Франсуа Делоне - Нельзя оставаться людьми

Хорошо работали утешительные приемы. Но жить всё равно хотелось подольше, а стареть, нет, не хотелось. Женщины смотрели в зеркало и приходили в ужас от набухающих с каждым годом мешков под глазами, морщин вокруг губ, от провисания овала лица, сохнущей кожи на шее, от растущих жировых отложений на животе и бедрах. Молодость уходила. Мужчины уже не провожали взглядами, не приставали на улицах. «Пусть сдохнут те, кто нас не хочет!» — в сердцах говорили зрелые дамы и быстро цокали каблучками в сторону косметолога. Вернуть хотя бы видимость. Подкрасить, подмазать, растереть. Женщины ложились под скальпель хирурга, где им отрезали, пришивали, натягивали, вставляли, а потом и штопали лицо. От такой операции вид, будто сапогами пинали. Надо месяц ждать, пока сойдет опухоль, заживут шрамы и красота наконец проявится. Не дождавшись, страдая от своего отражения в зеркале, украдкой являли синяки подругам, ища психологической помощи, хвастали: «Зато недорого». Подруги смотрели на испуганную героиню, ставшую временно похожей на побитую собутыльниками бомжиху, и отвечали: «Да так-то я бы тебе и бесплатно сделала».

Мужчины немного отставали в попытках сохранить младой вид. Ботокс кололи реже. Считалось малодушием скрывать мужские морщины. Увлекались пересадкой волос на лысину и прокрашиванием седины. Бросали курение и алкоголь. Запершись в ванной, натирали тело мазями. Глотали какие-то таблетки на кухне.

Чтобы продлить свою личную жизнь, люди занимались спортом и сидели на диетах, голодали, вели здоровый образ жизни. Пересаживали органы, вставляли протезы.

— На днях миллиардер помер. Слышал ты?

— Ну слышал. И что?

— Он сердце себе менял семь раз!

— Ишь! Жить, собака, хотел!

— Угу. Хотел. Всё равно издох.

— А сердец точно семь?

— Да черт его знает.

Люди жаждали жить лично. Жить не в памяти потомков и не в раю, а лично, телесно, тут и сейчас, фонтанируя молодостью.

Знахари, врачи, ученые по одному кидались в борьбу со старостью. Разбивали лбы в поисках философского камня, эликсира молодости, волшебной таблетки, вечного протеза. Бились со смертью отважно. Люди, вытянув шеи и затаив дыхание, смотрели издалека на эти редкие попытки победить старость.

— Получается у Вас хоть? — спрашивал весь в пигментных пятнах, плешивый телеведущий у седого академика.

— Ну… кажется, что-то получается. Мухи живут в три раза дольше. А мыши в два.

— А людям когда дадите попробовать?

— Скоро дадим.

— Если вам нужны добровольцы для опытов, то запишите меня.

— Да у нас уже вот такая стопка желающих, — говорил академик, раскидывая руки в стороны.

— А чего Вам не хватает в Вашей работе? Почему так медленно?

— Финансирования не хватает.

Бились со смертью единицы, бились редко. Не было единого фронта. Мало желающих в атаку. Чахнуть над микроскопом и варить эликсиры, резать мышек, читать умные книжки — увольте, это трудно и неинтересно. Деньгами помочь? Так самим не хватает. Партию создать и на государственный бюджет влиять? Да дел много. Людям в основном некогда со смертью бороться, им со страхом бороться легче. Тем более, страх смерти побеждать они уже умели. А то, что брюхо отросло как рюкзак, так можно не обращать внимания или шутить: «У казака, всё, что выше колен — всё грудь».

Наконец свершилось, нашли способ омоложения. Не подтяжка, не штукатурка и не покраска. Никакой не обман, а настоящее омоложение. Отступила старость под напором человека. Первая победа над смертью! После процедуры разглаживались морщины, вырастали молодые острые зубки, набухали мышцы. Вчерашние согнутые в дугу старички, сегодня расправляли плечи и с блеском в глазах искали невест среди медперсонала. Прошедших процедуру, окрестили словом «нест». Экспериментальная часть удалась.

Молодильная процедура из тихих лабораторий и закрытых медицинских клиник вырвалась на рынок. Сенсация! Спешите видеть! Журналист брал интервью у одного из первооткрывателей:

— Неужели достаточно один раз пройти процедуру омоложения и старость отступает навсегда?

— Да. Дело в том, что в механизме старения мы нашли одну…

— Я могу стать бессмертным?! Это же непостижимо! — радостно кричал в камеру журналист.

— Ну не совсем бессмертным. Вы станете нестом, не стареющим человеком. Не стареющий, не означает бессмертный. Вам надо кушать, надо беречься от холода и жара, дышать. В конце концов, можете получить травму, несовместимую с жизнью.

— А в каком биологическом возрасте после процедуры оказывается человек? То-есть, нест?

— Да, человек-нест. Это зависит в большей степени от желания. Мы научились управлять…

— Как?! Можно стать младенцем?

— Ну нет. Зачем Вам становиться младенцем?

— Теор-ретически это возможно? — спрашивал журналист, выкатывая изо рта, как грецкий орех, редкое слово.

— Эммм… ну… это интересная теоретическая задача, но мы ставили себе другую цель. Мы хотели…

— Так значит, если мне нравится возраст тридцать лет, то я могу в нем остаться? Правильно?

— Да. И если Вам перестанет нравиться Ваш возраст, то можно пройти процедуру еще раз и…

— Ого! Изменять тоже можно?!

— Можно.

— С ума сойти!

Сначала люди боялись новой услуги, да и стоила она, как квартира в центре. Присматривались к смельчакам. На рынке так бывает с любым новым товаром. Сотовые телефоны и компьютеры сначала тоже были у самых богатых и рисковых. Бедняки, как всегда, нашли себе утешение. Рассуждали, что жизнь и так неважная, не знаешь, что завтра кушать будешь, так зачем это мучение продлять?!

Законодательно запрещать процедуру не стали, мудро рассудив, что лучше налогами обложить и руки по плечи в бизнес засунуть, нормально зарабатывать, чем по черному рынку с полицией ловить и вытряхивать мелочь. Потихоньку цена процедуры снизилась, стала доступна почти всем, вроде похода к дантисту. Каждая уважающая себя клиника лицензией обзавелась, оказывала услугу омоложения.

Возраст люди выбирали себе самый разный. Политики обычно хотели выглядеть посолиднее. Переживали, что юной внешностью растеряют авторитет. Электорат разный бывает, лучше подстраховаться в традиционном стиле, а в случае чего — юниором всегда можно стать.

В блогах рассуждали, чем двадцать лет лучше тридцати. В комментах спорили. Поползли по сети вопросы: «Хочу бабушке на восьмидесятилетие подарить сертификат на омоложение. Она ничего в этом не понимает и плохо слышит. Подскажите, какой возраст выбрать поприличнее для старушки?»

Женщины делились на две категории. Одни выбирали себе возраст сорок лет, другие становились двадцатилетними. Сорокалетние потом, глядя на двадцатилетних, обзывали себя дурами и шли еще раз на процедуру.