ФАНТАСТИКА И ФЭНТЕЗИ ПОЛЬСКИХ АВТОРОВ

Внезапно до меня дошло, что у меня есть кинжальчик. Маленькая посеребренная безделушка, подарок Амате. Игрушка, но способная ранить.

Скажем так, мне удалось. Маленькая ранка вызвала взрыв хохота.

- Неужели ты и вправду считаешь, будто способна меня убить? - изумленно спросил он.

- Да, - ответила я и, как могла скорее, произнесла заклинание. Я запихнула его в пространственный тоннель. Без выхода. А так как в моем отце не было ничего человеческого, он не мог пользоваться формулами, управляющими пространством.

Я бросилась к Амате. Та была еще жива, но сердечко ее уже слабело.

- Амате, - шепнула я. - Ты еще будешь жить. Вечно, как и я.

- Не хочу. Ты тоже станешь такой же, как и он.

- Ну пожалуйста, ты должна меня выслушать.

- Нет.

И это было ее последнее слово. В последний раз она оказалась права. Я тоже не хотела становиться чудовищем. Довольно скоро я сама бы не смогла бы вынести ее вида.

Я поднялась. Уже не плакала. Уже не могла. Я встала у окна и глядела, как издалека приближаются мои разбитые войска. Без командира у них не было никаких шансов.

А я уже знала, что мне следует сделать. Знала я и то, кем был Бер и множество других шатающихся по свету псевдолюдей. Вечно живущих. Постоянно меняющих имена.

Мои братья. Чума! Но погибнут все. Погибнут от моей руки. Это всего лишь вопрос времени.

МАГДАЛЕНА КОВАЛЬЧИК

Родилась в 1973 году в Лодзи. Студентка архитектурного отделения Политехнического Института в Лодзи. В кругу фантастики с самого детства в доме родителей просто не было других книг. В "Вопросе времени" читатель обнаружит весьма интересную и грозную героиню, своеобразного ведьмина в юбке, тоже с мечом, а в добавок еще и с клыками и когтями вампира, и крутую порцию бабской, феминистической хищности и рьяности, что в польской фантастике явление, признайтесь, редкое. (Я вовсе не провожу здесь рекламной кампании феминизма. Просто организовываю предупредительную демонстрацию: девули уже подымают голову!!!). О себе Магдалена пишет так: "Временами я, возможно, излишне отождествляю себя со своей героиней, но при том, скорее вою на луну, чем кусаю. Помимо книг моими хобби стали история искусств и рисование."

МАЧЕЙ ЖЕРДЗИНЬСКИЙ

БРОНЕНОСЦЫ В СИНЕЙ ВОДЕ

MACEJ ŹERDZIŃSKI

PANCERNIKI SIEDZĄCE W GRANATOWEJ WODZIE

Nowa Fantastyka # 4 / 94

На самом-то деле хорошо-то я и не видел. Всегда к осени со здоровьем становилось паршиво - один раз это были свищи, другой раз - жировики, потом вообще мочевой пузырь, а уж сейчас так вообще здорово подкосило. Я даже не мог сфокусировать взгляд настолько, чтобы видеть, кто заходит в бар. Слепнул, блин.

- И чего это ты щуришь свои буркалы, Вит? Товарцу хочешь подцепить, а?

- Налей-ка лучше пива, - отгавкался я.

Старик Кейси схватился за кружку и начал выискивать кран. У него тоже не слишком получалось. Он сопел, шипел и ежесекундно покусывал язык как будто делал какую-то чертовски сложную работу.

- Да, ты прав, - простонал он через минутку. - Нечего нам тут делать. Ни я тут не нужен, ни ты. Что ты говоришь?

- Ничего не говорю.

- Пиздишь, пиздишь... Я же прекрасно слыхал. Он еще ближе приблизился ко мне, но его длинное, исхудавшее лицо я знал на память. Каждый раз, когда я всматривался так в его тяжелые веки, мне вспоминались лучшие деньки, и я видел "Подворотню 403" наполненную посетителями, музыкой и бабами.

- Когда я вот так гляжу на тебя, Вит, - буркнул он наконец, - то вижу те, лучшие деньки. У нас тогда хватало и посетителей, и музыки, и баб.

Я беззвучно рассмеялся.

- Так ведь ничего и не поменялось, Кейси. Ты стоишь за баром, а я мою сральники. И дерево все так же стоит за окном.

- Ага, и Флоренс всем подставляет задок.

- Только никто ее уже не хочет. Это был совершенно другой голос, где-то слева от меня.

- И так оно, по правде говоря, и есть, ребята. Так мы тут и загниваем.

У Теда, которого мы называли Жопником, всегда было какое-нибудь объяснение. Э, он никогда не поддавался. Он всегда был шефом.

- У тебя ничего не болит? - тихо спросил я. - Слышишь, видишь, ходишь?

- Да. я еще держусь, - должно быть, он кивал рыжей головой, потому что я видел какие-то размытые полосы. - "Подворотня" еще вернет себе форму. Я вам говорю.

Бармен сплюнул себе под ноги и крепко ругнулся.

- Дерьмо. Никуда я уже не пойду. Всего лишь третий час.

- Вот видишь, Тед. Он даже не знает, о чем ты говоришь. Что-то ударилось в окно, но это был не ветер, не дождь - всего лишь старые, грязные газеты, те, что иногда прилетают из Центра на пару дней позже, чем следует, и хотя на них все те же снимки политиков, их улыбки уже не такие чистые.

- Потому что только отбросы уже посещают "Подворотню 403", Тед. И ты прекрасно знаешь, кто тому виной...

- Заткнись, Виталик. Может это и не его вина.

Я прищурил глаза, и когда он смочил губы в пиве, подумал, что, наверное, не стоит об этом говорить.

- А что с деревом? - спросил я. - Я его уже почти не вижу.

- Все О.К., Вит. На нем уже прелестные золотые листья. Чертовски золотые. Никогда такого не было.

И хотя то, что говорил Жопник, было неправдой, я ответил:

- Хорошо. - Я знал, что дерево сдыхает.

Скульптуры не походили ни на людей, ни на животных. Они были поразительно белыми и чистыми, что еще сильнее подчеркивала голубизна южного неба. Таким же белым был и дом. Равно как и костюм угловатого типа, который открыл мне калитку.

- Опаздываете, - коротко бросил он.

Я повнимательнее присмотрелся к нему.

- По правде говоря, вы меня разочаровали. Ваш голос совершенно не подходит к этому месту и этим скульптурам. Вам следует молчать.

Он же только сощурил глаза и вытянул ко мне руку.

- На ней полно мозолей, - сказал я. - Это что, с прошлой работы?

- Нет. Ваши ключи.

Только я уже решил, что так просто ему это не пройдет.

- Нет у меня ключей, Я приехал сюда на моторе.

- В таком случае проходите. Сэр Фаррел ждет. Я же полез в карман и вытащил фляжку.

- Я алкоголик, - тихо признался я. - Но это не потому у меня нет машины, сволота. Все потому, что терпеть не могу сидеть за рулем.

Белый чуть-чуть склонил голову. Похоже, что я его не разозлил.

- Не желаешь нервничать, так? Проблемы с миокардом? - продолжал я лезть на рожон.

- Сэр Фаррел ждет.

- И ладно. Я сделал глоток спиртного, а он отвернул лицо. Вообще-то я без труда заводил таких громадных типов. Но этот был другим.

- Ладно, может на обратном пути удастся, - прошипел я сам себе под нос и направился к белому дому, чувствуя его взгляд на своей спине.

Я и вправду запаздывал. Впрочем, вся моя жизнь тоже опоздала. Родился я на сорок восьмой неделе беременности, и моя мамочка сразу же от меня отказалась, потому что мало того, что я ее чуть не убил еще там, в матке, так у меня вдобавок был еще и горб. Так что трудно ей удивляться.