Александр Маслов - Голубая Саламандра

- Боюсь, Берлз… - прошептала она, тесно прижимаясь к его груди.

- И я боялся первый раз. Страх - чудесное чувство. Он хранит нас от бед. - Райн поправил голубую диадему в ее волосах и весело подмигнул.

- Это другой страх. Что-то иное… Как неизбежность… Как неотвратимый удар…

Нил Кован стоял в стороне от многочисленной группы Совета по Хронавтике. К его молчаливому ожиданию присоединился Болид Рош. У звездолетчика нашлась уйма вопросов к старику, но задать их он пока не спешил. Наконец прозвучал долгий звенящий удар. Нил представил, как там, за тяжелыми стенами, разверзлась бездна - черная, рвущая душу пустота, и ему стало не по себе. Он подумал, как двое отважных стремятся через бесконечность миров, и сердце его возгордилось.

- Почему меня нет с ними?! - произнес он. - Кто сказал, что мы победили Время?! Увы, это только сладкий обман.

Тьму сменил день. В один миг, будто взмах чудотворного крыла, возникло небо и зеленое, залитое солнцем взморье. Наградой за великие муки воздух врывался в легкие, насыщая их, как влага иссушенное зноем существо. Грачев очнулся. Впрочем, он, готовый умереть, сознание не терял. По-прежнему сжимая в ладони парализатор, он твердо стоял на ногах. Все объяснения случившемуся отходили на второй план. Он заставил себя не изумляться, а попросту холодно отслеживать перемены. Ведь то невероятное, к чему он готовился, чего тихо боялся, произошло. Гулид сыграл с ним свою нечеловеческую шутку, и теперь оставалось плыть по течению, стать самому водой и в нужный момент найти силы сделать шаг против.

Раньше, чем траву, раньше, чем высокие деревья и солнце, слепящее с вершины утеса, он увидел даму, стоявшую совсем рядом. Но прошла не одна минута, пока он повернулся к ней и как бы невзначай сказал:

- Грачев. Андрей. МСОСБ.

Она безразлично кивнула, отошла и опустилась наземь среди голубых цветов.

Чувствуя себя неуютно, Грачев сунул в карман парализатор и решился на возможно глупый вопрос:

- Вы видели Рона Гулида?

- Давно. Еще в Академии. Вы знакомы с ним?

- Моя работа обязывала узнать его до каждого винтика. Да, мисс. Эта роскошь - истина - становится мне не по зубам. А кто, собственно, вы? И о какой Академии речь?

Она молчала, взволнованно сминая пальцами ярко-синий ирис. Грачев разглядывал ее глазами художника, сотворившего мазок по полотну, неожиданный для самого себя и великолепный.

- Кто вы, мисс? - повторил он, подойдя на шаг.

- Собиратель фактов.

Получив неопределенный ответ, Андрей усмехнулся. Облик неожиданной собеседницы был совсем не под стать взятой ей роли. Подобного рода одежда - тонкий открытый хитон - была в моде на ночных разгульных улицах Рима, Петербурга, Лас-Вегаса. Но нет, он сразу отстранился от этой мысли: взгляд незнакомки, ее лицо чистое, будто незнакомое со многими, отнюдь не телесными болезнями людей, были исполнены неподдельного достоинства. А диадема, странная, как отголосок легенд, стягивала темные вьющиеся волосы, и, казалось, теперь в этом мире возможно присутствие феи.

- Вы слишком обольстительны, чтобы копаться в фактах, - заключил он.

- Гулид… когда он появлялся последний раз?

- Минут двадцать назад, - Грачев взглянул на часы, щурясь от яркого солнца, иронично подчеркнул:

- Двадцать две минуты, если сейчас полночь.

- Грачев Андрей, идемте. - Эвис решительно встала. - Мне предстоит кое-что выяснить.

- И, разумеется, кое-что объяснить.

Они поднялись по ложбине.

Когда за зарослями тиса открылся вид на побережье с небольшим рыбачьим поселком и пестом маяка вдали, для Эвис стало все ясно: "БЕЛАКСИКА" не подвела ни в одной из координат. Однако не было ни Берлза, ни контейнера со снаряжением, средствами связи и экранообеспечения; она осталась одинока, нага и беззащитна в чужом мире. Перед ней была неведомая земля Атта, а за спиной почти 16 тысячелетий относительного времени. Еще рядом был человек. Человек из XXI века, появление которого она уже могла объяснить: он просто шагнул в зону за Гулидом, расстроив равновесие системы, даже не догадываясь, какие беды несет.

Остановившись на краю обрыва, Эвис думала, что пускатель возвращения у нее лишь один. Один на двоих. А значит одному - то есть ей - здесь придется остаться навсегда. Ибо никто не вырвет ее из мира, который, увы, несопределен, подобных которому; одинаковых и совсем непохожих, нет числа, как нет числа песчинкам на берегу неспокойного океана Времени. Даже "БЕЛАКСИКА", активированная до сумасшествия многоразрядной программой, в поисках ее бессильна: число ответов не сможет передать даже гибкий язык Эспр Хика.

Словно желая сильнее ощутить боль, Эвис живо представила, как ее "вернуться невозможно" воспримет Нил; какую муку за тот роковой промах испытает Осни Таки! И Альфа, стремясь со звезд через год, узнает, что она для него давным-давно мертва. Она просила его забыть ее до встречи, но сейчас сама вспомнила прощальное прикосновение, от которого еще горела ладонь, и его мальчишеские, полные синей надежды глаза.

О себе она почти не думала: если потребуется, у нее хватит сил выбрать перед унижением и рабством смерть.

- Андрей Грачев. МСОСБ. Нет, вы не виноваты, - прошептала она, прислонившись щекой к шершавому стволу сосны.

- Причем здесь вы, если безумцы вторглись в ваше время?! Я заплачу за все…

В ее глазах заблестели слезы. Скрывая свою слабость от незнакомца, Эвис повернулась к печальной скале, похожей на страдающего у границы вод юношу. Где-то там, над соленым источником, скрывался маленький храмик. Она вспомнила слова из легенды о жестокой дочери Океана и обращенном в камень Анхи.

Грачев не расслышал ее тихих слов, он ждал пояснений и тоже смотрел на причудливую человекоподобную скалу и на поселок внизу, странный, архаичный, каких не могло быть на земле. Неровные глинобитные домики, крытые тростником, за сохнущими на распорках сетями, опрокинутые лодки и ялик у покосившегося причала. Но нигде не было гидраэра или утлого моторного катера, способного хоть как-то соотнести эту глушь с остальным миром. Не было видно даже фонарных столбов - вообще ничего, убеждающего, что здесь знаком обычный мир обычных людей.

На возвышении, куда вели выложенные сланцем ступени, стояла внушительная каменная фигура, и полтора десятка селян толпились возле огня, дымящего из чаши. Ветер слабо доносил их голоса. Все это представлялось сценой диковатого спектакля.

Для Грачева, знавшего столицы и последние захолустья пяти континентов, это зрелище казалось невозможным.

- Какого черта там происходит?! - не скрывая раздражения, спросил он. - Это декорации зеленых человечков? Стараниями Гулида, какая-нибудь Альфа Дохлых Рыб?