Мюррей Лейнстер - Чужие звёзды

Но Сэттеллу нельзя было доверить эту работу.

Ему нельзя было разрешить даже работать с топливным синтезатором, который был установлен в полумиле от корабля. При работе синтезатор активно поглощал тепло из окружающей среды, поэтому образовывал вокруг себя маленький искусственный ледник. Процесс получения топлива и так был не скорым, а Сэттелл мог бы начать саботировать его.

Так что его приходилось рассматривать как нежеланного гостя на корабле, причем гостя, который жаждал перебить всех хозяев. Все подсобные помещения были надежно замкнуты, а запор воздушного шлюза, напротив, демонтирован, чтобы Сэттелл не смог захватить корабль, оставшись в нем один.

Борден, Эллен и Джерри носили оружие и всегда были настороже. Но было бы неправильно держать Сэттелла взаперти только потому, что его считали нежеланным гостем и потенциальным убийцей.

Таким образом, некому было идти с Джерри на встречу с его пушистыми обожателями. На пятый двадцатичасовой день после приземления «Данаи» Джерри отправился в путь со взволнованной толпой размахивающих хоботами пушистиков. Он взял с собой портативную рацию, которую они посчитали безопасным использовать, принимая во внимание отсутствие в атмосфере радиоволн.

Через два часа после того, как он отправился к северным ледникам, Борден и Эллен вернулись после обследования пашни и работы топливного синтезатора, и обнаружили, что Сэттелл тоже исчез. Он забрал с собой всю еду, которую мог унести, из их весьма скудных запасов.

Борден мрачно выругался. Путавшийся под ногами Сэттелл был неприятностью и постоянной угрозой. Но в целом, Сэттелл мог стать и чем-то похуже. Не было никакой романтики в том, чтобы оказаться потерпевшими кораблекрушение на неизвестной планете, как это бывает в видеоиграх. «Даная» была маленьким кораблем для научных экспедиций или беглого обследования неизвестных звездных систем.

Весь ее восьмидесятифутовый корпус лежал теперь слегка наискосок в воронке, проделанной приземлением, больше напоминающим падение. Арктическая флора окружающей местности и густой мех двуногих обитателей заставлял предполагать, что они арктические жители. Но только здесь, вблизи ледяной шапки, было единственное на планете место, где мог надеяться выжить человек. И Сэттелл сошел с ума, если решил покинуть корабль.

— Бессмыслица какая-то! — сказал Борден. — Чего он хочет добиться? Он же боялся, что мы улетим и оставим его одного. Но мы не можем этого сделать, уже засадив поле зерном, запустив синтезатор топлива и начав ремонт двигателей. Но чего он хочет добиться, убежав?

— Джерри вооружен, — встревоженно сказала Эллен. — Но он ничего не заподозрит.

— Выйди наружу с рацией и предупреди его, — нахмурился Борден. — Если Сэттелл застанет Джерри врасплох и отнимет у него бластер, то сможет перебить всех нас!

Эллен вышла наружу с рацией, включила ее и встревоженно сказала:

— Джерри, Сэттелл исчез. Пожалуйста, выйди на связь.

Джерри не отвечал. Борден вышагивал взад-вперед по рубке, нахмурив лоб и напряженно размышляя, что делать дальше.

— Возвращайся на корабль, — велел он Эллен. — Мы подключим рацию к внешней антенне. Джерри не будет идти с постоянно включенной рацией, но когда-нибудь он обязательно свяжется с нами.

Так они и сделали. Тянулись минуты, из динамиков рубки управления доносилось громкое шипение от атмосферных помех, а кроме них, такие помехи создавал сам корабль.

— Я осмотрю каюту Сэттелла, — мрачно сказал Борден.

Это были радикальные меры. На космическом корабле частная жизнь настолько важна, что никто не войдет в чужую каюту без разрешения. Так что обыск в каюте Сэттелла был серьезным нарушением обычных правил поведения. Но сейчас это должно быть сделано.

Борден вошел в каюту, обследовал пожитки Сэттелла и вышел, еще больше нахмурившись.

— Я кое-что нашел, — сказал он Эллен. — Еще в полете я рассматривал белое пятно в телескоп. Я не увидел ничего приметного, но чисто по привычке включил телекамеру. А потом забыл о ней. Но Сэттелл не забыл. Он сделал вот это.

И он показал Эллен фотоснимок. Сэттел из инфракрасного изображения сделал полноценную цветную фотографию. Она была увеличена, и на ней было больше деталей, чем видел Борден невооруженным глазом. Там были тени. Тени от зданий. На белом пятне отчетливо виднелись искусственные строения. С башнями. На белом пятне был целый город, из которого и вылетел ударивший по «Данае» высокотемпературный луч!

От него ниточками в разные стороны уходили дороги, одна из которых, судя по теням, вела прямо на север. Прямо к полярному леднику, рядом с которым приземлился их корабль.

— Если Сэттелл действительно считает, что мы хотим его убить, — сказал Борден, — то возможно, он направился к этому шоссе. Может, он надеется заключить сделку с врагами, продав им нас. И даже если они собственноручно убьют его, то сам факт, что он чужак, заставит их начать охоту за нами. Так что он полагает, что сумеет подружиться с ними, а если и нет, то они все равно убьют нас. Так или иначе, он одержит победу.

Эллен слегка побледнела.

— Двигатель разобран, а Джерри ушел.

— Так что нам ничего не остается, кроме как ждать, — ответил Борден.

Он попытался работать с двигателями, все части которых были разложены по полу. Когда они ремонтировали их в космосе, то детали были так сплавлены, что их приходилось разделять силой.

Теперь же с ремонтом обстояло еще хуже. Казалось невероятным, чтобы детали и сложные схемы, так неуклюже отлаженные, вообще станут работать. К тому же Борден не мог сосредоточиться на них.

— На всякий случай, Эллен, — резко сказал он. — Ты не должна покидать корабль. Нужно поставить на место замок внешнего шлюза. Если к нам заявятся посетители из города на белом пятне, то это их, разумеется, не остановит. Но, по крайней мере, нас не захватят врасплох во сне.

Он открыл запертый металлический сейф, где хранил от Сэттелла замок шлюза. Замок был простым и надежным, предназначенным, чтобы предотвращать проникновения «зайцев», когда корабль стоит в космопорту.

Борден пошарил в нем и пришел в ужас.

— Он как-то сумел залезть в сейф! Он похитил карты звездного неба и полетный журнал!

Это была настоящая беда! В космосе не существует проторенных путей. В пятидесяти световых годах от Земли Млечный Путь еще виден, но созвездия уже изменяются. Пролетев сто световых лет, любой может заблудиться. А через тысячу световых лет — а «Даная» миновала этот рубеж несколько месяцев назад, — корабль в космосе оказывается в положении канарейки, Вселенная которой состояла из клетки в одноместном номере, и которая внезапно вылетела из окна в огромный, бескрайний мир.