Александр Маслов - Голубая Саламандра

- Похож на человека действительно ждущего нас, - Грачев вынул меч и убрал его в поножи. Они спустились вниз.

- Мое имя - Хетти, - сказал аттинец. Одеждой ему служила повязка на бедрах и шерстяной плащ, скрученный, увязанный ремнем на плече. Он смотрел на Грачева, будто оценивая. Андрей же в свою очередь оценил его суховатые и крепкие, как слой меди, мышцы, глаза синие, словно ночной лес, лицо - воистину лицо ожившей статуи.

- Вы видели Лонкэ? - почти сразу спросил аотт.

- Нет. День назад мы останавливались в его хижине. Он сам умер, когда мы были еще далеко.

Эвис хотела рассказать известное об отшельнике от Арума, но Хетти прервал ее:

- Позже. Он умер - и все. Я живу один у начала лесов. Войдите в мой дом, его почитают не только нуты, - он чуть улыбнулся.

- И далеко он? - спросил Грачев.

- Далеко? Зачем пришедшим на край земли спрашивать о расстояниях? Он ближе любого дома, оставленного вами.

- Сейчас все равно куда идти, - согласилась Эвис. От скалистых возвышенностей тесно обнимавших Дом Тога они направились на юго-запад. Справа протекала Оеки, здесь тихая, то и дело разливающаяся в глубокие озера, где утесы приграждали ей путь. У края плато она преображалась, ревела, неистово несясь среди разломанных ее водной мощью скал.

Они прошли довольно много, но еще ничто но указывало, будто Земля Облаков обиталище человека. Будто не отсюда во времена, отмеченные легендами, сошли знания давшие людям ремесла, искусства, силу Числа и Слова. Позже, между холмами, по другому берегу реки показались прямоугольники возделанных полей и изгиб мощенной темным камнем дороги.

- Куда этот путь? - спросил Грачев.

- В Квери.

Андрей хотел спросить что-то еще, но аттинец вытянул руку в сторону леса.

- Вот мой дом, - сказал он, - отсюда недалеко до Ану. Если вам все равно, где жить, поживите у меня. Город сможете видеть каждый день. У меня же не будут тревожить расспросами. Что еще нужно путникам?

Жилище Хетти, сложенное из тесаных дубовых бревен, с террасой и большими распахнутыми ветром окнами, казалось частью леса. Густые кроны каштанов заслонили его ветвями, а вьющиеся побеги с малахитовой листвой оплетали ограду перед входом.

На пне возле аккуратно сложенных дров, сидел, склонившись нут. В том существе Грачев признал Юра и когда тот вскочил и сказал: - "Сделай веревку!", Андрей от души рассмеялся.

- Люди устали. Оставь их в покое, - вступился аотт. Кивнув тяжелой головой, нут побрел в чащу.

- Я сделаю ее! - крикнул вслед Грачев.

Юр на миг остановился и потряс руками.

Они вошли. С порога жилище Хетти несколько напоминало святилище имьяхицев, где пробыли путники дождливую ночь. С бруса под потолком свисали пучки сухих трав, небогатая глиняная посуда в нише стены, еще теплый очаг; выложенный грубым камнем, пах дымом.

Глубже покров длинношерстных шкур сулил уют. Над деревянными фигурами, окрашенными темной краской и вскрытыми слоем воска, висели рога великолепного аксиса и лук с виду тупой и грозный, стояло несколько копий различной величины.

Грачев взял одно, взвешивая в руке и оглядывая наконечник, имевший множество сколов, возможных при его частом употреблении. Он не ожидал увидеть в доме аотта столь значительный арсенал оружия; ведь было известно: этот народ никогда не воевал ни с кем, да будто и не знал внутренних распрей, неотступно следуя священным заповедям от времен Ликора, может более древним.

- Я охотник, - подтвердил догадку Грачева Хетти. - Говорят, там внизу люди любят пускать кровь себе и неразумным. Не знаю откуда этот порок во мне. Можно пасти на сочных лугах стада, растить зерно и плоды, но я ухожу в лес и собираю жатву там. Иногда спускаюсь к Тогу, думая Глядящий в Совесть покарает за разбой, но нет - земля еще терпит меня. Наверное я пока более полезен, чем опасен.

- Суд Тогом у вас в почете. Только насколько он справедлив? Это похоже на прыжки через пропасть с завязанными глазами, -воспоминание о пещерной твари были слишком свежи, но даже потом, если его заглушат дни, Грачев предпочел бы встречу с чудовищами из болот Ильгодо.

Тысячу раз он предпочел бы быть раздавленным, втоптанным в жидкую грязь гигантской рептилией, чем отдать себя ледяному гипнотическому взгляду, ковыряющему все внутри.

- Суд Тога справедлив, - ответил охотник.

Он выставил на стол посудину с медом тонко пахнущим цветами, набрал в чаши воды и развернул холст с черствыми лепешками.

- У меня больше ничего нет. Вы должны быть голодны. Весть Нута застала меня врасплох и я не думал будто вы согласитесь прийти ко мне.

- Не надо беспокоиться. После всего мучает только усталость, остальное кажется неважным, - сказала Эвис.

- Тогда я схожу в Ану и успею вернуться к вечеру. Никто не помешает вашему отдыху, - Хетти задержался у двери и добавил. - Может прийти Нейс -' мой сын. Пусть дождется меня.

Когда аотт удалился, Эвис повалилась на ложе устланное мохнатыми медвежьими шкурами, издав тихий вздох.

Грачев расхаживал по комнате, почти без интереса поглядывая на выцветший гобелен с каким-то храмом, на пейзажи написанные на тонких деревянных спилах и развешанные по углам, то возвращался к столу за новой порцией лепешки, намазывая ее густым медом.

- Иди ко мне, - позвала Эвис. - Иди. Не могу уснуть без тебя.

- Суд Тога справедлив, - повторил он слова аотта, отстегнул ремень и устроился рядом с хронавтом.

- Объясни, откуда такая глупая уверенность?!

- Ты думаешь, что Тог хотел полакомиться тобой?

- Я думаю о диких законах и не верю в маленький рай среди гор.

- Мне мало известно о законах аоттов. Немногое, что мы слышали в Аттле и Стране Единорога похоже на вымысел. Их культура существует неизменно, тысячелетия. Очень странный необъяснимый консерватизм! С эпохи Ликора и отрицания прежних богов. Они живут вне связей с остальным миром, свято сохраняя уклад существовавший века. Разве не удивляет?

- А что меня должно удивить?

- Да, в нашей истории нет подобных примеров! Общество может развиваться или регрессировать, но не может стоять на месте. для цивилизации землян стагнация противоестественна.

- Но здесь чудно изолированный мирок. Тех одержимых, что добираются сюда или сбегают отсюда нельзя рассматривать как момент серьезного влияния. Сама мать - природа поставила этот мирок в условия, где он вынужден закостенеть. И вообще есть вещи, которые меня волнуют сильнее.

- Тебя волнует суд Тога. Почему он так напугал тебя?

- Я не из робких, но не напоминай мне о нем. Тошнит от уродливого червяка.

- Так вот: Глядящий-в-совесть одна, возможно главная из сил держащих Землю Облаков в удивительном, долгом равновесии.

По убеждению аоттов Тог забирает способных нарушить их канон покоя, забирает готовых унести запрещенные знания или принести сюда смуту - всех, кто преступил законы или собирается это сделать. В определенные жрецами дни достигших совершеннолетия подвергают испытанию Тогом, так же поступают и в некоторых других случаях. Я не знаю их законов. Еще недавно я думала, что это неведомое, безвременно живущее чудовище, которое называют Сторожем Хорв только выдумка. Ведь нигде и никогда подобные существа не жили на земле! Но и я, и ты видели его! Более; похоже он действительно читает. Я чувствовала, как он смотрит в меня, обнажает упрятанное глубоко.