистыми наростами и шипами, свело судорогой. Энергетические вихри продолжали свой хоровод. Зоран уже весь оделся световым коконом. Он задыхался. Воздух вокруг был наэлектризован, он не мог его выносить. Рот его раскрывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Стальные обручи вихрей сильней сжимали тело, и панцирь с хрустом ломался под их напором. Тяжесть была невыносимой. Наружу полезли внутренности. Зорг почувствовал, что ему приходит конец. Наконец его глаза закатились, и он с шумом рухнул на землю. Еще некоторое время чудовище окружало яркое белое сияние. Затем оно начало съеживаться и бледнеть. На месте чудовища проступили очертания юноши.

Вихри втянулись обратно в саркофаги, и крышки гробниц захлопнулись с мягким пневматическим выдохом. Соджо-лама, уже проявленный, во плоти, с отчаянным криком бросился к Зорану:

– Что ты наделал, мой мальчик?!

Зоран был мертв.

За тысячи миль от этого места Великий Разум Зорга ощутил тяжкую горечь потери. И поклялся кровью сына, что за все отомстит ненавистным храмовникам.

Буря неохотно улеглась только спустя час. Дорогу сильно замело, и Барту пришлось изрядно побуксовать, прежде чем джип, недовольно урча, выбрался из песчаного капкана. Барт вырулил на разделительную полосу и погнал посреди дороги. Ехать по занесенному песком левому ряду было невозможно.

Но встречных машин не было, а значит, риска тоже никакого. На часах было около восьми вечера, и предстояло преодолеть еще около ста километров. Генри включил радиоприемник. Буря, казалось, унесла с собой все радиопередачи. Работала только одна местная радиостанция.

«С вами снова «Веселая волна». Буря пронеслась по Неваде. Но у нас это часто, не правда ли? Так что ничего страшного. Жизнь прекрасна, и она продолжается. Синоптики больше не обещают ничего неприятного в этот чудесный летний вечер. Тем более что с вами снова я, Джек Роллингс, и нас ждет впереди еще очень-очень много-много интересного…» – протараторил диджей, уступив место музыке.

– Ладно, хоть бури не будет, – пробурчал Барт.

– Да, ветра в этих местах суровые, – сказал Джим. – Могло бы занести по крышу.

– Бог помог: знает, зачем мы туда едем, – серьезно сказал Барт.

– Если бы всегда помогал, было бы неплохо. А еще лучше, чтоб не допускал до беды, как случилось, – сказал Генри.