Таис Сотер - Птица в клетке

«Но почему?»

Беспокойство усилилось. Он нервно дернул страницу под ладонью, почти порвав ее. Я подошла и мягко вытащила книгу из его рук.

«Ты растерян. Я понимаю. Но чего ты боишься?»

«Я не понравлюсь ей. Она сочтет меня странным».

Мои пальцы нежно перебирали светлые волосы мальчика, касались его плеч, рук, двигаясь просто в хаотичном движении. Во мне было так мало любви… но всю, что была, сейчас я готова была отдать маленькому принцу.

«Но ты и есть странный. И я тоже странная. Всегда была. Но моя мама все равно меня любила».

Спина Замира сгорбилась еще больше. Он перехватил мою ладонь, отвел ее. Я поняла, что выдала себя — не стоило говорить о родительских чувствах.

«Ты считаешь, что моя мама… не любит меня», — в его мыслях звучало обвинение.

«На самом деле я не знаю. Я лишь однажды видела тайнэ Анхелу вживую… и, признаюсь, она мне не очень понравилась. Как и ты».

— Как и я? — обиженно повторил вслух Замир.

— Ага, ты показался мне таким… таким пугающим. Но потом я узнала тебя получше. И я не жалею, что мы встретились.

«Что бы ни было в мыслях или чувствах твоей мамы, дай ей шанс. Хотя бы такой же, как ты дал Зарине. Не отталкивай ее».

Сама того не желая, я повторила мысль Кронберг, тем самым соглашаясь с ней.

— Если хочешь, я буду рядом, — добавила негромко. Больше для тех, кто мог сейчас за нами следить.

Мальчик наконец кивнул, заставив меня расслабиться. Если до этого нашего разговора я еще сомневалась в необходимости встречи с Анхелой, то теперь окончательно убедилась, что была неправа. Слишком много противоречивых чувств накопилось в Замире по отношению к матери. Если он с ними не разберется, это начнет грызть его изнутри.

В этот вечер мой подопечный лег рано, но не отпускал меня от своей кровати, пока не заснул. Я глядела на тревожное даже во сне выражение лица, понимая, что мой дар эмпата неспособен избавить Замира от всех тревог и страхов, что мучали его маленькое сердечко. Есть то, что нужно понять и пережить самому, как бы ни было тяжело. К примеру, разочароваться в родителях. В отце, предпочитающем наблюдать за сыном издалека, и матери, которая когда-то так сильно испугалась собственного талантливого дитя, что заставила его замкнуться в себе.

Выйдя из покоев маленького тая, удивилась, что меня никто не ждет. Может быть, Кронберг устала и отправилась спать? Я вышла во внешний холл, на небольшой пятачок перед лифтом, и неожиданно наткнулась на дремавшего на полу гардарика.

— Тай Цехель? А где тайнэ?

Юрий, подняв на меня взгляд, непривычно серьезный и усталый, остался сидеть.

— Ждет тебя внизу. Иди сюда. Хочу показать тебе один фильм.

— Прямо здесь?

— Он короткий.

Гардарик протянул мне санро. Я надела очки, привыкая к неудобным ощущениям.

— А как тут включить фильм?

— Подожди, переведу настройки на свой ком…

Экран просветлел, и я увидела картинку. Как сначала показалось, статичную. Темноволосая девушка в зеленой юбке, забравшись с коленками на стул и опустив голову на ладони, смотрела куда-то вдаль. Я узнала балкончик над парадным залом замка.

Годовщина коронации. Я помнила ее. И знала, что будет на записи дальше.

Вошел Дали… Со стороны было видно, как близко мы стоим, как сияют наши глаза при взглядах друг на друга. И тот поцелуй. Заметно было и то, что я не отвечала Сафару, но ни страха, ни сопротивления на моем лице не было. Мы выглядели как влюбленные.

Я поспешно сорвала санро.

— Что это?!

— Запись с видеокамер. Обычно они смотрят в зал, но так как настроены на движение, то ты, как только вышла на балкончик, попала в кадр.

— Вы… Вы не можете следить за мной постоянно.

— Ты не понимаешь, как это работает, да? — невесело хмыкнул Юрий. — Впрочем, как и док, иначе бы он не стал рисковать. Видеокамеры в замке объединены в одну систему, которая автоматически высчитывает и анализирует все, что в нее заложат. К примеру, данные о перемещениях одного маленького эспера и ее встречах с другими людьми. А по результатам программа выдает текстовый файл с данными о том, где и с кем ты общалась. Со мной, Кронберг, Дали. Этот текст попадает на стол офицеру Чану, а тот передает его Альге. И если что-то привлечет внимание императора, он может проверить ту запись. Тебе не повезло. Ваше рандеву с доком было замечено.

— Тогда… почему об этом говорите мне вы? — пересохшими губами спросила я. — Не тайнэ Кронберг, не император…

На лице Цехеля возникла гримаса, которую сложно было растолковать.

— Потому что я — «плохой волк».

— Кто?

— Разве ты меня не боишься? Не опасаешься того, что я не поддаюсь на твои чары? — внезапно он перевел разговор, сбив меня с толку.

Растерянно пожала плечами.

— Нет. Уже нет. А должна?

— Не знаю, радоваться ли мне или рвать на себе волосы. — Юрий усмехнулся, но голубые глаза его оставались серьезными. — Неважно. Я здесь, чтобы вынести тебе предупреждение.

— Не ради наказания?

— Император более чем впечатлился твоей «хандрой», поэтому наказания тебе удастся избежать. Но последствия будут, и прежде всего для Дали.

Я привалилась плечом к стене, пытаясь унять рвущееся из груди сердце.

— Это всего лишь украденный поцелуй. Какие последствия?! — Я сжала кулаки и с внезапной решительностью сказала: — Если с доктором что-то сделают, я откажусь помогать в чем-либо.

Цехель с любопытством наклонил голову.

— Вот как? Организуешь свое собственное маленькое восстание? Голодовку объявишь, впадешь в депрессию?

Яд в голосе Юрия неприятно удивил. Он не был мне другом, но… почему-то я ожидала, что гардарик будет на моей стороне.

— Вы циничны, тай.

— Не думаю, что ты способна на бунт. А вот император почему-то решил иначе. Наверное, он видит в тебе что-то больше, чем я. Ты кажешься на редкость покладистой, хотя твое смирение не без подвоха.

— Дали. Что с ним? — холодно спросила я.

Если бы наказали меня, я бы боялась. Но при мысли, что Альге мог сделать что-то с Сафаром, во мне рождался гнев. Неожиданно я поняла, что гнев этот даже доставляет удовольствие, освобождая от беспомощности и страха. Будь сейчас здесь Альге, я бы использовала все свои способности, чтобы сорвать лживую маску равнодушия с его лица.

— Жив, свободен, — тихо ответил Юрий, поднимаясь, — но уже не в замке. Тай Альге просил передать тебе, что, если ты решишь грустить после расставания с привязавшимся к тебе щенком, ты всегда можешь перенаправить свои чувства и энергию на Замира.

— Или на императора, да? — процедила я.

Взгляд заскользил по потолку, выискивая камеры, но ничего не нашел. И все же я была уверена, что Ядгар слушает нас, в любимой своей привычке постукивая пальцами по столу. Высчитывая мои реакции и думая, как далеко он может зайти, прежде чем я начну создавать проблемы.