Анна Субботина - Приключения тюремного лекаря

— А осенью, я надеюсь, погуляем на вашей свадьбе.

— Прежде отпразднуем твою коронацию. В Силлионе давно пора навести порядок. Заодно Сигверт покрасуется во главе легионов. Отец хорошо к нему относится и, разумеется, введёт в военный совет. Такому военачальнику место при императоре, уж прости, Карт!

— Надеюсь, он избежит ненужной жестокости… А Марта возьмёте придворным лекарем.

— Март сам решит свою судьбу. Я сказала, что не забуду его заслуг. — Камилла обернулась к Марту. — Если пожелаешь, конечно, можешь остаться. Я имела возможность убедиться в твоём искусстве и непременно представлю тебя отцу. Император будет рад приблизить к себе столь искусного лекаря. Те, что нынче служат при дворе, хороши, но бессильны перед многими болезнями… Горн, погляди, не едет ли кунг Сигверт. Я хочу знать, где мы будем обедать.

— Я посмотрю, — поднялся Март.

Придворный лекарь Империи! К этой мысли надо было привыкнуть, и Март, отойдя от стоянки, уселся на уступе над тропой. Медленно выдохнул, устремив взгляд на заснеженные пики, но привычное упражнение не принесло покоя. Толнедрийская империя! Значит, там и завершится история, начатая много лет назад в душной камере лаконской крепости.

Судьба вела их с Сигвертом кружным путём, извилистым как горная тропа, чтобы внезапно вывести на вершину. Март-то шёл вслепую, покоряя один перевал за другим: Лаконику, гончарный городок, силлионский дворец, толком не зная, как далеко заведёт его этот путь. Придворный лекарь Империи, о боги! На миг в памяти всплыли полузабытые очертания нищей пастушьей хижины: низкий полоток, дымный очаг, мать, скорбно поджав губы, печёт тонкие до прозрачности лепёшки, стараясь растянуть скудные запасы, а потом также молча прядёт шерсть, пока жилище не окутает непроглядный мрак… Отца бы удар хватил, узнай он, как высоко забрался сын пастуха. Когда-то Март мечтал, как слава о нём достигнет родных краёв, но теперь былые честолюбивые мечты не вызывали ничего, кроме лёгкой улыбки. Знай, к чему годен, упорно трудись, и награда не заставит себя ждать.

Внизу из-за поворота показался Сигверт и с ним двое горцев. Кунг поднял голову, помахал лекарю рукой, и Март поспешил наверх, обрадовать спутников. И странное дело — вроде крут был подъём и камениста тропа, но Март одолел её в один приём.

Очередная гостеприимная деревня осталась позади. Тропа чаще ныряла вниз, да так круто, что лошадей приходилось вести в поводу, оступаясь на камнях. К концу дня потеплело, а зелёные долины стали ближе.

— Мы уже на территории Империи? — спросил Карталикс.

— Уверен, что да, — ответил Сигверт. — Если ты заметил, в речи местных жителей больше толнедрийских слов, чем силлионских. Дня через три мы окажемся внизу.

— Ты всё ещё хочешь идти по западному склону? — спросила Камилла. — Это удлинит наш путь.

— А ты знаешь дорогу по восточной стороне?

— Нет.

— Значит, идём на запад. Потеряете пару дней, не больше.

Карталикс, воодушевлённый скорым прибытием, пустился в воспоминания об Империи. Всё вспоминал просторный, весь пронизанный солнцем дворец и заботу, которой окружили маленького принца придворные. Даже о детских играх с Камиллой умудрился отозваться благожелательно. Не забыл вспомнить добром и порфирогенета, который, пересилив отцовские чувства, оказал любимому сыну честь расти при императоре и тем подарил счастливое, безоблачное детство.

— Что, отец вправду так любил его? — вполголоса спросил Март, поравнявшись с кунгом на широкой тропе.

— Разумеется, нет, — ответил Сигверт. — Карта отправили как заложника мира. Император не доверял порфирогенету и сперва забрал наследника на воспитание, а потом ещё и сосватал за него Камиллу, чтобы её руками править Силлионом.

— Бедняга, — искренне сказал Март.

— Не то слово. Когда она приехала для объявления помолвки, Карт боялся оставаться с ней вдвоём. Не знал, о чём с ней говорить, и почти каждый день звал меня, чтобы, как он выражался, сгладить неловкость. Вот и сгладил…

— Вы подходите друг другу, — заметил Март.

Сигверт неопределённо мотнул головой в ответ и погнал лошадь вперёд: тропа вновь сужалась.

Жаль было оставлять горы позади. Лошади шагали веселее, почуяв, что дорога пошла вниз, а Март всё смотрел по сторонам, будто старался наглядеться впрок. Будет потом лелеять воспоминания о селениях, словно вросших в скалы, из обломков которых они сложены, о пещерах, что давали приют, о туманных ущельях…

Впереди показалась равнина, плавно спускавшаяся к морскому берегу. Внизу раскинулось небольшое селение, а чуть поодаль стояли на якоре три корабля. Мореходы разбили лагерь: сверху были хорошо видны палатки и навесы, среди которых поднимался дымок костра. Карталикс всмотрелся и удивлённо вскрикнул:

— Это же веринги! Сигверт, а большой корабль похож на твоего «Золотого змея»!

— Это он и есть, — кивнул Сигверт. Голос был спокоен, но Март каким-то чутьём уловил тщательно скрываемое напряжение.

— Так вот зачем ты вёл нас западным путём, — сказала Камилла. — Я должна была догадаться, что ты не сможешь просто так расстаться со своими воинами. Ты правильно сделал, что решил попрощаться с ними, ведь вы теперь нескоро увидитесь.

— Я не собираюсь с ними прощаться, — ответил Сигверт. Помолчал, будто собираясь с духом, и добавил: — Эти корабли идут в Тёмные Земли, и… я тоже. Думаю, трёх дней вам хватит, чтобы отдохнуть… Затем мы отплывём на север, а вы пойдёте в столицу.

— Что ты сказал? — ровно спросила Камилла.

— Ты слышала. Вы пойдёте в столицу без меня. Дорога по Империи безопасна, заблудиться вы не сможете. А я… У меня есть дела в Тёмных Землях.

— Погоди, это из-за того письма? — удивился Карталикс. — Но… мы же… ты больше не должен…

— Нет, не из-за письма. Это моё дело. Поехали.

Камилла вскинула голову, но заговорить не успела: Карталикс подъехал к ней, взял за руку, стал успокаивать. Кивнул на Сигверта, не переставая говорить — похоже, втолковывал, что кунг непременно передумает, когда они отдохнут и смогут всё спокойно обсудить.

Март в последний раз оглянулся на горы. Проследил взглядом тропу, по которой только что ступали копыта их лошадей. Вдохнул льдистый воздух, пробуя на вкус, смакуя, как хорошее вино. Переглянулся с Карталиксом, и все четверо погнали лошадей вслед за Сигвертом — туда, где стояли корабли.

Лагерь верингов был устроен в стороне от солеварен, но ветер упорно приносил белую пыль с собой. Шатры, навесы, оставленная на берегу посуда — всё быстро покрывалось мелкой солёной крупой. Воздух здесь пах дымом от варниц и рыбой, которую сушили и коптили на берегу.