Игорь Шилов - Фальшивый наследник (СИ)

- Странно это - продолжая рассуждать, ещё раз помянул я слово, места которому в этой школе по определению не должно быть. - И совсем не хорошо. Такое количество людей в палатках обычно не помещается.

Но ещё страннее то, что зайти в неё я должен буду под номером тринадцать, став в этой группе никому не нужным аппендиксом и нацепив на себя число, не сулящее в дальнейшей жизни ничего хорошего.

Адские испытания, свалившиеся на мою голову в один из самых худших дней моей нелёгкой жизни, продолжаются вот уже... Не помню точно, сколько. То ли полтора месяца, то ли все четыре. Сбился со счёта, где то месяц назад. Или два? Одно ясно, долго они длятся, эти нелёгкие дни. Так долго, что стало казаться, будто бы жизнь моя всё время только в этом месте и протекала, и не было в ней, ни беззаботного детства, ни учёбы в школе, ни службы, ни универа, ни даже упорных тренировок по соседству. Ощущения такие, что сразу же после появления на свет меня отобрали у матери и приволокли сюда, на потеху этим волкам позорным, ежедневно рвущим мою душу и тело, в клочья. Какое то время назад, на несколько дней, я поверил, что внезапно пробившийся сквозь грозовые тучи лучик надежды, вот вот растащит их с моего, давно невидящего светлых красок, небосклона, но не тут то было. На место двух проданных вундеркиндов, временно взявших на себя роль моих мучителей, пришли двое новых, мало чем отличающихся от предыдущих и быстро нашедших общий язык с остальными.

А, как хорошо всё начиналось, ну или почти хорошо. Недопонимание, возникшее между мной и жителями отдельно стоящей палатки, было урегулировано после моего объяснения причины появления в чужом доме. Сомнения по поводу отсутствия дополнительного спального места были напрасны, оно нашлось и не беда, что на маленьком, плетёном коврике у самого входа, а первое утро в новом лагере так и вовсе принесло мне неожиданный, но очень весомый подарок. Даже не подарок, а билет. Билет в братство уважаемых людей, который просто так, за красивые глаза, здесь никому не выдают. Мне вручили оружие! Не деревянную игрушку, давно надоевшую и примитивную, а настоящий меч. Холодный, с глубокими царапинами и зазубринами на клинке, с гардой, наконец то я вспомнил, как эта штука называется, не раз защищавшей руку предыдущего владельца и такой острый, что им при желании можно было бы побриться, не боясь раздражения, привыкшей к специальным бритвенным приборам, кожи. Минуты радости длились долго, перерастая в часы. Если быть точным, то моё феерическое настроение продлилось не меньше двух. Сюда вошло само событие вручения награды, сытный завтрак в компании весёлых людей, пробежка до стадиона и разминка на нём. Мало? Совсем нет, если знаешь, что началось после этого.

Личного наставника, отдельная группа мечников, не имела, но независимо от этого распорядок дня в ней строго соблюдался всеми без исключения. Проведя разминку и восстановив физическую форму до нужных кондиций, двенадцать человек, без чьей либо команды, разбились на пары и начали заниматься индивидуальной тренировкой навыков нанесения различных ударов боевым оружием. Напарника мне, само собой, не досталось, но я, повинуясь общему стремлению к совершенству, не сидел сложа руки и проводил бой с невидимым противником, не позволяя ему и прикоснуться к моему великолепному мечу. Занимался этим, что то около часа, а затем, когда пары прекратив занятия, сидя в плотном кругу, весело обсуждали свои действия, я также восстанавливал силы, и обдумывал дальнейшую программу занятий. По истечении стандартного времени, отведённого в школе на отдых, тренировка была возобновлена и я, точно так же, как и до этого, занял приглянувшееся мне место между двух деревянных истуканов, и приступил к избиению несуществующего врага. Секунды тикали, а я и не подозревал, что уже через минуту произойдёт событие, положившее начало моему изнурительному забегу по нескончаемой полосе препятствий, преодолеть которую мне не удаётся до сих пор. Два бойца, обозвать их курсантами у меня язык не поворачивается, разбили свою пару и один из них жестом предложил мне сразиться с ним, намекая таким образом на бесполезность тренировок в одиночестве. Не ожидая подвоха я с радостью согласился, да и как было не согласиться, со своим уставом, как известно, в чужой монастырь не ходят. Вот с той самой поры, меня и тренируют все двенадцать человек, по очереди, без скидок на мою неопытность, как оказалось, плохую подготовку, смертельную усталость и наплевав на мои стоны, до предела изношенную, не раз перештопанную одежду, а также на внутреннюю ломку моего перерождающегося, в очередной раз, организма.

Сейчас я уже не тот самоуверенный переросток, каким был в начале этого адского марафона, длящегося бесконечно долгое количество дней и ночей, но и сегодня мне есть чему поучиться у этих людей, способных словно талантливый спортсмен, обгонять в своём развитии остальных, менее обласканных судьбой при рождении.

Нет, хитрые удары и комбинации из них, умение правильно и вовремя защищаться щитом, бой с двумя мечами и на ножах, для меня уже не тайна за семью печатями, но вот способность импровизировать в схватке с одним или несколькими противниками, как это получается у моих сослуживцев, в моей голове ещё не достигла нужного уровня. Его повышением мы совместно и занимаемся. Не знаю по какой причине, но я полностью освобождён от занятий по тактике. Когда группа из двенадцати человек ведёт бой в полном окружении или отражает неожиданный фланговый удар, я тренирую свою мышечную память, проигрывая запомнившуюся мне в очередной схватке серию, очередного тренера, лихо рассекая воздух и наблюдая, во время коротких перерывов, за слаженными действиями будущих военачальников. Повторение - мать учения, вот она то мне и помогает. Не поминай её ежесекундно, навряд ли удалось бы мне, за столь короткий промежуток времени, так близко подобраться к этим людям, сделанным из железа и с головой, выдающей хитроумные кульбиты, во время скоротечной схватки.

Упорно двигаясь в правильном направлении я, к своему удивлению, за последние месяцев пять или шесть, сейчас мне сложно восстановить в памяти точное время моего проживания в центральном лагере, ни разу не был выставлен на продажу. Поначалу это меня беспокоило и сильно раздражало. Надеялся хотя бы таким образом освободить своё тело от ежедневных пыток, но позже, когда оно окончательно окаменело, а свёрнутый в спираль, изнурительными тренировками, внутренний стержень, начал выпрямляться, превращаясь из гибкого в стальной, мне стало абсолютно всё равно, почему обо мне позабыли. Однако в жизни часто бывает так, что стоит только к чему нибудь привыкнуть или даже прикипеть душой, как она тут же выставляет тебе новые требования. Один в один сложилось и со мной. Во время очередного спарринга сразу с тремя соперниками, наше занятие было бесцеремонно остановлено громким, гортанным окриком, какого то нахала, позволившего себе вмешаться в процесс выяснения отношений между четырьмя уважаемыми людьми.