Ричард Хенрик - Нырок в забвение

От необходимости отвечать гостю на приветствие хозяина спасло появление жены. Анна принесла и вручила Полынину кружку ароматного горячего чая.

– Слава Богу, Андрей, что ты сегодня рано вернулся. Посмотри, какой повалил снег, – сказала Анна и подошла к мужу, чтобы помочь ему снять пальто. – Что это за колючки у тебя на спине? Ведь ты обещал гулять только по дорожке.

– Так вы по-прежнему сбиваетесь с пути, даже будучи на пенсии, Андрей Сергеевич? – с язвительной ухмылкой заметил Полынин. – Как вижу, кое-что в этой жизни не меняется!

– Именно так, Полынин, – неприязненно ответил Петров. – Надеюсь, я не буду слишком груб, если спрошу, чем мы обязаны удовольствию видеть вас здесь?

Отхлебнув чаю, гость ответил без обиняков:

– Ценю вашу прямоту, Андрей Сергеевич. Меня привело к вам очень важное дело, и мне не до комплиментов, хотя не могу не высказать свое восхищение этим чаем.

– Я рада, что он вам понравился, – сказала Анна и, выходя из гостиной, добавила: – Андрей, Согрейся как следует у печки, а я принесу тебе чаю с медом. Не ровен час, простудишься.

Последовав совету жены, Петров подошел к украшенной старинными изразцами печке. В его голубых глазах мелькнула едва сдерживаемая неприязнь к незваному гостю. Открыв дверцу печки, ученый пошевелил кочергой поленья.

Они затрещали и вспыхнули с новой силой, тогда Андрей Сергеевич подбросил в печь еще одно полено и закрыл дверцу. Нарушив затянувшуюся паузу, он заговорил:

– Итак, что привело вас ко мне? Я уже думал, что государству нет дела до дряхлого старика вроде меня.

– Вы недооцениваете себя, – снисходительным тоном ответил Полынин. – За прошедшие пять лет не было ни дня, чтобы в институте не упоминалось ваше имя. По вашим учебникам по-прежнему учатся студенты, а ваши теории все так же являются предметом горячих споров в научном мире.

– Только не говорите, что вы явились в мой дом, чтобы расточать комплименты, Полынин! – процедил сквозь зубы Петров. – Или забыли, что именно вы выставили меня из института, даже не посчитав нужным объясниться?

– Неправда, – возразил Полынин. – Вы прекрасно знаете, почему вас попросили уйти. Вы сами сделали выбор. И когда ваши антисоветские высказывания появились в западной прессе, нам не оставалось ничего другого, кроме как предложить вам уйти.

– Антисоветские высказывания, – зло передразнил его Петров. – Да никто не любит эту страну больше, чем я. И то, что вы приняли за инакомыслие, было, по сути, моим взглядом на будущее, предостережением против величайшей опасности, угрожающей человечеству!

Полынин глубоко вздохнул и как можно спокойнее ответил:

– Я прилетел сюда не спорить с вами, а скорее просить помощи в деле чрезвычайной государственной важности. От него зависит судьба нашей страны, которую, если я не ослышался, вы так любите.

На пороге гостиной появилась Анна с чаем для мужа, и Полынин замолчал.

– Может быть, вам еще что-нибудь подать? – заботливо поинтересовалась она. – Хотите, принесу копченую рыбу?

Не дождавшись ответа, она пожала плечами и вновь удалилась в кухню. Когда за ней закрылась дверь, Полынин продолжил:

– То, что я собираюсь вам рассказать, должно остаться строго между нами, Андрей Сергеевич. Ровно пять лет назад, в тот день, когда вас попросили покинуть институт, Министерство обороны сделало заказ на разработку магнитного резонатора. Мы воспользовались вашими оригинальными идеями, и через год рабочая размагничивающая установка была готова к испытаниям.

– Уж не хотите ли вы сказать, что после всех моих предостережений вы, несмотря ни на что, взяли и построили эту дьявольскую машину? – покраснев от возмущения, воскликнул Петров.

– Именно так. И могу поклясться, что, за исключением некоторых непредвиденных побочных эффектов, она сработала именно так, как вы и предсказывали, – собравшись с духом, Полынин добавил: – Если бы я не видел поразительные результаты испытаний собственными глазами, ни за что не поверил бы чужим отчетам. То же самое я могу сказать и о представителях Министерства обороны, чьи ежедневные доклады в Москву поначалу не вызывали ничего, кроме сомнений и откровенного скепсиса. Так продолжалось до тех пор, пока министр сам не приехал к нам. Убедившись лично, что полученная информация соответствует истине, он даже собрался представить вас к Ордену Ленина.

Это сообщение не произвело на Петрова ровно никакого впечатления. Нахмурившись, он мрачно перебил собеседника:

– Избавьте меня от торжественных реляций, Полынин. Вопреки моей воле вы превратили мои теории в реальность. И теперь человечеству придется сполна расплатиться за это. Надеюсь, вы понимаете, что открыли ящик Пандоры, и вскоре будете пожинать самые ужасные последствия такого безумного шага.

Полынин задумчиво кивнул.

– Хотя я представляю все это в несколько ином свете, должен признаться, что те побочные эффекты, о которых я упоминал, вызывают некоторое беспокойство. Кажется, у нас возникли некоторые проблемы с переносом.

В бессильной ярости Петров сжал кулаки и еле выдавил главный вопрос:

– Где находится сейчас рабочий образец?

Полынин почувствовал, что его седовласый коллега проглотил наживку, и с готовностью ответил:

– В районе Багамских островов, Андрей Сергеевич, в водах Андросского разреза.

При этом сообщении глаза старика гневно сверкнули.

– Ах ты, подонок! Ведь там работает моя Ира!

– Поверьте, Андрей Сергеевич, наша установка никоим образом не связана с программой комплекса "Мир", – торопливо забормотал Полынин. – Она лишь обслуживается тем же кораблем обеспечения.

– Мне плевать, чье разрешение необходимо получить, но вы должны найти способ немедленно перебросить меня туда! – властно потребовал Андрей Сергеевич.

Едва сдерживая довольную улыбку, Полынин сказал:

– Так что же мы медлим? Кого, по-вашему, ждет вертолет? Он доставит вас в Киров, где уже готов Ил-76 для перелета в Гавану. А оттуда всего час лета до Андросского разреза.

Транспортный самолет С-5А с Томасом Муром на борту приземлился на базе ВВС Эндрюс в пять часов утра. Чувствуя себя выжатым как лимон после беспосадочного перелета через половину земного шара, он решил заскочить домой, чтобы освежиться и привести себя в порядок перед тем, как предстать на глаза грозному начальству.

Маршрутный микроавтобус повез его сначала по кольцевой дороге вокруг столицы, потом через мост имени Вудро Вильсона в центр Александрии, штат Виргиния. Стояло холодное безоблачное утро. Восток едва забрезжил первыми рассветными красками, когда он вышел из автобуса и по узкой мощеной дорожке подошел к своему дому. Оставив без внимания ворох корреспонденции, накопившейся за его отсутствие в ящике у двери, он отключил охранную сигнализацию и сунул руку в карман за ключом. К его удивлению, ключа там не оказалось. Обшарив остальные карманы и даже заглянув в потайное отделение бумажника, он решил, что, должно быть, выронил ключ в туалете самолета. Совершенно неожиданно Мур вспомнил, что Лори предложила когда-то прятать запасной ключ снаружи, под незакрепленным кирпичом в крыльце. Там он и нашел его. Чуть тронутый ржавчиной ключ был завернут в фольгу и целлофан, и Томас, сказав про себя слова благодарности покойной жене, вставил ключ в замок и повернул его...