Андрей Бурцев - Нашествие

В свертке оказались фотографии, и на первой же - он, Коля, в футболке с короткими рукавами, какой у него отродясь не было, на берегу речки, лыбился во весь рот в обществе девицы в сарафане. Фотография была любительская, бледная, недодержанная, но признать можно было без всяких сомнений. Не просто похожий парень улыбался на ней, а он, Коля собственной персоной, с незнакомой девицей, которая дружески держала его под руку, у речки, какую он в жизни не видел. У Коли закружилась голова, заломило в висках.

- Аккурат позапрошлым летом чикали, - как сквозь вату, донеслись до него слова старика. - Серенька снимал, племяш мой. Это, скажешь, тоже не ты?

Руки у Коли задрожали, фотографии полетели на пол. Коля вскочил и рванулся из кухни, но не успел. Рука старика схватила его за брючный пояс и с неожиданной силой швырнула через всю кухню. Коля ударился боком о подоконник, но удержался на ногах и резко развернулся.

Старик надвигался на него неторопливо, осуждающе поджав губы и с глазами участкового милиционера, поймавшего карманного воришку на "горячем".

- Куда это ты намылился, внучек? - раздельно произнося слова, заговорил он. - Никак сбегнуть захотел? Придется поучить тебя почтительности к старшим.

- Уходите, - хрипло выдавил из себя Коля, чувствуя, как страх горячей волной разливается по груди и опускается к сжимающемуся желудку. - Я вас не знаю... Уходите или дайте уйти мне...

Он рванулся было вперед, но рука старика неожиданно быстро поднялась навстречу. В подбородке вспыхнула боль, и Коля отлетел к подоконнику.

- Знаешь ты нас, знаешь, - услышал он голос стоящего перед ним старика. - Ведь ты же наш внук, не так ли?

Коля когда-то занимался боксом. Подняв руки в блок, защищая локтями живот, он ринулся в новую атаку... и, получив оглушающие удары слева в скулу и справа в печень, опустился вдоль батареи на пол.

- А теперь ты нас вспомнил? - спокойно спросил старик.

3

Утром Коля проснулся помятый, невыспавшийся, с ощущением, что всю ночь видел кошмары, хотя не запомнил из них ничего. В стареньком диване, от которого он давно отвык, выпирали пружины, и спать на нем было - что на груде кирпичей. На кухне уже брякала посуда. За стенкой в соседней комнате надсадно кашлял старик... Старик!

Коля вздрогнул, вспомнив вчерашний день, и поразился, но не самим событиям. Он поразился тому, как быстро он сдался и смирился с заведомо дикой ситуацией. Несколько вшивых фотографий, парочка оплеух - и из него уже можно веревки вить.

Стараясь не скрипнуть пружинами, Коля встал и дивана и в одних трусах подошел к окну. За окном было зимнее утро и бледное солнце, уже разогнав туман, щедро заливало мостовую. Фыркали, проезжая, машины. Шаркал метлой дворник. Скрипел снег под каблучками девушек. Жизнь шла своим чередом. Обычный будний день... Будний!

Коля чуть не подпрыгнул от восторга. Сегодня же понедельник! Надо же на работу... Вот и выход. Попробуй-ка он не явиться в Бюро - даже сказавшись больным, - так к вечеру сюда навалит толпа сотрудников во главе с начальством, людей, которые его хорошо знают. У нас же там сдача на носу, вспомнил Коля, и без меня им никак. Значит, на работу мне все равно надо идти, одновременно вырвавшись из-под контроля страшного старика. А там, кстати, и телефон имеется, можно позвонить, куда следует. И главное - свобода, какой силком лишили его вчера эти странные люди.

Вот и все кончится, подумал Коля. Сюда он вернется вечером не иначе как с милицией. И все выяснится. Так оно и будет. Не попрется же старик со мной в Бюро...

- Ты уже встал, внучонок? - От голоса старухи Коля вздрогнул и обернулся от окна. - А я уже оладушки напекла. Одевайся и ешь, а то на работу опоздаешь.

Старуха в дверях ласково глядела на него, словно и не было вчерашней ссоры - неприятной, тягостной сцены с мордобитием (его, Колиным) и долгими взываниями к совести "зазнавшегося городского родственника".

Старик появился, когда умытый и побритый Коля сидел на кухне и пил чай с горячими, сдобными оладьями, макая их в домашнее черничное варенье.

- Здорово, внук, - сухо молвил он, со скрипом подвигая по полу табурет и садясь напротив Коли.

Старуха тут же поставила на стол вторую чашку и налила в нее чай.

- Мы тут все обсудили, - продолжал старик, с шумом отхлебывая горячий напиток, - и порешили, что финансовую сторону мы возьмем на себя. Очень уж тратишься ты, понимаешь. Финтифлюшек всяких напокупал... - Старик неприязненно покосился на висевшую над столом картину в рамке - подлинник, которым Коля очень гордился - местного художника, изображавшую море-озеро Байкал при бурной погоде. - Слышь, мать! обратился он к старухе. - Выдай парню рупь на обед. Хватит рубля, хватит, если экономненько, - добавил он, заметив удивленно поднятые колины брови.

- Спасибо, у меня есть, - буркнул Коля, стараясь не глядеть в его требовательные, жесткие глазки.

- Деньжата твои мы прибрали, - рассудительно сказал старик. - Копить будем, а то у тебя даже телевизора нет. Не порядок!..

Коля сорвался из-за стола и ринулся в большую комнату. Шкатулка в серванте, где он хранил свои небогатые сбережения, была сиротски пуста.

- Отдайте деньги! - заорал он, вновь появляясь на кухне. - Да как вы смеете!..

- Коленька, Коленька, успокойся, - забормотала у газовой плиты старуха.

- Тебе, сопляк, вчерашнего мало? - сурово и внушительно сказал, не трогаясь с места, старик. - Могу и еще вломить, если наука впрок не пошла. "Как вы смеете"... - передразнил он Колю. - Для твоего же блага стараемся, дурья твоя башка! Бери рупь, пока я добрый, и допивай чай. А то на работу опоздаешь.

- Сыт уже... - пробурчал Коля.

Напоминание о вчерашнем как-то сразу остудило его. Следов, правда, не осталось, но жевать было больновато. Кроме того, он стремился поскорее вырваться из этой душной атмосферы на свободу рабочего дня. А там...

4

Вопреки Колиным ожиданиям, старик провожал его до самого Бюро. Не отставал ни на шаг, хотя и дышал с хрипом, по старчески, выпуская клубы морозного пара из-под желтовато-седых усов с намерзшими сосульками. Тискался рядом с ним в троллейбусе и даже сам заплатил за билеты, поскольку еще дома выгреб из колиных карманов всю мелочь до последнего рубля. И не замолкал ни на секунду.

- Ну и давка у вас, - ворчал он в троллейбусе, когда толпа притиснула его к Коле. - Народищу-то, народищу!..

- Ну и цены пошли, - хрипло выпаливал он, торопясь рядом с Колей после троллейбуса по скользкой улице. - Да в мое время за сто пятьдесят рублей корову можно было купить... И еще бы осталось.

Коля пропускал его слова мимо ушей и ничего не отвечал, спеша побыстрее добраться до работы. Если он вздумает сунуться со мной в Бюро, со злым весельем думал Коля, то тут же узнает, что такое пропускная система...