Таис Сотер - Птица в клетке

Единственное, чего мы никогда не делали, — это не разговаривали друг с другом. Ядгар больше не просил меня «узнать» его, а я… молчала обо всех своих сомнениях. Император просто принял тот факт, что я закрылась от него, как данность, не допытываясь до моих чувств или секретов. Казалось, ему было достаточно моего присутствия.

Беда, как ей и полагается, пришла неожиданно. Хотя… Мне следовало догадаться, что смелость, проявленная не вовремя и не перед тем человеком, не останется безнаказанной.

В этот день, за неделю до начала зимы, выпал первый настоящий снег. Мы с Замиром еле-еле уговорили доктора Оссе, боявшегося за хрупкое здоровье наследника, отпустить нас погулять. Вернулись мы в замок далеко за полдень, раскрасневшиеся, мокрые, но очень счастливые. Мы оба впервые в жизни видели столько снега, чтобы и в снежки поиграть, и огромного, выше меня, снеговика слепить. Замира сразу же утащили в его башню сушиться, а я вернулась к себе. Торопливо скинув влажную одежду, ринулась греться в ванну. Вышла оттуда через час, и только тогда впервые забеспокоилась, что Асаки до сих пор не появилась. Может, просто устала от капризной меня или посчитала, что я до вечера буду занята с наследником.

Впрочем, о моем пропитании она побеспокоилась: на столе в термотарелках ждал горячий обед, а в кружке — теплое молоко. Я была так голодна, что быстро расправилась с едой. Сразу же захотелось спать — ночью-то я как-то не высыпалась…

Двери и стены в замке были звукоизолирующими, и услышать шум из коридора я не могла в принципе. Как и «почувствовать» что-то, иначе давно бы спятила от глупых мыслей стражи. Но в этот раз я резко проснулась из-за того, что кто-то настойчиво пытался попасть ко мне в комнату и почему-то не мог.

Вскочив, босиком подошла к двери и нажала на сенсорную пластину, гадая, кого же я увижу. Юрия, Анхелу… или, может быть, у Асаки возникли какие-то проблемы…

О ком я и подумать не могла, так это о Диего Альваресе, повсюду сопровождавшем императрицу. Он о чем-то отчаянно спорил с Гиано Беем, долговязым усатым стражником с нервным и взрывным характером. Увидев меня, падре облегченно вздохнул, что-то экспрессивно произнеся на латыни.

— Шли бы вы отсюда, падре, — угрожающе произнес Бей. Будучи буддистом, он относился к католикам с большим недоверием.

— Не раньше, чем ты вызовешь офицера Чана. И доктора… попроси тая Оссе подойти с медсканером и полной аптечкой. Не хочешь пускать меня, хотя бы позови начальство!

— Без объяснений даже не подумаю, — насупился стражник, ни во что не ставя взъерошенного Альвареса, сейчас похожего на мальчишку.

— Насколько ты знаешь свой устав, солдат? — неожиданно холодно произнес падре. — Помните главу третью, особенно второй раздел — про последствия от нарушения этой главы?

Уж не знаю, что такого было в том уставе, но Бей тут же присмирел и склонился над своим комом. Альвареса он все-таки не пропустил, следуя приказу императора не пускать ко мне никого, кроме него, Асаки или Кронберг.

— Эрика, стой тут, не двигайся и ничего не касайся! — обеспокоенно сказал мне Диего, выискивая что-то в моем лице. — Как ты?

Я растерянно пожала плечами, не понимая, что происходит.

Вскоре появился Рашид Оссе, сухонький старичок-врач.

— Ну и что тут у нас? — с усталым безразличием спросил он. — Кто-то прострелил себе ногу? Или вы, Бей, опять считаете, что Эрика ворует ваши сны и от этого у вас бессонница?

Стражник густо покраснел и кивнул в сторону падре.

— Это он вас хотел.

— Странное желание для столь воспитанного молодого человека, — меланхолично покачал головой Оссе.

— Доктор!

Диего отвел его в сторону и что-то встревоженно зашептал. Слов я различить не могла, но отголосок мыслей доктора уловила. Услышанное меня испугало.

— Хорошо, — наконец кивнул Оссе, сохранивший хладнокровный вид, но явно озабоченный. — Не здесь. Пока Эрика на ногах, лучше вывести ее из потенциально опасного места. Останьтесь и встретьте Ренарда. У него есть инструкции на такой случай.

Доктор тут же повернулся ко мне и за руку вывел из комнаты. Я шла за ним, не сопротивляясь, до самого лазарета. Оссе быстро взял у меня образец слюны, анализ крови, просканировал глазное дно и только тогда немного успокоился.

— Ничего не болит?

— Нет.

— Головокружение, холод в конечностях?

Отрицательно покачала головой.

— Что ела?

Я послушно перечислила.

— Остатки еды уже выкинула? Хорошо бы проверить их на всякий случай, если мы имеем дело с медленно действующим ядом.

— Нет, их должна была убрать Асаки, но она так и не пришла… Асаки! — я вскочила, осознав, что с ней могла произойти беда.

Падре считал, что меня могли отравить. Яд мог быть распылен в воздухе или нанесен на те поверхности, к которым я чаще всего прикасалась. Но, скорее всего, его просто добавили в еду или питье. Именно это меня беспокоило больше всего.

— Зачем тебе служанка? — терпеливо спросил Оссе.

— Она… она никогда надолго не пропадала. И она могла съесть что-то с моего стола.

Асаки знала, что я равнодушна к сладкому, зато сама десерты обожала и, забирая тарелки с кухни, с моего разрешения съедала все «самое вкусненькое». Ведь и в этот раз я заметила несколько крошек на подносе, но не придала им значения.

Рабыню обнаружили почти сразу после начала поисков. В двенадцать часов, оставив мне еду, она почувствовала слабость и вернулась в комнату, которую делила с другими рабынями. Там она прилегла на постель и… уже не проснулась. Отравлен был именно десерт — медово-ореховая пахлава, Асаки всегда брала двойную ее порцию, бессовестно рассказывая на кухне, какая ее подопечная жуткая обжора. Все считали меня сладкоежкой, и кое-кто этим воспользовался.

То, что столь откровенно и глупо, но весьма эффективно меня пыталась отравить именно императрица, было понятно с самого начала.

Я с трудом соображала, что происходит вокруг, и не следила за временем. В какой-то момент Оссе исчез, вместо него появилась Кронберг. Она говорила со мной медленно и ласково, как будто я была больным ребенком. Или же диким животным, попавшим в капкан и нуждающимся в помощи.

— Эрика, поговори со мной. Расскажи, что с тобой происходит. Не пугай меня, пожалуйста.

Я вяло пожала плечами, не поднимая головы. Видеть кого-либо мне сейчас не хотелось.

— Когда я смогу вернуться к себе?

— Лучше пока побыть в лазарете, здесь доктор может присмотреть за тобой.

— За мной не нужно присматривать. Все в порядке. Отравили же не меня.

— Не в порядке, — возразила Кронберг, — и ты это знаешь. Хочешь… хочешь, я приведу Замира?

— Не сейчас, — сухо ответила, — я же сказала, что хочу к себе.

Алана неодобрительно поджала губы.