Александр Белоткач - Наследники Лои

Лера пригласила подругу располагаться, а сама, выйдя на кухню, поставила на примус закопченную сковороду. Вероника, как всегда пришла не с пустыми руками. Она принесла с собой четыре больших картофелины, кусочек желтого сала, а главное — увесистый, величиной с кулак, обломок сахарной головы. Сегодня намечался роскошный ужин.

— Мама с ребятами у тети Зое осталась, а там, сама знаешь, и без нас пятеро, — рассказывала из комнаты Вероника, — Вот я и подумала, может у тебя пересидеть?

— А завтра как? Утром ведь в школу. — Спросила Лера, набирая воду из большого ведра.

— Ничего, Гарька обещал принести сумку с учебниками. Мы так быстро эвакуировались, что я только на кухню успела заскочить, да пальто ухватить с вешалки. Сегодня он как никогда буйный.

«Если бы только сегодня, — подумала Лера, — На прошлой неделе даже полицию пришлось вызывать. Так этот „герой“ разбушевался».

Подруга жила в соседнем доме, и Лере хорошо было известно, как обстояли дела в этой семье. Отец, инвалид войны, потерявший ногу на первой империалистической, работал на одном из местных продуктовых складов, и естественно, не мог спокойно смотреть на все тамошнее изобилие. Многие ему завидовали. Еще бы, один из самых больших распределителей в городе. Но эта должность повлияла на него как-то странно. Дядя Леша, неожиданно запил. Причем, так серьезно, что уже несколько раз едва не лишился «престижной» работы. Хотя в их доме, был некоторый достаток, обусловленный глубокими карманами военной тужурки, четверым мальчикам и единственной дочери, приходилось не сладко. Вечные пьяные скандалы, с битой посудой, разломанной мебелью, с драками, вплоть до поножовщины, превращали их жизнь в настоящую пытку. Лера, зная о такой проблеме, не раз, когда бабушка дежурила в ночную, приглашала подругу к себе. И Вероника, будучи человеком благодарным, всегда старалась отплатить за гостеприимство. Вот и сейчас, направляясь к подружке, украдкой стащила из отцовских запасов целое богатство.

— Может тебе помочь? — Снова донесся ее приглушенный голос, — Мы, представляешь, сегодня даже не ужинали. Павлик случайно разбил спрятанную в кладовке бутыль с самогоном, так отец едва нас всех не прирезал.

— Не надо, я сама, чего тут помогать. Лучше расскажи, как у тебя с Витольдом!

— Ах, Валерия! — оседлала она своего любимого конька, — Витольд, кажется, окончательно влюбился в меня. Вчера, когда он выгуливал своих собак, я вышла за хлебом…

— И что: — не выдержала Лера театральной паузы.

— Ах, как он на меня смотрел!

— А ты?

— А я делала вид, что не замечаю его. Ты же знаешь, я девушка гордая.

«Гордая! А кто в прошлом месяце строчил записки нашему красавчику Мишке Громову?» — Подумала Лера, а вслух сказала:

— Ну и зря, зачем мучить животинку. Улыбнулась бы ему, вот бы счастье парню привалило!

— Зачем ты так? — не приняла игривого тона подружка, — Мужчина должен сам проявлять инициативу. А мы уже будем решать, позволить за нами ухаживать или нет.

Вероника была вполне заурядной девочкой. С фигуркой вечно голодного подростка, тонкая, угловатая, слишком высокая для своих тринадцати. Редкие, непонятного оттенка волосы, лицо не выразительное, в общем, ничего примечательного. Однако, по какой-то неизвестной причине, она считала себя неотразимой красавицей, и очень обижалась, когда ребята в классе обзывали ее — Шваброй. За годы их дружбы, выяснилось, что Вероника сильно неравнодушна к противоположному полу, и с завидной регулярностью, точно раз в месяц, влюбляется в какого-нибудь очередного красавца. На этот раз, предметом ее воздыханий стал их сосед.

Витольд, живущий в центральной, самой лучшей квартире их дома, видный парень, высокий и симпатичный, был старше ее года на два. По слухам, он неплохо рисовал. Лера не раз видела его во дворе с этюдником. Поговаривали так же, что мать его сама из благородных. Ее отец, один из императорского рода, когда узнал, что она полюбила простолюдина, отказался от дочери, и никогда больше не виделся с ней. Правда или нет, но семья эта, была действительно необычная. К примеру, до сих пор не ясно, откуда у пятнадцатилетнего парня свой автомобиль, и как в такой голод, можно содержать двух огромных бойцовых псов? Чего только не говорили. И что он кормит их человечиной, и что мать его, ежедневно привозит из городского управления, по мешку консервов, и что отец, торгует крадеными винтовками на рынке. В общем, много странных слухов носилось по двору, да только глядя на этого парня, Лера не раз ловила себя на мысли, что он очень даже ничего, и если бы… но Витольд, казалось, совсем не замечал ее, потому слова подружки, неприятно царапнули самолюбие.

— Ты слышала, что сегодня произошло? — между тем спросила Вероника, — Бомба прямо в трамвай угодила. Это просто ужас! Отец помогал солдатам разбирать обломки. Он потому и напился.

Лера опустила руку с ножом.

— Знаю, я была там, когда упала бомба!

— Это правда? Ты видела? — вышла на кухню Вероника. Глаза ее, тусклые и невзрачные, казались сейчас двумя большими пуговицами.

— Я в библиотеку ездила. Представляешь, там… — и Лера, не удержавшись, заплакала.

Слезы текли по щекам, капали в миску с картошкой, но она ничего не замечала. Перед ней возник тот самый, милый попутчик. Светлые любопытные глазенки, вязаные варежки, суконное солдатское одеяло.

Война — пожалуй, самое бессмысленное и жестокое изобретение больного человечества. Жители ее города отлично знали, стокилограммовый «подарок», созданный немецкими инженерами, сброшенный с вражеского бомбардировщика, не щадит никого. Ни взрослых, ни стариков, ни таких вот малюток.

Вероника, что-то успокаивающе приговаривая, осторожно обняла свою плачущую подругу. В их семью, пришло уже две похоронки. Старший брат, и дядя по маминой линии, погибли где-то в лесах на западе, так что, она хорошо понимала цену всего этого человеческого безумия.

Но вот, на сковороде аппетитно зашкворчало растопившееся сало, а нарезанная соломкой картошка, стала покрываться розовой корочкой. По квартире разнесся восхитительный аромат. Лера при виде этого «роскошества», так захотела есть, что желудок свело дикой судорогой, а в глазах помутилось.

Наконец, все было готово. Устроившись за большим столом в комнате, они жадно глотали обжигающую картошку, затем, подтерев остатки жира последним куском хлеба, долго пили чай с сахаром вприкуску. А под конец ужина, Вероника, таинственно улыбаясь, достала из нагрудного кармашка настоящий леденец. Это было таким потрясением, что Лера, первое время не могла произнести ни слова.

— Откуда? — наконец вымолвила она, глядя на яркую довоенную обертку.

— Не знаю, тетя Зоя где-то отыскала. Мне вот, тоже досталось.