Андрей Шопперт - И опять Пожарский 5

Тишина наступила, едва он руку поднял.

- Господа вершиловцы, побили мы шведов. Больше на нашу землю они точно не полезут. Всё остальное войско скоро прибудет. Есть убитые. Павшие смертью храбрых. Тридцать два человека домой не вернутся. Списки героев, погибших за землю русскую, есть у Афанасия Бороды. Потом у него возьмёте, проверите, нет ли ваших родичей в том списке. От себя могу обещать, что семью погибших не бросим. Как и предыдущие, вдовы будут за мужа деньги получать, пока не вырастет сын старший, а если нет сына, то пока не выйдет замуж младшая дочь. Простите, что не уберёг сынов и мужей ваших. Только не в гости мы ходили. На войне были. Погибают вои в битвах. Всех мёртвых товарищей мы привезём сюда и здесь в Вершилово похороним, чтобы было куда родственникам поплакать прийти. А теперь расходитесь, пожалуйста, по домам. Я тоже устал и родных больше года не видел.

Пётр слез с вагончика и обняв Марию, потянул её к возку. Тяжело рассказывать жёнам и матерям, что их сын с этой войны не вернётся. За долгую свою жизнь генерал-лейтенант Афанасьев много раз рассказывал родственникам погибших, как погиб их муж или отец или сын, но так и не привык. И сейчас комок в горле стоял. И ведь не последняя война. Ещё ведь Белоруссию с Украиной домой возвращать, ещё с татарами разбираться крымскими. Ещё торгуты-калмыки по степи шастают. Ещё временные союзники османы зубы покажут. Да и тридцатилетняя война не кончилась. Скорее только началась. Теперь, надо понимать место Швеции займёт Дания. В прошлой истории Валленштейн им серьёзно навалял. А теперь как получится?

Событие двадцать седьмое

Клаус Краузе приехал в Вершилово только позавчера, за день до возвращения князя Пожарского. Это было его второе путешествие через половину Европы и половину России. Когда больше года назад ему пришло письмо от младшего непутёвого братца из той самой Пурецкой волости, то Клаус долго отказывался в это верить. Он не меньше десяти раз прочёл письмо. Как Иоганн мог очутиться в такой дали от дома. Он ещё шестнадцатилетним пацаном ушёл из дома на север, в Дрезден, чтобы стать там военным. За все эти десять лет Иоганн только раз и был дома, случилось это уже после смерти отца. Брат хотел жениться и осесть в Аннаберг-Буххольце, но тут началась очередная война. В Праге поднялось восстание против власти императора, и Иоганн примкнул к идущим через их городок на Прагу войскам.

Больше Клаус брата не видел, а потом пришло это письмо. Что письмо на самом деле из Пурецкой волости красноречиво свидетельствовала бумага. Купить такую белую, гладкую и тонкую бумагу мог позволить себе не бедный человек где-нибудь в Вене. В Дрездене точно не купишь. Брат писал, что он сейчас в этой "волости", про которую рассказывают всяческие сказки, живёт, и работает химиком. И вот хозяин этой волости, князь Пожарский, приглашает всю семью Краузе перебраться в Вершилово, это главный город в этой волости. Там им всем дадут по большому дому с двумя печами, что топятся по белому, совершенно бесплатно. Правда для этого надо привезти с собой как можно больше камней, которые называются ложным серебром или "кобольдом" и ложную медную руду, что горняки прозывают "купферникель". В дальнейшем нужно будет ездить в Саксонию, и привозить отсюда и дальше эти же самые руды. Иоганн писал, что в рудах нет ни меди, ни серебра, там другие металлы, которые нужны князю Пожарскому, но лучше Клаусу не говорить никому, зачем ему эта руда, а собрать её по отвалам незаметно. Ведь если узнают, что кому-то она нужна, то на неё сразу цены поднимутся.

Клаус с двумя взрослыми уже сыновьями Людвигом и Матиасом Лукашем и племянником, сыном их старшей сестры Марии Гертруды, Филиппом, за столом с сиротливой запечённой рыбой и небольшим кувшином подогретого пива весь вечер обсуждали, стоит ли бросать здесь всё и довериться непутёвому братцу. Скорее всего, не решились бы горняки, но война, прокатившаяся по Саксонии, практически оставила шахтёров без работы. Нет, Дрезден не был захвачен католиками, но вот чума, следовавшая за войсками, унесла больше половины жителей. А потом ещё и несколько голодных лет. Здесь, южнее, в глуши, в горах, было чуть легче, только вот цены на руду упали. Мастера, что плавили медь, кто умер, а кто просто разорился. Последние пару лет Клаус, чтобы прокормить семью откопал обе припрятанные на чёрный день захоронки. Настал чёрный день. Теперь же и эти деньги кончились. И решили горняки поверить Иоганну.

Была одна закавыка в письме. В Праге нужно было зайти в какой-то банк "Взаимопомощь" и рассказать, кто они такие и куда едут. Там им должны дать денег и помочь с переездом. Конечно, через Дрезден дорога до Варшавы короче, но без денег далеко не уедешь. К Клаусу примкнул и племянник Филипп со всей семьёй и ещё один родственник Ральф Краузе - младший брат отца. Продали они за бесценок свои халупы, набрали из отвалов по вечерам, чтобы не привлекать внимание, ложной руды. Кобольда получилась телега, а купферникеля чуть больше, почти две телеги. Выехали в Прагу на семи телегах. Всего набралось восемнадцать человек, вместе со стариками и детьми малыми.

Дорога была долгой. Почти полгода добирались до этой самой Пурецкой волости. Просто счастье, что братец не обманул и в банке им на самом деле выдали денег, помогли купить лошадей поздоровше и объяснили, как лучше добираться. Так и поехали, из Праги на Вроцлав, потом Лодзь, Варшава, Белосток, Гродно, Минск, Смоленск, Москва, Владимир, Нижний Новгород. Долгая дорога. Приятные неожиданности начались после того, как миновали Смоленск. Дороги словно подменили. Ровные, широкие, без ям, ухабов, колеи, засыпанные мелким дроблёным камнем. И через каждые двадцать километров ихних постоялый двор с хорошей конюшней и недорогой и очень вкусной едой. Никто из семейства Краузе ничего подобного и не пробовал в жизни.

В само Вершилово переселенцев не пустили, а к ним не допустили Иоганна, пока они не прожарили все свои вещи в русской бане и сами там едва не померли. Потом пришёл доктор, всех очень внимательно осмотрел, и всё искал, не осталось ли на немцах вшей да блох. Врач был магометанин, а для осмотра женщин, ведь и срамные места проверяли, с ним была дочь его, тоже врач. На самом деле Вершилово город чудес. И только на третий день к ним допустили непутёвого братца. Иоганн пришёл не один, а с целой оравой профессоров. Они долго осматривали привезённые Клаусом камни. И опять странности. Химики эти были со всей Европы: и из Франции, и с Нижних Земель, и имперцы. Видно, остались учёные довольны, они похлопали Клауса по плечу и забрали телеги с рудами.

Потом было новоселье. Всем женатым выдали по дому. Целых пять домов. Да каких домов, не наврал Иоганн, две печи сложенные из кирпича и побеленные, стёкла настоящие в окнах. Плюс конюшня и коровник, ну и страшная русская баня, тоже с печью. Клаус зауважал младшего брата. И сам вон пробился в люди и про родственников не забыл. Молодец. Так и должен Краузе поступать.