Александр Кондратьев - Свален ударом грома [СИ]

— Наташа, я простой охранник с банка, что не мешает мне иметь и высказывать свое мнение вслух. Я против всяких революций, против всяких сотрясений в стиле: все разрушить и на обломках пытаться из пепла строить что-то новое. По-моему нам хватит тех революций, что были, до дней последних донца.

— В принципе, я согласна с тобой, Анатолий. Наверное, именно так все и обстоит в нашей многострадальной стране. Наш народ инертен, не активен, сказала бы даже, что не народ, а население. У нас нет никакой национальной идеи, которая могла бы объединить население в народ. Но мне кажется, что не только советская власть виновата в этом. Я недавно более внимательно перечитала книгу Николая Карамзина «История Государства Российского» и убедилась в том, что и в девятом веке на заре создания государства перед нашим народом стояли те же проблемы, ведь обратились к варягам за помощью: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: идите княжить и владеть нами», — продемонстрировав хорошую память, процитировала Наташа отрывок обращения русских послов к варягам заморским в версии известного историка, писателя, политического деятеля России 19 века Н.М. Карамзина. — И государство Российское создавали варяги: Рюрих, Трувор и Сениус. Знаешь, что меня поразило: из истории, что учила давным-давно, я помнила о Вещем Олеге и Великом князе Игоре, но упоминаний о том, что это были варяги, там не было. Так что я теперь и не знаю, откуда появился русский народ, то ли русские — это пришедшие на наши земли варяги, то ли это славянские племена, то ли обитавшие на землях чудь и весь.

— Да ты, Наташа, не только книжками торгуешь, но и активно их читаешь. А насчет Карамзина, то даже Александр Сергеевич Пушкин призывал историю преподавать по Карамзину. Спроси сейчас у ста школьников, прошедших полный курс истории России, кто такие чудь и весь, и на тебя как на дурака посмотрят все без исключения.

— Я думаю, что девять из десяти взрослых не скажут про чудь, населявших русские земли, ни слова…

— Согласен. Историю мы свою не знаем. Да мне кажется, что и историки наши тоже…

Наташа и Анатолий вели непринужденный и приятный для обоих разговор до тех пор, пока к ним не подошла проводница:

— Вам скоро сходить. Минут через пять поезд сделает техническую остановку. Пожалуйста, не задерживайтесь. Я буду ждать в тамбуре, окрою двери.

— Спасибо, Оля. Как только проедем мост через Чумыш, я тут же подойду, — поблагодарила проводницу Наташа, с которой успела познакомиться при обращении за помощью при благотворительной раздаче мороженного пассажирам вагона.

— А разве вы, — Ольга посмотрела на Анатолия сверху вниз, — не сходите с На… с барышней?

— Не расстраивайтесь, Оленька, проедем мост и через минуту вместе с барышней будем в тамбуре.

— Хорошо, — успокоилась Ольга. — Только не задерживайтесь как при посадке, пожалуйста.

— Спасибо, Оленька, за заботу. Положа руку на сердце, скажу: не приходилось встречать за свою далеко не короткую жизнь в железнодорожном сервисе такого профессионала, как вы. Оленька, вы лучшая.

«Язык без костей! Неужели не может остановиться как только хорошенькую мордашку увидит? И еще: кто ему дал право сходить в моем селе? Немного поговорили, за руку подержалась, и что, уже сойти захотелось!? Ольга уйдет, я ему все скажу, что думаю о нем на самом деле!»

Смутившись от приятных слов, произнесенных в свой адрес, Ольга поспешила в тамбур, чтобы честно отработать полученные в Новосибирске деньги.

— Я не ослышалась? — как только отошла Ольга, спросила Наташа. — Где ты собираешься сходить?

— В Лугах, — совершенно спокойно отреагировал Анатолий на реакцию Наташи. — Я тут подумал, коль выпала возможность оказаться в Лугах, то стоит зайти к одной бабульке.

— К какой еще бабульке? — Наташа явно была обезоружена таким ответом Анатолия.

— В Алтайске у меня живет друг, а в Лугах у него проживает двоюродная бабушка. Он столько раз советовал мне, как буду в этих краях, заехать к ней. Что, мол, лучше ее никто не может предсказать судьбу. Лучшая в крае гадалка, одним словом. А я, наверное, только сейчас созрел для того, чтобы узнать свое будущее. Знаешь, надоело идти в потемках, шишки набивать. Может и вправду стоит заняться продажей книг. Может в этом моя судьба. Вот и узнаю.

— И как зовут ту бабушку? — Наташа не верила своим ушам. Все шло к тому, что Анатолий собирается к ее двоюродной бабушке, к бабе Оле.

— Конечно, ты должна ее знать, с одной ведь деревни родом, — интриговал Анатолий Наташу, понимая, что ей ничего не остается, как принять это, ведь он формально сойдет с поезда по своим личным делам, а не нагло увяжется за ней. — Фамилия у нее такая знаменитая. Запамятовал. Но сейчас вспомню. Известная в… художественных кругах. Да, вспомнил — Верещагина. Может, помнишь, Наташа, картину Василия Верещагина «Апофеоз войны». Пророческая картина. И посвящение пророческое: «Всем великим завоевателям, прошедшим, настоящим и будущим». Не хотелось бы, чтобы когда-нибудь Земля вновь предстала в виде горы черепов и стаи голодных воронов, съевших человеческую падаль. Наверное, все Верещагины наделены даром предвидения. Возможно, в корне слова скрыт тайный код: верещать, вещать, ведать, знать, предвидеть, предсказывать. Знаешь, Наташа, я горю желанием увидеть бабушку Верещагину и узнать, в конце концов, свое будущее. Кто предупрежден, тот вооружен.

Наташа хотела что-то возразить Анатолию, но он не дал ей этого сделать, резко встав с пассажирского кресла.

— Наташа, вставай, уже мост проехали, — произнес Анатолий, снимая с полки Наташину сумку и свой дипломат.

«Какой шустрый! Все он знает. И про Верещагина. И про картины. И про гадания. И меня еще подгоняет, словно не я приехала домой, а он. Хозяин, блин! Нашелся командир на мою голову! Мы еще поговорим по дороге до дома бабы Оли!» — смирившись с тем, что Анатолий пойдет к Верещагиным вместе с ней, размышляла Наташа, следуя впереди Анатолия на выход из вагона.

Анатолий специально пропустил Наташу вперед, чтобы проследить за реакцией незнакомца в темных очках. Интуиция активно себя не проявляла, но Анатолий, как никто другой, знал, что береженного бог бережет, а поэтому готов был к любым сюрпризам со стороны незнакомца.

«Напрягся. Соображает что делать. Неужели не знал, что Наташа не поедет дальше? Нет. Знал. В руках сумку держит. Будет тоже сходить. Ольга запретить еще одному желающему сойти не сможет, коль мы будем сходить. В сумке явно не яблоки. Опасный. Холодом веет, как от убийцы или от смертельно больного…» — Анатолий миновал незнакомца, чувствуя спиной холодный взгляд, вслед за Наташей проследовал в тамбур, где их ожидала проводница Ольга, открывшая дверь для внеплановой остановки.