Андрей Газаев - Исход

— Так, мальчики, на сегодня вы уже отыгрались. У вас два выхода. Либо вы беспрекословно выполняете все, что я скажу, либо, презервативы вам больше никогда не понадобятся. Все ясно?

Обделавшийся охранник судорожно сглотнул и спешно закивал. Другой оказался чуть смелее. Нервно посматривая на свирепого зверя, он с трудом вымолвил:

— Ты кто такая?

— Тень матери Гамлета, — Виори откровенно потешалась. — Призрак оперы, можно сказать. Хочешь спеть для меня арию кровавой агонии? Нет? Как жаль? Ну, тогда бери наручники, кинь в сторону ключи от них, и приковывай себя к плите. И ты тоже, бледная палочка-вонялочка.

Через несколько минут, оставив горе-игроков размышлять над происходящим, Виори и Бугула отправились дальше, к реке. В это время Дед как раз загонял свою «Виту» за тот самый вагончик. Оставшиеся возле плит «засадники» уже никак не смогут помешать ему. Надежно прикованы к монтажным скобам. Ключи выброшены в траву, автоматы изъяты. А вот презервативы оставлены. Вдруг захотят еще раз поиграть во что-нибудь?

— Эх, как я затвором то щелкнула, а? — Виори остановилась на секунду и снова изобразила этот жест. — Рембо отдыхает. Терминатор, так вообще, нервно курит в сторонке. Блин, никогда не думала, что это так легко. Сколько смотрела в фильмах, всегда казалось, что очень трудно. А тут — раз! И все в шоке!

Девушка рассмеялась и побежала под уклон. Бугула устремилась следом.

— Ну что же это за мужики такие пошли? — спросила Виори у своей сестры пантеры. — Или нам просто попадаются такие? Одно недоразумение, блин. И хорошо, что нам не придется идти за следующим. Он не опасен. Гайя передает нам, что надо встретить детей. Побежали.

Девушка не случайно задала этот вопрос. Спустившись к реке, в обход «Воробьевки», они обнаружили следующего «засадника» на берегу. Привалившись спиной к толстому стволу коряги, тот мирно спал. Ну, что ж. Теперь он обнимает руками этот самый ствол и может спать дальше. А стальные браслеты на запястьях, и воспоминания об обнаженной девушке с пантерой, сделают его сновидения незабываемыми.

Снова вернувшись к вагончику, Виори получила полную картину происходящего от Гайи. Дед уже запалил свой большой костер и бежит вдоль канала, направляясь к «Воробьевке». Радимир и Мирослав в двухстах метрах, в зоне прямой видимости. Необходимо подать им сигнал, привлечь их внимание. Вот только чем?

Не успев озаботится этим вопросом, Виори заметила как начинает светиться ее правая ладошка. Все ярче и ярче. Девушка рассмеялась, ну вот и сигнальный огонь. Хорошо все-таки, иной раз побыть проекцией. Никому, там еще, помощь не требуется?

Посадив детей в машину, и наказав им ждать Деда, Виори медленно двинулась на пригорок, что возвышается над больницей. Усевшись на траву, стала наблюдать за происходящим в «Воробьевке». Бугула уложила передние лапы и голову ей на колени и мирно задремала.

Как же интересно сплетаются нити судеб в этом разворачивающемся действии. Минут десять назад, Дед пробежал совсем рядом. Знай он, что близнецы медленно двигаются вдоль забора больницы, принял бы немного вправо и спустился бы прямо к ним. Но он не ведал этого. И не должен был. Ибо с его визитом в дом связана целая картина кармических связей. Весьма запутанная, но все же, немного просматриваемая.

Дом мэра отсчитывает свои последние часы. Его информационная матрица в этой реальности уже заметно побледнела. Внимательный взгляд наверняка заметил бы угасание красок, во всей обстановке в доме и во дворе. Общая информационная деградация.

Дед здорово сыграет на непрофессионализме охраны и проникнет в дом. Однако столкнется там с той самой ясновидящей сестрой. Она попытается его убить, но не сможет. Дед покинет дом целым и невредимым. И это окажется переломным моментом в ее судьбе. Ясно осознавая, что дети уйдут, она все же будет до последнего надеяться, что ее брату удастся остановить Деда. И когда уже утром, ее дар подскажет ей, что все кончено, она обольет себя бензином и сгорит. Сгорит вместе с пустым, никому уже не нужным домом.

Сразу после отъезда Деда, к дому примчится разъяренный начальник службы безопасности мэрии. Он ворвется в дом и узнав, что близнецы все же пропали, на глазах вернувшихся с горы охранников, застрелит их напарника. Все еще приходящего в себя, после стычки с Дедом. Того самого, что должен был ни на шаг не отходить от детей. А когда начальник выйдет во двор, ему в спину ударят сразу два из трех автоматов, его бывших подчиненных. Последний из оставшихся «засадовцев», не выдержит и покинет свой пост, устремившись вдоль реки к дому. Уже у самого подъема, он наткнется на гувернанток, в панике бегущих к реке. Однако почти тут же напорется на огонь трех оставшихся охранников. Они, ничего не зная о «засаде» по ошибке, примут его за Деда. Завяжется ожесточенный бой.

Однако этот самый «засадовец» окажется тертым калачом и в итоге трое атаковавших его охранников погибнут под его огнем. Но и он получит тяжелое ранение и будет истекать кровью на камнях у реки. А над ним будет биться в безудержном крике одна из молодых гувернанток. Та, что любила его всем сердцем, всей душой. Она будет тянуть в небо окровавленные руки, и будет кричать взахлеб, обращаясь к Богу. Прося, умоляя, заклиная его спасти любимого. И когда перед ней прямо в воздухе распахнется заветная дверь, она, нечеловеческим усилием подхватит под руки уже потерявшего сознание любимого и вместе с ним уйдет в белое небытие.

Вторая гувернантка будет до утра бродить вдоль реки, а когда рассветет, наткнется на двух молодых идиотов, которые попытаются ее изнасиловать. Она сумеет вырваться и будет задыхаясь и едва не падая, убегать от них к мосту через Кубань. И когда, обернувшись в последний раз, поймет, что ей не спастись, она сходу перебросит себя через перила моста и полетит в холодную воду реки. Чтобы, не долетев до поверхности, бесследно исчезнуть в белой вспышке.

Это произойдет благодаря двум близнецам, Сергею и Деду, что сумеют-таки к тому времени создать так называемую, критическую массу. Благодаря которой, каждая, все еще остающаяся в этой реальности, женщина, сможет покинуть ее. Без каких либо приспособлений, и без посторонней помощи. Нужно лишь достичь определенного состояния души. Всего лишь сбросить липкие одежды и найти в своем сердце Бога. Хотя бы на одно мгновение.

И уже на утро начнется массовый исход измученных женщин. Еще, примерно, через неделю, все остающиеся мужчины, почувствуют разливающуюся в пространстве пустоту. Это странное ощущение, пропитывая все и вся, с каждым днем будет только нарастать. Это приведет к тому, что все мужчины разделяться на две категории.

Первые, на интуитивном уровне, осознают происходящее и начнут искать выходы. Вторые, судорожно цепляясь за этот мир, начнут сражаться друг с другом за ресурсы. За еду и одежду, за остатки бензина. За женщин, что еще не успели уйти.