Юлий Буркин - Звездный табор, серебряный клинок

... Принимая смену, он напомнил Крохе о вчерашнем разговоре.

- А ты не передумал? - спросил тот.

- Нет. С чего вдруг?

- Я все узнал. Самые дешевые билеты уже проданы...

- А самые дорогие?

- Вот, - Кроха вытащил из кармана сложенный вчетверо листок. - Это мне выдала справка. Тут все помечено.

Рисунок на листке представлял собой схему огромного зала с расположенными амфитеатром рядами зрительских кресел и возвышающейся круглой ареной в центре. Прозрачными одноцветными полосами и пятинами были обозначены группы мест, имеющих одинаковую стоимость. Квентин внимательно изучил чертеж и поцокал языком, делая вид, что слегка удручен размером цен. Они и впрямь были астрономическими, но Квентин мог себе позволить сделать последнюю в своей жизни покупку и подороже. Все его тугрики были сейчас при нем.

- Вот, - ткнул он пальцем в середину ряда, который, судя по схеме, был ближайшим из тех, что располагались чуть выше уровня арены. - Бери эти. И пожалуйста, возьми сегодня, чтобы я не беспокоился.

Он полез во внутренний карман и, отсчитав нужную сумму, протянул ее сослуживцу. Кроха покачал головой:

- Чудно это все. За такие деньги тебе в нашей конторе полгода горбатиться...

- Я как-нибудь потом все тебе объясню, - ушел от ответа Квентин. "А будет ли оно - это потом?"

... Кроха занес билет Квентину в контору в тот же день. Билет представлял собой красочную пластикатовую карточку-футляр с информационным визорным диском внутри. Квентин спросил, что записано на этом диске, и Кроха ответил:

- Разное.

- А как добраться до зала, там есть?

- Естественно, - кивнул Кроха.

В тот же день Квентин уволился с работы. У него не было больше времени ни на что, кроме подготовки к задуманному. Но, увольняясь, он наличными заплатил за жилье на месяц вперед, и комнату на этот срок оставили за ним.

Вернувшись домой, он перво-наперво вложил диск в щель визора... Вскоре он знал все, что ему нужно было знать. Как добраться до Третьяковского городка, где находится зал, в котором будет проходить чемпионат, где он будет сидеть. Он даже просмотрел наиболее эффектные отрывки из прежних соревнований, в том числе и с участием Рюрика...

Квентин плохо разбирался в правилах трехмерного фехтования, и эти эпизоды пробежал вскользь, подробнее остановившись на традиционном поединке. В работе царь был хорош, Квентин даже на миг перестал ненавидеть его, залюбовавшись отточенными движениями, тем более что лица сражающихся на время боя скрывали шлемы с забралами.

Внезапно он подумал о том, что абсолютно не учел возможность защищенности самодержца на людях личным силовым полем. Но он тут же отбросил эту мысль: какое поле может быть во время боя на рапирах? Но эта мысль подтвердила две предыдущих: что лучшей возможности для покушения, чем на этом чемпионате, найти невозможно и что зрители наверняка должны подвергаться тщательнейшему досмотру.

* * *

Утром следующего же дня Квентин отправился в Третьяковский городок. Путь был долгим, и к воротам спорткомплекса псевдолет доставил его только через полтора часа. Квентин ожидал, что ворота могут быть заперты или охраняемы, но вопреки ожиданиям прошел в городок свободно. А вот двери крытого зрелищного амфитеатра были замкнуты, и Квентину пришлось положить ладонь на сканирующую плоскость замка. Охранный модуль был связан с жандармской сетью государственной генной идентификации. Это стало ясно после того, как голос из-за двери грубо спросил:

- Чего тебе, лесник?

- Я с планеты Сибирь, - начал Квентин, - я разрядник...

- Вижу, по фехтованию. И чемпион по стрельбе. А чего тебе надо-то?

- Я хочу посмотреть на тренировку. Может, позднее сам попробую войти в команду...

- Не думаю, что это хорошая идея, - произнес голос.

- Мы сумеем с вами договориться, - заверил Квентин.

Замок щелкнул, и голос бросил:

- Шагай.

Квентин прошел внутрь и сбоку на экране увидел собственную фигуру, просвеченную насквозь, в фас и в профиль. Отчетливо был виден его скелет, а также лежавшие в кармане деньги и билет с диском.

Из-за столика ему навстречу поднялся полный седой мужчина лет шестидесяти.

- Тебе повезло, парень, - сказал он. - С тебя флакон. Ты понял?

- Конечно, - подтвердил Квентин. - В следующий раз принесу обязательно. А не принесу - не пустите меня...

- Ладно, - кивнул сторож. - Так и быть. Так вот, говорю, повезло тебе. Как раз сейчас идут тренировки на большой арене. В тренировочные залы я тебя не пустил бы, тренеры бы тебя живо выставили, и мне досталось бы... А там сядь где-нибудь в уголке и смотри, никто не тронет. К тренерам не приставай, они сейчас бешеные. Если сами к тебе обратятся, тогда и разговаривай. Все понял?

- Да, все. Буду, как мышка.

- Ну, тогда ступай...

Сразу пройдя на то место, на которое Кроха купил ему билет, Квентин просидел на тренировке весь день, и, хоть он и ловил на себе несколько раз любопытные взгляды, никто с ним не заговорил.

То, как были устроены сиденья, заставило его сердце забиться тревожно и радостно. Именно на что-то подобное он и рассчитывал. Хотя подлокотники и отделяли места друг от друга, сами сиденья сливались в некое подобие длинных скамей. А под скамьями было пусто, темно, и если прикрепить там винтовку не к полу, конечно, а к обратной стороне сиденья, ее не заметит там ни один уборщик. Точнее говоря, МОЖЕТ не заметить. Во всяком случае, в течение суток.

На следующий день Квентин явился смотреть тренировку в то же время.

- Опять?! - рявкнул привратник из-за двери.

- Да, - отозвался Квентин. - Я вам должок принес. - С этими словами он достал из свертка бутылку дорогой водки и продемонстрировал ее закрытой двери.

- Ну-у, - протянул сторож. - Ладно. И замок щелкнул.

- Лучше б принес подешевле, да две, - сокрушенно покачал головой сторож, направляясь к себе в комнатку.

- Не последняя, - бросил Квентин ему вдогонку.

... Через неделю произошли сразу два знаменательных события. Во-первых, Квентин явился в зрелищный зал со своей винтовкой-бластером и попросил сторожа подержать ее у себя в комнате, объяснив, что пришлось взять ее с собой, так как вечером у него тренировка по стрельбе. Тот что-то недовольно пробурчал, но винтовку к себе взял. Впрочем, как и очередной магарыч. Во-вторых, сразу после очередного боя с Квентином заговорил один из спортсменов, присев рядом и утираясь полотенцем:

- Я тебя тут уже не первый раз вижу. Интересуешься?

- Да, я и сам занимался. Я много разных профессий перепробовал, сейчас жалею, что не стал спортсменом. Очень это дело люблю.

- Еще не поздно, - улыбнулся спортсмен, но было видно, что он и сам не верит своим словам, а просто отдает дань вежливости.

- Да нет, вряд ли, - покачал головой Квентин. - Мне уже тридцать два. Но я хотел бы заниматься чем-нибудь... - неожиданно для себя соврал он. - Как-то помогать вам. Лишь бы быть рядом.