Дмитрий Бирюков - Сказочные хроники

— Так что ты там говорила по поводу моей Охоты в Зоне смерти? — поспешно переспросил Сергей. Фея молчала, словно раздумывая.

— Ну же, — запаниковал Сергей. — Я чувствую, мне действительно нужна эта Охота.

Девушка не выдержала и звонко рассмеялась.

— Какой же ты все-таки забавный, — сказала она. — У тебя есть еще одно хорошее качество, — хихикнула Фло. — Ты меня смешишь. Но хорошо, — продолжила она уже серьезным тоном, — Мое вИдение подсказывает мне, что в этой Охоте ты можешь научиться манипулировать своим восприятием.

— Что ты имеешь в виду?

— А вот об этом мы поговорим позже, когда ты вернешься.

— Как же я смогу сделать то, что сам не понимаю, — расстроился Сергей.

— Проще простого, — отрезала Фея. — Прислушайся к той личной силе , что у тебя есть. Ты уже манипулировал сознанием, когда использовал имперсонацию. Работать с восприятием немногим сложнее. Итак, ты идешь или остаешься?

— Иду, — поспешно сказал Сергей.

— Жаль, — вздохнула Фло. — Я ведь говорила тогда серьезно, — сказала она. — Если останешься, затратишь чуть больше времени, а результат будет тот же, и никакого риска.

— Нет, — веско возразил Сергей и улыбнулся. — Я не сомневаюсь, что в будущем ты меня получишь, но сейчас… — он поискал слова, пытаясь выразить то, что чувствовал сердцем. — Оставшись, возможно, я и наберу тонну этой твоей личной силы без всякого риска, но без этой Охоты, мне кажется, я упущу что-то очень важное, без чего мне потом не обойтись.

— А сейчас ты можешь идти! — звонко и весело сказала Фея. — Удачной Охоты, воин!

Тонкая пленка, отделяющая Сергея от царства Аида, лопнула, и он понял, что просыпается.

В нос ударил омерзительный едкий запах, по телу волнами прошел холод близкой опасности, и именно тогда Сергей окончательно пришел в себя. Небо было заполнено низкими, тяжелыми, ядовито-зеленого цвета тучами. Где-то вдали облачный пудинг заканчивался, и там, Сергей это чувствовал, было относительно безопасно, но, к сожалению, ему нужно было находится здесь, а если быть точным, то в другом, еще более опасном месте.

Перед Малышевым простиралась на километры серая с рыжими пятнами зловонная лужа, болото, покрытое, как бородавками, частыми кочками, бурыми от проросшей на них травы. Обособившись от остального мира, Зона жила своей собственной зловещей жизнью. Она хорошо знала свои границы: вездесущая аидская фиолетовая трава обрывалась, словно срезанная ножом, переходя в серую как пепел землю, покрытую кое-где бурой растительностью и рыжей как ржавчина плесенью. Дальше шло пятнистое болото, а еще дальше все скрадывалось витающей в воздухе дымкой и пропадало совсем.

Сергей чувствовал, в каком направлении находится интересующий его артефакт, словно некий компас был вмонтирован в его тело с тех пор, как он побывал в Месте Безмолвного Знания. Однако он не спешил ринуться на запах, как гончая собака. Впереди было много ловушек, судя по исходящему от этих мест «дыханию смерти». Малышев попробовал определить положение хотя бы некоторых из них. Комариные плеши, например, на границах должны были вызывать бурление воды. Он внимательно пригляделся и присвистнул. Вода в болоте, казалось, вся потихоньку кипела.

Сергей огляделся. Увидев у себя за спиной большой камень, он решил присесть на него и собраться с мыслями.

«Прежде всего, нужно подумать о чем-то хорошем, жизнеутверждающем, — решил молодой человек. — И что же хорошего можно найти в моем положении? Во-первых, хоть впереди и много ловушек, между ними должны быть безопасные проходы. Ведь согласно теории Штерна-Гротца [11] Речь идет о 3-ем условии стабильности Аномальной Зоны в модели Штерна-Гротца. (См. монографию С. Петронье «Основы теории макроскопических флюктуаций». М.: Прогресс, 2216 г.) соприкосновение аномалий нарушает стабильность аномальной зоны. А во-вторых, Меч Куи не может находиться внутри ловушки, потому что сам подчиняется законам аномалий [12] Как было установлено учеными, все обнаруженные артефакты Куи подчиняются законам макроскопических флюктуаций. (См. ту же монографию С. Петронье.) . Ну вот и на душе вроде теплее стало. Осталось только как-нибудь научиться видеть ловушки. По всей видимости, это как раз и является основной добычей в моей Охоте за Силой».

Сергей стал перебирать в памяти все, что в той или иной мере могло относиться к данному вопросу, и очень быстро вспомнил интервью с Фрэнком Фишером, запись которого он имел честь просматривать по долгу службы в КОМКОБе…

…СЛЕДОВАТЕЛЬ: Расскажите Фрэнк, как Вы попали в аварию?

ФРЭНК ФИШЕР: Я вылетел в квадрат 18–54, мне надо было выяснить, что случилось с автоматическим зондом, который перестал отвечать на внешние сигналы. На подлете к поверхности мой флаер неожиданно потерял управление и стал падать. Я и не догадывался в тот момент, что попал в аномальную зону, наши приборы ее не фиксировали. В тот раз мне просто чудом удалось уцелеть. Какое-то сильное излучение мешало использовать левитацию… (Пауза, Фрэнк о чем-то задумался).

С.: Что было дальше?

Ф.Ф.: При ударе я потерял сознание, а когда очнулся, то понял, что нахожусь в аномальной зоне.

С.: Почему Вы так решили?

Ф.Ф.: Там наблюдалась сильная дифракция солнечных лучей, отчего светило выглядело как огненное кольцо. Этот эффект очень напоминал солнечное затмение. Собственно поэтому-то я и назвал в отчете эту зону «Лабиринтом затмения».

С.: А почему лабиринтом?

Ф.Ф.: Потому что она представляла собой топологический лабиринт. Я пришел к такому выводу, когда третий раза подряд вышел к одному и тому же месту, хотя двигался не сворачивая в прямом направлении. Прям зазеркалье какое-то там было ей богу.

С.: И как вы выяснили, что место было тоже самое?

Ф.Ф.: Мне пришлось сменить отработанный воздушный клапан, старый я, естественно, выбросил. Так вот именно на него я периодически и натыкался. В первый раз даже подумал, что иду по чьему-то следу, но после того как стал проходить мимо него во второй раз, не поленился, нагнулся и проверил — оказалось, что фильтр мой.

Я там, знаете ли, всячески экспериментировал, пробовал двигаться то в одну сторону, то в другую, оставляя за собой цепочку поисковых меток, и выяснил, что нахожусь в каком-то сложном анизотропном поле, искривляющем метрику пространства. Двигаясь в одном направлении, например, я натыкался на свои фишки едва ли не через каждые десять метров, в другом же — шел не менее километра.