Александр Белоткач - Наследники Лои

Перед ужином собрались в кают-компании, обсуждали планы на будущее.

Понимая, что для восстановления такого огромного количества систем, девять пар рук явно недостаточно, я предложил увеличить ремонтную команду, и привезти сюда всех остальных техников. Идею поддержали, так что завтра, нам с Лари, которого я понемногу учу пилотскому мастерству, предстоит поработать извозчиками.

23.12.1267.Сегодня перевез с полсотни пассажиров. На судне, идет работа по подготовке трюмов.

На базе, тоже все кипит.

Киберы рапортуют, что 80 % работ по грузовику закончено. Через два дня, думаю, можно начинать отгрузку.

Из головы не идет Кристи с ее компанией. Пока есть время, хочу слетать на разведку.

24.12.1267.Майя обиделась. Но я все же решил не брать ее с собой.

К поиску ушедшей на север компании, подготовился основательно. Прежде всего, есть большая вероятность повреждения систем флаера. Взял с собой кибера-ремонтника, несколько основных блоков, и запасной аккумулятор. Затем, собрал комплект для выживания. Двухместную палатку, провизии на неделю, и еще много чего. Впереди сплошные джунгли. Если где-то застряну, никто не поможет. Запаса хода должно хватить, но лишняя батарея не помешает. Завтра утром вылетаю.

Малыш смотрел на Леру светлыми умными глазами, словно пытаясь что-то сказать. Нижняя часть лица его, была закрыта теплым шарфом, из-под которого слышалось лишь тихое поскуливание. В вагоне было тесно. Лера прижимала к себе чужого ребенка, чувствуя, как постепенно немеют руки, и как все сильнее тянет поясницу. Сегодня она не ела совсем. Паек пришлось уступить соседке по парте. В их семье уже двое умерли от голода, и Лера, просто не выдержала, когда Лидочка уставилась мутным взглядом на кусок черного хлеба в ее руке. Надетый в теплую курточку, укутанный одеялом, карапуз весил немало. От него пахло чем-то очень знакомым, но запах этот, терялся среди махорочного дыма, солдатских портянок и тяжко смердящих тулупов. Выпростав ручку из-под одеяла, он тянулся к ее щеке, касался варежкой ее темных волос, удивленно разглядывал рыжую шапку. Неожиданно над ухом раздался женский голос:

— Девушка, не купите сборник стихов Артура Крапнова?

На нее смотрела женщина с изможденным лицом и воспаленными птичьими глазами.

— Нет, у меня есть его сборник.

— Но, это подарочный экземпляр. Цветная обложка, золотое тисненее. Вот, посмотрите!

Откуда-то возник потрепанный томик. Лера из вежливости окинула взглядом, видавший лучшие времена сборник, и покачала головой:

— Спасибо! Ненужно!

«Да, сейчас многие продают книги, и не только. Голод усиливается. Сегодня в школе сразу три обморока».

Вагон качнуло, сзади кто-то громко закричал:

— Ты куда полез? Убери руки, морда пьяная!

Лера хотела обернуться, но в бок ударили чем-то тяжелым. Она лишь чудом не выпустила ребенка. К выходу протискивался гражданин с двумя огромными чемоданами.

— Осторожнее! Ослеп совсем! Куда прешь!? — Послышались недовольные возгласы. Леру снова толкнули, чей-то подкованный сапог больно проехался по ноге. Сзади навалился кто-то большой и тяжелый. Она едва успела опереться локтем о заиндевелое окно. «Ничего не поделаешь! Общественный транспорт, здесь свои правила».

Лера переносила подобные испытания достаточно легко, порой, совсем не замечая происходящего. Все это было, и было не раз. И вчера, и днем ранее, и месяц назад. И повторяется из года в год. Ничего нового, просто еще один серый день. Переполненный душный вагон трамвая, изможденные лица. Громко жалуются старушки. Грязно ругаются возвращающиеся из увольнения солдаты. Собравшись в стайки, бестолково галдят бледные, тощие гимназисты. Голод, зима, война. Народ уже привык к постоянному страху, но привычка эта, обошлась всем слишком дорого. За последние годы, люди совсем разучились улыбаться. Куда-то исчезли внимательные кавалеры. Все больше в лицах некоей отстраненности, и холодного, подавляющего безразличия.

Лера прижималась к белому от мороза стеклу, чувствуя, как с каждой минутой сердце заполняет странная пустота. В отогретом дыханием кругляше, медленно проплывали дома, улицы, грязные сугробы.

Рядом, тревожно поглядывая на нее, сидела красивая женщина в толстом платке. Она прижимала к себе второго малыша, который вертелся в поиске пропавшего братца.

Неожиданно накатило жуткое ощущение. Девочка вздрогнула. Показалось, что на нее смотрит покойник. Странная пелена заволокла печальные светлые глаза. Будто мелкая рябь прошла по утомленному лицу женщины. Но вот, она грустно улыбнулась, и наваждение пропало.

— «Тебе не тяжело?» — Прочитала Лера по губам.

— Нет! — покачала она головой, и добавила громче: — Мне выходить скоро.

Когда на одной из остановок, вошла мамаша с большой заплечной сумкой, с двумя карапузами на руках, Лера, как была научена, уступила свое место. А увидев, как та пытается устроить на коленях, завернутых в одеяла близнецов, предложила помощь. Женщина, благодарно кивнула, передала незнакомой девушке свое чадо, и всю дорогу беспокойно поглядывала в ее сторону.

Трамвай катился слишком медленно. Дорога сегодня, казалось особенно длинной. До войны все было иначе.

Неожиданно ей вспомнились яркие летние улицы, кафе — мороженное, парк, карусели. Откуда-то из неведомой дали, послышался мамин голос:

— «Оленька! Пойдем с нами! Не бойся! Папа тебя будет крепко держать!»

Вспомнилось огромное колесо обозрения, детские слезы, обида на свой страх высоты. Нарядная площадь, каштаны. Совсем молодая бабушка. Сильные руки отца, темные, как и у нее, глаза, родной голос.

«Как все это было давно! Кажется, вообще в другой жизни!»

Действительно, теперь все совсем иначе. Теперь она уже не Оля, и бабушка давно уже не та, и самое главное, больше не было родителей.

Она плохо помнит, как это произошло, но в тот день, им пришлось срочно бросить все, бежать в другой город, сменить фамилию, имена, и больше никогда туда не возвращаться. Она по-прежнему любила своих родителей, и еще, очень скучала по родным местам. Часто снились ей Московские дворики, тенистые аллеи в дендрарии, где она мечтала собрать коллекцию тропических растений. Жаркое южное солнце, раскаленные дорожки на детской площадке.

Лера, так задумалась, что едва не пропустила свою остановку. Мелькнула старинная кованая ограда знакомого до каждой скамейки, до каждого камешка парка. Она забеспокоилась. Через сто метров остановка, а к двери еще нужно добраться.

Но она успела. Лера устроила своего милого попутчика на коленях у матери, кивнула на прощанье, и в последний момент выскочила в грязный, больше походивший на строительный раствор снег.