Эдмонд Гамильтон - Долина творения

Эрик Нельсон с непередаваемым ужасом понял, что знает не только каждый отдельный запах, но и особ, кому эти запахи принадлежат. Их имена – Хатха, Тарк, Кйор, Эйя, Кри, Ншара. Он заметался в страхе, у него открылись глаза на мир, который он никогда не видел прежде.

Это был мир без цвета. Мир серых теней, черного и белого. Он не различал предметы ясно, но видел их в необычном плане. Поле его зрения было низким и горизонтальным, и в нем не было перспективы.

Большая мерцающая галерея из стекла выглядела, как простой рисунок на серой стене. Но он мог видеть. С ужасом он увидел себя, Эрика Нельсона, спящего в деревянном кресле в шести футах! Инстинктивный крик ужаса сорвался с губ – это был вопль. Волчий… Его тело спало, а он нет, и он говорил голосом волка. Эрик Нельсон на мгновение оказался на грани безумия и затем лихорадочно начал искать объяснение. Наркотики… Кри дал ему какой-то мерзкий наркотик и у него галлюцинации. Страх и ужас обернули его гнев против Кри. Наконец какое-то чувство заставило его взглянуть на свое собственное тело. Он захотел обернуться. Он двинулся быстро вперед, но это не было его обычным движением, а походило на физическое упражнение и напоминало ходьбу на четырех ногах. Извилистая игра крепких как канат мышц, гибких упругих суставов, пружинящий шаг мягких лап, легкое щелканье когтей о стеклянный пол…

Туманным отражением в стеклянной стене он видел целую картину. Эрик Нельсон спал в кресле. Ншара сидела с орлом на плече и Тарк находился у ее ног. Огромный черный жеребец Хатха, пригнувшийся тигр и Кри – наблюдают. Наблюдают, как молодой волк Эйша медленно крадется к спящему человеку. Нельсон остановился и отражение Эйши тоже стало. Он мог видеть волчье лицо, глядевшее на него с тусклого зеркала стены и холодная уверенность прошла, а страх снова вполз в сердце. Он начал дрожать. Почувствовал, как губы его раздались и в зеркале Эйша оскалил ему клыки. Снова Нельсон завыл по-волчьи и увидел, что изображение Эйши подняло голову кверху и завыло. Нельсон приблизился к спящему телу, попробовал коснуться его. И изображение на стене показало ему молодого волка, касающегося лапой груди спящего человека и скулящего. Кйор ухмыльнулся, рыкнул насмешливо.

Ншара заговорила, ее голос-мысль совершенно ясно отложились в его голове.

«Отец, расскажи ему! Объясни, пока его сердце не разорвалось!»

Согнувшись, Нельсон следил за ними. Он не понимал, что его голова двигалась из стороны в сторону от нервного напряжения. Он чувствовал лишь слабое дыхание своего человеческого тела, когда лапы касались его.

Мысль Кри пришла медленно.

«Это правда, чужак. Ты теперь обитаешь в теле волка, Эйши».

Сильная дикая мысль жеребца прервала его.

«Могущество древних! Наказание для тех, кто вредит Братству!»

Снова Кйор взглянул на Нельсона и рассмеялся.

«Тебе следовало бы гордиться, чужак! Для тебя Страж сделал исключение, позволив использовать тело брата по клану. Если мы согрешим, то оказываемся в теле небольших тварей, рожденных лишь для того, чтобы их съели».

Затем, резко и ясно, Эйя обратился к Нельсону.

«Смелее, чужак!»

И Ншара, как смягчающее эхо, добавила.

«Мужайся, Эрик Нельсон».

Гнев Нельсона начал пробиваться сквозь леденящий страх. Но он все еще не мог поверить.

Ошеломленный, растерянный, он мысленно обратился к Кри.

«Это невозможно. Никакая наука не может этого сделать… мой мозг в волчьем теле».

– Не твой мозг, а твое сознание, – угрюмо объяснил Кри. – Сознание нематериально, разряженная сеть Силы. Так говорили древние. Они создали приборы, которые могут пересаживать разум в другие тела. Я только использовал такой прибор.

Это по-прежнему тело Эйши и мозг Эйши. Инстинкты Эйши, воспоминания, скрытые знания все еще в его памяти и ты используешь все знания его мозга. Но действительно ты, твое сознание в теле, Эйши.

Нельсон почувствовал, как его тело напряглось и приподнялось. Он закричал изумлено.

«Но почему вы не убили меня?»

– Ты заложник за моего сына Барина, – ответил Кри. – Когда Барин вернется к нам, ты вернешься в свое собственное тело!

Гнев, который рос и рос в Нельсоне, вырвался внезапно во вспышке ярости. Ярости такой, какую он никогда не испытывал, дикий гнев волка.

Вот, что они сделали с ним, Эриком Нельсоном! Вот на что они осмелились!

У Нельсона было смутное знание необычной скованности его привычного мозга, чего-то темного, примитивного, чужеродного. Человеческая ярость вытягивалась из глубоких красных источников зверя. Он обнажил свои клыки и зарычал. Он почувствовал всю новую волчью силу и упругость, когда пригнулся.

Человечья ярость, звериная ярость – память, инстинкт, развязанная цепь – не такие уже и странные, после всего пережитого. Не так уж и давно, сам человек был охотящимся зверем!

Он прыгнул в прекрасном, смертоносном прыжке, прямо к Кри.

Раздался крик Ншары и уже затем в воздухе он почувствовал столкновение с огромным, летящим телом Тарка. Широкая волчья грудь ударила его в плечо и сокрушила на пол. Его сшибли на ходу, на зубах были волосы и слезы, на языке запах крови.

А затем огромный вес Тарка придушил его, огромные лапы Тарка уперлись ему в шею сзади, как волчонок давит крысу. Вождь клана отшвырнул Нельсона от себя, затем притянул, катая по полу, демонстрируя свою силу и могущество, смеясь, дразня его красным языком, свешивающимся между челюстей.

«Тебя следует учить еще, – пришла его мысль, – это я, Тарк, вожак стаи волосатых!»

И Нельсон, собравшись, послал в ответ простую мысль.

«Но я не из твоего клана!»

И он прыгнул на Тарка.

Это была странная, как он понимал, манера схватки. Стремительный бросок вниз, попытка схватить голень, использовать грудь, как таран, защищать глотку от захвата, увертки, танец, круженье и ужасный рвущий удар по шее противника, там, где под волосами скрыта вена.

Все эти вещи Нельсон знал и знал хорошо. Он был юным и сильным, и стремился убить. Но все было напрасно. Тарк двигался, как призрак, и в самый последний момент, челюсти смыкались в пустом месте – и прежде чем он смог восстановиться, старый вожак стаи измотал его своим большим весом, а его челюсть рубила и рвала, затем он снова был в стороне, недосягаемый и улыбающийся.

Нельсон прыгал и прыгал снова, его били опять, но он не успокаивался. Горячий сладкий привкус крови витал в воздухе и огромный черный жеребец беспокойно вскидывал голову и бил копытами о стеклянный пол. Кйор морщил свою полосатую морду в рычащей гримасе и его когти то выпрямлялись, то втягивались.

Только Эйя восседал неподвижно на спинке кресла Ншары. Лицо девушки было бледным и полным печали, в ее глазах застыла боль. Она просяще смотрела на отца, который наблюдал за всем происходящим, прищурившись.