Сергей Буренин - Марс пробуждается

— Мне нужно такое слово, которое услышат все повелители городов, платящих дань Руху, — обратился Харал к Паррасу. — Что-то вроде того старого клича о двух лунах, только теперь мы должны будем обратить этот клич против поработителей с Земли. Передай во все города: пусть собирают свои военные силы. Армии должны быть готовы выступить в любой момент. И пусть все командующие прибудут в Рух на Военный совет. Но тайно! А ты, Ллоу, сделаешь вот что.

Карлик подбежал к трону и упал перед королем на колени.

— Пойдешь с Паррасом, опишешь подробно этого землянина, чтобы Паррас мог всюду разослать его приметы. Мы должны знать о всех его перемещениях. И помоги Паррасу донести наш клич до самых отдаленных уголков. Весь Рух должен услышать этот клич!

Карлик и Паррас поклонились и собрались уже было идти, как молодой властитель остановил их.

— Подождите! Я все думаю: какой же призыв мог бы зажечь сердца людей? — Он вдруг совсем по-мальчишески рассмеялся, и лицо зажглось воодушевлением. — Давайте возьмем самый древний клич, тот, которым пользовались еще моряки, когда на нашей планете были моря и океаны, тот, который потом стал призывом для жителей пустынь, заполонивших всю планету. Передай им, Паррас: «Грянет буря!»

Когда карлик и прорицатель удалились, молодой король спрыгнул с трона и, поцеловав мать, закружил ее по залу. Потом подбежал к Бейда-ху, выхватил у него из ножен меч, сделал им несколько стремительных выпадов и подбросил его высоко над головой. Меч, кувыркаясь, взлетел на несколько метров, завис в воздухе на секунду-другую и начал падать обратно, но не коснулся пола, потому что юноша на лету поймал рукоять и снова сделал несколько выпадов.

Старый воин со слезами на глазах наблюдал за этим мальчишеством.

А в это время в Башне Провидения карлик и Паррас уже сидели, поджав под себя ноги, спиной к спине. Их глаза были полузакрыты и обращены внутрь. Они, пользуясь телепатией, так широко распространенной среди марсиан, рассылали приказ короля всем военачальникам, а заодно рассылали всем марсианам, даже живущим в самых отдаленных деревушках, портрет Рика. Время от времени глаза карлика оживали, в них проскакивал зловещий огонек, а рот искривляла злорадная усмешка, но карлик очень быстро брал себя в руки и сосредоточивался на телепатическом посыле.

А военачальники, получавшие это послание, тут же оставляли все свои дела, отдавали короткие и звонкие, как бряцание кл'инка, приказы и с торжествующей улыбкой принимались чистить оружие. Долго им пришлось ждать, пока повзрослеет молодой король, пока в его сердце проснутся мужество и отвага его предков. И вот этот час настал.

С того момента, как на Марсе появился Рик, чья тень, по предсказанию старухи-прорицательницы, должна была бы накрыть планету, прошло две недели. Эдд Фаллон, глава «Земной горнорудной компании», стоял у окна, своего кабинета. Он мог часами стоять и наблюдать, как внизу копошится молодое создание его рук. Он любил эту Компанию, как мать любит свое дитя, как изобретатель, потративший всю жизнь на достижение одной цели, любит результат своего труда.

В этот момент за его спиной скрипнула дверь и раздались тяжелые неровные шаги. Эдд даже не повернул головы: он и так, по шагам, знал, что это Джаффа Штром. Да и вообще, кто, кроме Джаф-фы, мог так запросто зайти к нему в кабинет?

— Иди сюда, Джаффа, — не поворачивая головы, сказал Эдд, — полюбуйся на этот вид. Ей-богу, есть на что посмотреть.

Джаффа неторопливо, слегка прихрамывая, подошел к столу шефа, положил на него кипу

папок с отчетами, потом направился к окну. Джаффа Штром был двухметрового роста, с буграми мышц, которые так и перекатывались под обтягивающим черным комбинезоном при каждом его движении. Он был гладиатором где-то на задворках Солнечной системы, но сумел выбраться живым, заработав только небольшую хромоту, которая, впрочем, не очень-то ему и мешала. На бедре у него висел «Микки» — последняя модель ручного электрошокера.

Джаффа встал за спиной шефа и сразу же своей фигурой, как ширмой, отгородил его от остального офиса. Штром тоже посмотрел на открывающуюся из окна панораму Марса, его маленькие черные глазки, которые так и излучали жестокость, подметили каждую мелочь, но Джаффа продолжал молчать.

Эдд ударил рыжим волосатым кулаком в свою пухлую широкую ладонь, усмехнулся и проговорил:

— А ведь моя крошка растет не по дням, а по часам. Еще чуть-чуть, и она начнет играть с Марсом, как цирковой тюлень — с мячиком! Нет, Джаффа, не зря я вложил в нее столько сил и трудов. Игра стоила свеч! Теперь можно уверенно сказать: «Мы победили!»

Кабинет Эдда Фаллона находился под самой крышей высотного административного здания. Отсюда вся Компания была как на ладони. Виднелись черные громоздкие литейный и кузнечный корпуса, застекленный корпус механического цеха, невысокие, вросшие в почву входы в рудники; огороженные проволокой, стояли бараки рабочих, здесь они жили и умирали, умирали часто, слишком часто. В безопасном отдалении от всего этого раскинулся космопорт, откуда стартовали тяжелые грузовые корабли, полные фаллонита. Но видно отсюда было и простиравшееся до горизонта морское дно, превратившееся в голую пустыню. То тут, то там из земли торчали остроконечные утесы, обросшие серо-зеленым мхом. Иногда такие утесы образовывали целые гряды. С левой стороны возвышался особенно большой и высокий останец, на вершине которого, как искореженная корона поверженного императора, стоял древний город Рух. Даже с этого расстояния можно было почувствовать, что город медленно умирает. Казалось, время там остановилось и этим сделало агонию бесконечной. Один только вид этой древней столицы вызывал иллюзорный запах тлена и смерти.

Но глаза Эдда Фаллона, радостно сверкавшие при мыслях о его любимом детище, не замечали этого мрачного и печального зрелища. Марсианские древности интересовали его не больше, чем стоптанные ботинки. Вокруг грохотали камнедробильные установки, испускали масляный пот механические молоты, дышали адским жаром плавильные печи и суетились люди, которые управляли всем этим. Компания была неотъемлема от Эдда, как его собственные плоть и кровь. Компания набирала мощь, а вместе с ней набирал мощь и вес сам Эдд Фаллон.

Любимое дитя было еще очень молодо, но оно уже не по-детски сильной хваткой вцепилось в Древнюю планету, на которую вторглось дерзко, без приглашения, и теперь все категоричней диктовало ей свои условия. На Марсе было

свое центральное правительство, но оно с самого начала превратилось в марионетку. Какую-то власть, правда, еще сохраняли города-государства, разбросанные по бывшим берегам высохших морей и океанов, но они погрязли в своих заботах и не имели сил, чтобы тягаться с Компанией, а Эдда Фаллона они пока не интересовали.