Александр Маслов - Голубая Саламандра

- Ты фантазер, весь пропитанный уксусом подозрений, - Эвис рассмеялась.

Голубая Саламандра оплетала ее волосы тонким венком света звезд. Свет жизни земной и небесной струили глаза. Как нелепо было видеть ее, равную весне, в мрачной, подобной гробнице, пещере! Долго с великим наслаждением Грачев зрел тайну в ее лице. Тайну, которую доступно лишь созерцать, а познать возможно наверное только малую каплю, сколько бы испито их не было. Как прост вдруг показался замысел Ликора!

- Да, да! Наш опыт за гранью сиюминутных размышлений и есть поводырь. Неосознанное влечение с самого первого взгляда, значит гораздо больше, чем мы думаем, - согласился Андрей.

- Если так - мой коридор четвертый.

- Зажги Факел еще. Я выбираю другой. Мы до сих пор повторяли ошибки друг друга.

Андрей медлил.

- Встретимся впереди…

- Или вернешься сюда.

Хронавт ушла. Он разглядывал избранный ею знак. Лицо выражавшее меньше аскетизма, чем соседнее. Язык линий тише, ровнее, без узлов напряжения. Но в сглаженных, даже мягких чертах скрывалась энергия неизвестная, непредсказуемая и пламенная в отрасти. Там же казалось поселился некий порок, или наоборот, при должном внимании, то становилось достоинством.

- Как пожелать принять, - заключил Грачев и зашагал своей дорогой. На поворотах он оставлял отметины огарком факела. А позже решил, что мазки сажей ему уже не пригодится. Им овладело чувство уверенности в себе и необычный душевный подъем, какой бывает у мастера, завершающего славный труд, да наверно еще от счастливого блаженства первой любви.

- Хитрец, я расшифровал твои письмена. Мудрые письмена формой и тенью: - шептал он под изваяниями, отныне воспринимая череду знаков, как забавную игру. Словно захваченный азартом игрок, он шел короткими и длинными ходами, предвкушая победу.

- Хитрец - Ликор, ты целил в самое сердце! Неужели души нерожденных были прозрачны для тебя?! И сколько же их погубил твой взгляд из камня за тысячи лет?! Скольким ты открыл новую жизнь?!

Пламя колыхнуло. Иссякло. Андрей вновь извлек огонь и тут вспомнил об Эвис. Она взяла два факела, сделанных в хижине Лонкэ из подручных материалов и недолго горящих. Если он не найдет хронавта достаточно скоро - она останется в темноте. Эта мысль была как потек ледяной воды внезапно обрушившейся на него. Круг влекущих образов мгновенно лопнул, разлетелся в необытье и Грачев содрогнулся, представив Эвис бредущую в душной липкой тьме наедине с немым проклятием аотта… Он хотел бежать назад, но с равным успехом хронавта можно искать впереди, в любой части бесконечной сети туннелей.

- О, глупец, ввязавшийся в бездумное соперничество! - воскликнул он. - Что со мной?! Или я - уже но я? Сумасшедший мальчишка, куражащийся перед собственной тенью! - Он повернулся к изваянию бывшему за спиной, закрыл глаза, мысленно воскрешая обратный путь и скоро понял, что то в короткий срок невозможно. Андрей многие годы тренировал выдержку, умению не делать опрометчивых шагов в минуты испытаний и в этом преуспел. Но сегодня будто бы кто-то зло разыгрывал его.

- Ты глумишься надо мной?! Укажи к ней путь или я успею изуродовать не одну твою маску! - воскликнул он, обращаясь к духу Ликора и хватая рукоять меча. Слова, как тяжелый камнепад прокатились по темным коридорам.

- … твою маску… - отозвалось неестественно запоздавшее эхо. Послышались какие-то звуки еще. Грачев насторожился, сильнее сжимая холодную сталь. Конечно, он не верил нелепым рассказам горцев, увещавших, будто души погибших в Лабиринте остаются там навеки и, являясь завистливыми, беспощадными от долгих лет одиночества призраками, губят удачливых. Однако Андрей допускал, что запутанные ходы не единственное ухищрение аоттов Он к тому же не представлял, где и в каком обличий подстерегает Тог. За дверями? Но за какими? Легче было думать, что мрачные рассказы имьяхийцев - вымысел. И все же: "а вдруг!"

- Меч тверже камня. Не шути Ликор! - громко произнес он, когда тишина стала невыносима.

- Ступай беззлобно. У тебя есть время… - послышалось из чрева горы. Тут Грачев узнал голос Эвис, как она не пыталась его изменить.

Он бросился в соседний проход, наткнулся на стену, избрал новый путь. И наконец золотистый отблеск факела хронавта замаячил впереди.

- Дурацкий эксперимент. Мы не имеем права разлучаться. Я пережил настоящий кошмара - признал Андрей.

- Неужели? Бесстрашный муж поверил, что говорит с создателем Лабиринта? - Эвис, смеясь, стирала сажу с его щетинистого подбородка.

- Я вспомнил, что ты скоро останешься без огня. Мы едва не потеряли друг друга.

- А я видела, как ты проходил коридором левее, хотела остановить. Но уже у следующего разветвления поняла: ты все равно вернешься. Посмотри, это место всего на три хода дальше от того, где мы расстались. Твой путь оказался длиннее, но он твой и также верный.

Грачев был несколько раздосадован. Он блуждал так долго, женщина в который раз опередила его. В голосе Эвис, как всегда не было назидательных нот, в глазах и тени насмешки.

- Я сегодня неудачлив, - он улыбнулся. - Главное мы от каменного компьютера получили два " да". Это слишком похоже на "Да" от Ликора. Мы у цели?

- Да.

Они пошли быстро, почти не задерживаясь перед изваяниями. Широкий проход, вбиравший в себя множество других, уже не был помечен знаками; он изгибался, круто уходил вниз. Через равные интервалы стен встречались неглубокие ниши с рельефами сказочных крылатых существ, купающихся детей, цветов, то чудовищ вытягивающих змееподобные тела, из воды. Андрей, несший факел, спешил по скату вниз и Эвис не успевала рассмотреть древние изображения, по сюжету не похожие ни на один из знакомых эпосов страны аоттов. В них не чувствовалось ничего от образов Ликора, одновременно сквозило что-то яркое и трогательное.

Скоро спуск прекратился. То, что было впереди могло повергнуть идущих в шок: путь преграждала стена, омываемая черной блестящей водой.

Грачев звучно выругался. Все еще не желая верить очевидному, он прошел по краю небольшого водоема, освещая темные углы, ощупывая стыки огромных базальтовых блоков.

- Тупик…

- О, бессердечные боги! Ее не должно быть здесь, этой стены! - Андрей повернулся к Эвис и видел, как присущая ей решимость тает в страхе, подобном тому, безысходному, что воз- -ник в ней, склонившейся над умиравшей Ардеей, когда Норн заговорил о таинственных энергиях жрецов Атта.

Сверху на них взирал лик премудрого аотта. Он несколько превосходил размерами те, которые метили проходы оставшиеся позади. И этот лик улыбался, как не мог улыбаться камень. Все же камень смеялся над ними беззвучно и жутко.

- Это еще не конец, - Андрей сбросил на пол мешок, пересчитал факела, - Клянусь нам хватит на обратный путь. Я уверен. Ты сумеешь найти обратный путь.