Александр Кондратьев - Туристы икс [СИ]

— Да, красивая! — ответил сразу и, не задумываясь, Анатолий.

— Анатолий, а красивая женщина, как солнце, должна светить всем, понимаешь? — Ольга вдохнула полной грудью воздух, подняла взгляд на небо в поисках чего-то и, не найдя, продолжила: — А Солнце, разве может ходить в лохмотьях?! И еще, Анатолий, если тебе когда-то женщина скажет, что ей хватает денег, не верь ей! У нее просто отсутствует элементарная фантазия и воображение. А у меня, поверь, с этим все в полном порядке! С потерей невинности должны происходить приобретения. С каждой потерей я что-то приобретаю. Вот сапожки недавно приобрела! — прыснула Ольга, переведя вначале взгляд на свои новенькие сапоги, сияющие свежей коричневой натуральной импортной кожей, а затем с некоторой неохотой, словно отрывала взгляд от любимой игрушки, на Анатолия.

Анатолий не мог не уловить, что с ним играют, что Ольге явно что-то от него надо, но не то, что от других. Ольга точно знала, что Анатолий, живя на трудовые доходы, подобные сапоги ей никогда не подарит, если, конечно, в ближайшие два-три года не станет откладывать по половине зарплаты в заначку. И Анатолий это знал. И разговоры про потерю невинности Ольга тоже не зря затеряла, ведь до этого вела с ним исключительно целомудренно.

— Ольга, ты не похожа на санитарку с провинциального городишка, уж больно образованна, умна и сообразительна! Ты похожа на артистку, которая пытается играть санитарку, забыв перед тем снять наряд и маску шекспировской героини!.. Оль, скажи мне честно: ты кто на самом деле? — Анатолий применил один из приемов, используемых при допросах в разведке, типа — нам давно известно кто вы, мы все про вас знаем, даже больше вас, никакой конкретной цели не преследуя, но произнес, как полагается в таких случаях, серьезно и убедительно. И это странным образом сработало: на миг, на долю секунды он увидел в глазах Ольги смятение, даже страх и растерянность, а лишь затем — собранность и концентрацию.

— Ты, от кого узнал, что я мечтаю стать актрисой? Скажи, кто проболтался? Почти никто в Алтайске не знает об этом. Моя несбыточная мечта! — грустные, печальные и не менее убедительные, чем у Анатолия, нотки звучали в Ольгином ответе.

«Как виртуозно она выкрутилась! Артистка настоящая! Я почти поверил… Как хорошо и главное быстро, практически молниеносно она сыграла смену настроения и всех декораций! Что-то много сегодня событий: вначале загадочный ночной звонок, затем «Волга» с неизвестными, а теперь Ольга — не Ольга, санитарка — не санитарка. Очень интересно! — Анатолий, сопоставив факты, сделал умозаключение: — Я нахожусь в центре каких-то событий, но ни как участник, тем более солист, а как статист или даже предмет, которым можно играть, на который можно ложить или ставить. Ладно, поглядим, что будет дальше… Когда женщина прибегает к обману, то она чувствует себя очень-очень умной, а значит и уязвимой. Подождем, — решил Анатолий, и поставил конечную оценку: — Какой-то шпионский детектив разыгрывается у нас».

— Я в детстве мечтал стать космонавтом, — решил подыграть Ольге Анатолий; о карьере космонавта у него никогда серьезных мыслей не возникало, но назвал для пущей важности. — А стал водителем санитарки. А тебе, Ольга, с твоими внешними данными обязательно надо поступать в театральный институт, ну, на крайний случай — в училище.

— Я два раза поступала. Но куда там! Без связей не пробиться. Ладно, не будем о грустном и печальном, а то испорчу себе и тебе в придачу настроение на весь сегодняшний день… А день, по всей видимости, ожидается хороший, ведь уже весна! Весна, Анатолий!

От таких эмоциональных и выразительных слов Анатолий почувствовал, что действительно стало теплее вокруг, хоть и солнце еще не показалось в обозримом пространстве, но Ольга в этот момент грела не хуже.

— Толя, если у тебя есть свободное время, помоги. У меня в регистратуре лежит сумка с продуктами. Вчера после аванса к Восьмому марта выдали праздничный продпаек курами и сгущенным молоком. Я с дуру все деньги потратила, теперь и не знаю, как переправить домой. Поможешь донести, я здесь не далеко живу?

— Нет проблем, в том смысле, что время есть свободное и желание тоже имею.

…Анатолий с большой хозяйственной сумкой, трещавшей под нешуточной тяжестью, шел рядом с Ольгой по утреннему Алтайску.

«Не думаю, что Ольге когда-то самой приходилось носить такие сумки, а накупила, килограмм двадцать, не меньше», — подумал Анатолий, с интересом ожидая продолжения событий, которые непременно должны были произойти. Чутье Анатолия не подводило.

Ольга близко к Анатолию не подходила, держала некоторую дистанцию. Наверное, ей не хотелось, чтобы кто-то мог со стороны подумать, что их что-то связывает кроме хозяйственной сумки. Но поступала она так, не из-за того, что Анатолий был некрасив или неприятен, а из-за его скромного одеяния, никак не подходящего к ее импортному наряду.

Анатолий на первый взгляд выдающейся внешностью не отличался. Был чуть выше среднего роста, спортивного телосложения, жилистый, немного смугловатый, с черными короткими смолянистыми волосами и темными, как угли, глазами. Как и на большинстве советских парней тех лет на нем была одежда «Сделано в СССР», то есть безликая и серая, не поддающуюся красочному описанию, лишающая человека внешней индивидуальности, а зачастую и привлекательности. Вот если бы его принарядить во что-то более яркое, то Анатолия легко можно было принять за индийского артиста или солиста театра Кармен. Было в его внешности что-то от цыган. А может, в его венах и текла цыганская или индийская кровь, но он об этом не знал, как и не знал того, какая другая кровь течет. Он считал себя русским по национальности, алтайцем по месту жительства, сибиряком по духу.

Ольга по паспорту была на два года старше Анатолия, но возраста еще своего не стеснялась и при знакомстве могла смело его озвучивать. А могла и не называть, так как имела кучу других достоинств.

Стройная высокая шатенка с большими голубыми глазами, с утонченными чертами лица, с красивыми женственными формами, одетая в дорогую импортную одежду Ольга шла по серому городку, как белая ворона, случайно сюда залетевшая. Прохожие, спешившие на работу или учебу, а кто и в больницу за заветным бюллетенем, почти все обращали внимание на Ольгу: мужчины с вожделением, женщины с завистью, некоторые с раздражением, школьницы с интересом, школьники оценивающе. Но, к сожалению, ни один не посмотрел с восхищением или хотя бы с открытой улыбкой.

Анатолия напротив никто не замечал. Ольга, как шапка-невидимка закрывала его от взглядов, что вполне устраивало его и Ольгу.

Ольга изредка задавала Анатолию вполне банальные вопросы ни о чем и получала от него такие же пустые ответы. После нескольких минут подготовки Ольга сменила тему разговора, спросив у Анатолия: