Дэн Симмонс - Троя

Дорожка привела к небольшой норе, прорубленной во льдах. Высеченные ступеньки уходили вниз, где их опять освещало инфракрасное излучение.

– Рискнем? – сказала Ханна.

– А что нам остается? – проворчал Даэман.

Уличные ботинки скользили на коварной лестнице, и только плетеная веревка, пришпиленная к правой стене металлическими крючьями, помогала друзьям спускаться, не падая поминутно. Харман насчитал сорок ступеней, когда путь преградила стена изо льда и тропа резко свернула вправо, а еще через пятьдесят шагов лестница так же круто забрала влево. Инфракрасные маячки в стенах позволяли хорошо видеть дорогу.

Лестница окончилась коридором, который продолжал уводить внутрь айсберга. Временами путешественникам попадались развилки, но одна дорога неизменно оставалась в тени, тогда как вторую освещали алые, зеленые и голубые огни. Товарищи то шагали вверх, то вновь брели куда-то вниз. Наконец бесчисленные повороты, развилки и тупики заставили друзей потерять чувство направления.

– Нас явно ждут, – шепнула Ханна.

И Ада ответила:

– На это я и рассчитываю.

Четверка вышла в просторный зал, наверное, в шестьдесят футов шириной. Ледяные стены были изрезаны несметным количеством других дверей, а пол тоже имел несколько уровней. Обогреватели на подставках мерцали оранжевым; на стенах, полу и потолке сияли многочисленные лампочки. На невысокой платформе, устланной мохнатыми звериными шкурами, лежали подушки, а рядом находился маленький столик. Друзья встали вокруг него, с подозрением глядя на круглые чаши с едой и плодами, кувшины и наполненные кубки, не решаясь присесть на мягкие шкуры.

– Все в порядке, – послышалось у них за спинами. – Это не отравлено.

Женщина появилась в высоком ледяном проеме и стремительно сошла по кривому зигзагу лестницы. Харман успел заметить меловую седину волос хозяйки – почти невообразимый оттенок, который в его дни выбирали только самые отъявленные сумасброды, – и лицо, изборожденное, как и говорил Даэман, древними морщинами. Боже, ну и стара она была. Никто, кроме коллекционера бабочек, прежде не видел более ветхого человека. Даже девяностодевятилетнего мужчину покоробило при взгляде на нее.

И все же, несмотря на возраст, дама сохранила некую привлекательность, и ее походка дышала силой. Хозяйка носила банальный синий жакет, брюки из рубчатого плиса и жесткие ботинки. Накидка из алой шерсти поражала взгляд живописной окраской и непонятным дизайном. Очутившись на платформе, женщина подняла и нацелила на гостей темный металлический предмет, который с самого начала находился у нее в руке, и спросила:

– Кто-нибудь знает, что это?

– Нет, – негромким хором откликнулись трое из них.

– Да, – сказал Харман. – Это какое-то оружие Потерянной Эпохи.

Товарищи обернулись на него. Они видели оружие в туринских драмах, но мечи, копья, щиты и луки со стрелами нимало не походили на эту черную машинообразную вещь.

– Верно, – изрекла женщина. – Оно называется пистолетом и умеет только одно – лишать жизни.

Ада выступила вперед:

– Вы хотите убить нас? Вы что же, позволили нам проделать такой путь ради этого?

Старуха улыбнулась и опустила оружие на столик, подле чаши с апельсинами.

– Здравствуйте, Даэман. Приятно снова увидеться, впрочем, не уверена, что вы запомнили нашу прошлую встречу. Мужчина в подобной степени опьянения…

– Я не забыл тебя, Сейви, – холодно ответил коллекционер.

– И всем вам, – продолжала старуха, – Ада, Ханна, Харман… добро пожаловать. Вы очень настойчиво читали мои следы.

Она опустилась на шкуры и жестом пригласила гостей присоединиться. Один за другим товарищи присели вокруг столика. Сейви взяла апельсин, предложила другим и, когда те отказались, принялась чистить его длинным ногтем.

– Мы не встречались, – промолвил недавний именинник. – Откуда вам известно мое имя? И остальных?

– Вы подняли достаточную шумиху… э-э-э… как там сейчас почтительно величают людей?.. Харман Ухр.

– Шумиху?

– Удаляясь от узлов так, что войниксам приходилось следовать за вами. Научившись читать. Разыскав немногие уцелевшие библиотеки мира… в том числе и принадлежащую Аде Ухр. – Сейви указала глазами на девушку, и та кивнула в ответ.

– Как вы узнали о войниксах? – насупился мужчина в синем термокостюме.

– Они наблюдают за вами. – Разломив плод на дольки, хозяйка раздала их четверке на льняных салфетках. На сей раз товарищи приняли угощение. – Я тоже наблюдаю, – заметила она.

– Но зачем? – Харман взглянул на дольки и опустил салфетку на стол. – С чего за мной шпионить? И каким образом?

– Два разных вопроса, мой юный друг.

Тот, кого назвали «юным», не мог сдержать улыбки.

– Тогда ответьте на первый. Для чего?

Сейви расправилась со второй долькой и облизала пальцы. Опытный путешественник заметил, как завороженно рассматривает Ада сморщенные пальцы и иссохшую кожу старухи. Впрочем, та или не замечала пристального внимания, или делала такой вид.

– Харман… можно без Ухр? – Хозяйка не стала ждать ответа. – Так вот, Харман, на сегодняшний день ты единственный человек на Земле, не считая меня, единственный среди трехсот с лишним тысяч, кто способен читать письменную речь. Или хотя бы пытается.

– А… – начал странник.

– Три сотни тысяч? – вмешалась Ханна. – Да ведь нас миллион. Так всегда было…

Сейви улыбнулась и покачала головой:

– Милая, кто вам сказал, что на планете живет миллион человек?

– Ну-у, никто… В смысле, это и так известно…

– Именно. – Старуха подняла палец. – Всем известно. Но разве в последнее время кто-нибудь пересчитывал население?

– А как же: если кто-нибудь восходит на кольца… – Девушка совсем растерялась.

– …на Земле рождается новое дитя, – закончила за нее Сейви. – Это точно. Я проверяла целую тысячу лет. Вот только вас не миллион. Гораздо меньше.

– С какой радости ПЛ будут нас обманывать? – встрял собиратель бабочек.

– ПЛ? – Хозяйка подняла одну бровь. – Ах да, ПЛ… Когда вы вообще беседовали с постлюдьми, Даэман Ухр?

Коллекционер счел вопрос риторическим и не ответил.

– А я говорила с ними, – тихо сказала старуха.

Ее слова повергли друзей в ступор. Четверка ждала затаив дыхание. Особенно Харман и Ада.

– Только это было давно. – Сейви так понизила голос, что слушателям пришлось наклониться поближе. – Очень, очень давно. Еще до Финального факса.

Ее глаза, секунду назад блиставшие небесной синевой, задумчиво затуманились.

Опытный путешественник покачал головой:

– Я, конечно, знаком с историей о вас, о Вечной Жидовке, последней из Потерянной Эпохи… Только все равно не понимаю. Как вам удалось пережить Пятую Двадцатку?