Анджей Пилипюк - ФАНТАСТИКА И ФЭНТЕЗИ ПОЛЬСКИХ АВТОРОВ - ЧАСТЬ ВТОРАЯ

— Лежи! — закричал я, видя, что он, обезумев от боли, начинает подтягиваться, чтобы сесть. — Бака! Не вставай!.. — Но он либо меня не слышал, либо попросту не желал пережить этого боя. Пешка подскочил к нему и без каких-либо эмоций, одним движением свернул шею самому сильному человеку из нашей команды.

Мы начинали проигрывать в самом паршивом из всех возможных стилей.

— Действует ли еще указание перехода на Е5? — спросил я.

Мне ответил раздраженный голос Шимицу, второго ассистента хозяина. Я должен был ждать. По-видимому там, наверху сейчас шли горячечные споры. Никто и никогда не видел сенсеев во время игры, но лично я судил, что именно так они и поступают, советуясь о собственных планах с окружающими их аналитиками.

Тем временем судья объявил о завершении сражения и выигрыше Черных на данном ходу. Санитары забрали тело Фукуямы, а его победитель забрал оружие побежденного — еще одно новое правило, введенное буквально несколько недель назад. Якобы, это даже каким-то образом было связано с моим случаем.

Черные воспользовались проломом в нашей защите и направили туда Слона. Парень был чертовски шустрый. В съемках предыдущих партий, которые мы просматривали до упомрачения, анализируя стиль боя каждого из наиболее важных противников, его не было, скорее всего, Новака сохранял своего козыря в резерве. Во всяком случае, Слон вывел из борьбы нашу Пешку без какого-либо труда, одним чистым ударом отрубив парню голову. Пешку я совершенно не знал, хотя абсолютным новичком он и не был, но родом был из нижнего сословия и все время пребывал в школе для бедняков. Судья, объявляя бой, рассказал о достижениях обоих противников, но я как-то на этом не сконцентрировался и теперь даже несколько жалел об этом. Что ни говори, человек с черными будто смола глазами начал будить во мне уважение. Амару тоже недоверчиво кивал головой, мы потеряли двух человек подряд, в том числе и Ладью.

— Кода, — зашелестело в имплантированном динамике, — изменение планов. Ты остаешься на месте. Следи за этим фехтовальщиком. Он будет твоим, если попытается атаковать со своего нынешнего места на позиции Ферзя.

— Понял. — Я даже расслабился; хотя бы на этой фазе игры мне не придется глупо рисковать.

Амару вышел на предполье, защищая нас от готовящегося позиционного нападения, затем противник отреагировал на данный ход, теряя в результате одну Пешку. Но и Киокай тоже пострадал. Один из ударов достал его голову, и нашему пришлось воспользоваться вмешательством санитаров, чтобы как-то поправить разбитую бровную дугу. Правая сторона лица у него совершенно опухла, и глаз едва был виден через узенькую щелку.

— Что тут происходит? — спросила госпожа Сакура, когда дикторы замолкли. — Что это за дьяволы во плоти? Пешка побивает Ладью, вторая ранит Слона…

И действительно, редко когда случалось, чтобы Пешка победила Фигуру, наглядным примером чего был я сам. Сегодня партия еще толком и не началась, а уже было зарегистрировано два случая такого класса. Для зрителей, для советников в капсуле гроссмейстера, даже для членов моей команды все это было крайне загадочным. Но только не для меня. Знание, подробнейшее, скрупулезное знание противника — это ключ к успеху, а наш противник таким знанием обладал, ему были известны все, даже самые мелкие подробности, которые только можно было добыть. Более того, имея время и возможности, наилучшие воины префектуры Порандо спокойно отрабатывали те элементы боя, которые для определенных их противников были наиболее невыгодными. Именно потому на противоположной стороне Шахматной Доски появилось так много новых, таинственных лиц.

Госпоже Сакура я не ответил, впрочем, у меня и не было какого-либо повода, ради которого должен был бы хоть что-то говорить. Один я знал, за что на самом деле ведется сражение. Я знал и то, кто его выиграет, поэтому сейчас мог спокойно следить за его ходом.

Мы теряли одного человека за другим, хотя более правильным было бы определение: Пешку за Пешкой. Следует сказать, что люди клана Ота запросто с головой не прощались. Амару победил скоростного фехтовальщика, но какой ценой. Он потерял кисть руки и пропустил удар клинка в живот. Его унесли с Доски, пока что в сознании, с окровавленным клинком, выступающим из спины. Но даже тогда он выкрикивал призывы, зовущие нас к бою. Через пять минут тем же путем Доску покинул и его брат. Только молча… Мертвецы обычно говорят мало. С одним действующим глазом он не смог противостоять хладнокровно рассчитанной атаке Ладьи. На этом этапе игры у нас остались всего две Пешки, у противника в этом плане был небольшой перевес, на его стороне имелось три… С фигурами же дело обстояло похуже, мы сохранили в этой резне одну Ладью и двух Слонов. Безухий дрался словно призрак, отбив три атаки на собственную позицию, убив Пешку, Коня и серьезно ранив следующую Пешку Черных. Он становился героем этого финала. По правде говоря, я им восхищался, несмотря на то, что был калекой, он смог выбраться из небытия, единственный из борцов Лиги вернулся на Доску после поражения. К нему относились как к прокаженному, всегда обходили во время празднований, только он никогда не проявил злобы или же печали. Так и жил, замкнувшись в себе. И жил он только лишь затем, чтобы сражаться, но делал это в совершенстве. К сожалению, как и у всех, был у него свой слабый пункт. Я открыл его случайно, после многих месяцев совместных тренировок. Фехтовальщик Кано обожал один особенный трюк, который применял крайне редко, в самых критических ситуациях. Я заметил это и проверил несколько раз во время спаррингов. Приближающийся сейчас к Безухому Слон Черных этот трюк знал…

Они встали друг против друга, положив руки на рукоятях, затем, словно по команде, вытащили оружие, застывая в совершенно разных исходных позициях. Безухий поднял меч на высоту глаз, направляя клинок в сторону противника, кончиком вверх — а противник оставался в классической фехтовальной стойке, крепко держа свою украшенную тяжелую саблю. Это было отступлением от принципов Че-до, но не настолько большое, чтобы бойца дисквалифицировали. Иногда воины из дальних уголков земного шара пользовались холодным оружием, известным их предкам, только никогда еще оно не оказывалось лучше, чем самурайские мечи.

Кано атаковал сверху, классическим выпадом, который было легко парировать, но именно здесь и таилась ловушка. Защищающийся, чаще всего правша, выполняя блок, обычно проводил его влево и тут же открывался, на что и рассчитывал Кано, делая удар с поворота и снизу, одним плавным движением переходя от первой атаки к последующей, тем самым используя энергию блока противника ради собственных целей. Проблема появлялась в тот момент, когда блок противника проводился вправо. В этом случае вторая атака Кано не достигала цели, а импульс, с которой атака выполнялась, не позволяла управлять клинком в то время, когда следовало бы переходить к защите. Они сражались напротив меня, и я видел, как серебристый клинок разрезает шелк и выходит из спины Кано, я видел, как воин-калека застывает, как он выпускает из рук меч и сползает по блестящему багрецом клинку. Он был мертв еще до того, как упал на покрытый пластиком пол зала. Черный Слон поднял его меч и, осмотрев, презрительным жестом отбросил на тело. Глухой отзвук сверху явно свидетельствовал о том, что жест его поняли правильно. Боец с антиподов владел более топорным оружием, по сравнению с совершенным мечом, вышедшим из мастерской Мурасами. Тем не менее, выиграл именно он…