Джеймс Лучено - Звёздные Войны. Катализатор. Изгой-Один. Предыстория

— У нас с Лирой небольшая квартира в одном из студенческих городков.

— И это при том, какое положение вы занимаете?

— Я требую, чтобы мне разрешили присутствовать при родах, командир, — настойчиво заявил Гален.

— Так и будет, доктор. Мы же все-таки не варвары. — Она пристально посмотрела на него. — Знаете, а мы ведь с вами встречались. Три месяца назад на балу, который давал король Чаи, принимая на Валлте корпорацию «Зерпен».

— Прошу меня простить, но не припоминаю.

Нахмурив брови и вновь повернувшись, она сплюнула в горшок и утерла рот рукавом тускло-коричневого кителя.

— Вы наверняка чувствуете себя словно один из тех грызунов, которых используете в своих экспериментах...

— Я не провожу опыты над животными.

— Как бы там ни было, вам вовсе незачем тут оставаться. Срок вашего заключения — полностью в ваших руках. Можете выйти отсюда сегодня же и вернуться к жене.

— И все, что для этого требуется, — признаться в том, что шпионил для Республики, и согласиться поклясться в верности сепаратистам? — Гален невесело усмехнулся и покачал головой. — Прошу прощения, командир, но я всего лишь ученый, работающий на корпорацию «Зерпен». Я не работаю на Республику — и уж точно не собираюсь работать на графа Дуку.

— Наука ни на чьей стороне — так надо понимать?

— Хорошо сказано.

— При нынешнем положении дел в Галактике от сохранения нейтралитета нет никакого толку, доктор.

Гален склонил голову, откровенно разглядывая Группе.

— Мне лишь интересно, что предложил граф Дуку новому руководству Валлта. Может, пообещал подтянуть эту планету чуть поближе к вашей звезде?

Группе расправила плечи:

— Торговлю, уважение, честное представительство в Конфедерации. Все, чего мы не имели, будучи в составе Республики.

— Все это пустые слова, командир, подобные шуму здешнего ветра. Вам бы стоило заниматься своим делом, не принимая ничью сторону. Оставьте это маршалу Фаре.

— Какой смысл, доктор? Продолжать все ту же жизнь под протекающими крышами, в холодных постелях, с прогорклым чаем? Думаете, мы не жаждем всего того, что доступно любому на планетах Ядра и Среднего Кольца? Или вы предпочитаете, чтобы Валлт оставался примитивным и заброшенным? Музейным экспонатом для туристов из корусантской элиты?

— А если сепаратисты проиграют войну? Что тогда случится с Валлтом?

— Для того, кто заявляет, будто он ни на чьей стороне, у вас, похоже, удивительно навязчивая идея насчет победителей и проигравших.

— Так или иначе, меня это не волнует. Но вы ошибаетесь, если полагаете, будто Валлт выиграет от того, что война пойдет своим чередом. — Он немного помолчал. — Какова, по-вашему, будет реакция «Зерпена», когда они узнают, что вы захватили их базу? Они вложили в Валлт немало времени и средств.

— Мы предполагаем, что они с готовностью пойдут на переговоры о пересмотре условий изначального контракта.

— А я, значит, — козырная карта в этих переговорах?

— В каком-то смысле — да. — Она помедлила. — Что вы можете мне рассказать о войсках Республики?

— К счастью, абсолютно ничего.

— Где была произведена армия клонов?

Гален уставился на нее, затем рассмеялся:

— За кого вы меня принимаете?

— Как долго канцлер Палпатин и Орден джедаев планировали эту войну?

— Вы впустую тратите время, командир. Об этом вам придется спросить у них самих.

Наклонившись, Группе снова сплюнула и сунула за щеку большую пурпурную ягоду.

— Насколько я слышала, ваши исследования оказались весьма продуктивны.

— Делаем успехи.

— В повышении энергоотдачи?

— Благодаря изобилию природных ресурсов на Валлте и щедрости короля Чаи — да.

— Мне говорили, будто вы действительно выращиваете кристаллы.

— Да, — ответил Гален. — Это сложный процесс, но если нам удастся достичь результата, мы сможем снабжать недорогой энергией развивающиеся миры.

— Вроде Валлта?

— Вроде Валлта.

— Но разве энергия не может использоваться во многих целях? Не только для освещения городов, но в оружии массового уничтожения?

— Если бы я считал, что «Зерпен» занимается военными исследованиями, я бы с ними не работал.

— Серьезно? — Она задумалась. — Многие ваши здешние друзья говорят, будто нам следует попросту выслать вас или передать вашему руководству в «Зерпене». Но на самом деле, доктор, вы слишком ценны, чтобы возвращать вас, особенно сейчас, в свете тех обвинений в шпионаже. Вы могли бы отказаться от нейтралитета и поставить свои выдающиеся таланты на службу Республике. Надеюсь, вы представляете ту дилемму, перед которой мы оказались?

— Судя по всему, вы так меня и не поняли, командир.

— Возможно. Но время на Валлте едва ли представляет особую ценность, так что нам, как вы красноречиво выразились, не жаль тратить его впустую. Его вполне хватит для следствия, за которым последует суд перед Трибуналом. И все это время вы будете вдали от жены. Я, несомненно, ценю вашу позицию, но, как мне кажется, вы желали бы лучшей жизни для своего ребенка. — Она шумно выдохнула. — Что ж, ваш вопрос рассмотрит маршал Фара. Если ваша невиновность будет доказана, естественно, вам позволят покинуть Валлт.

Гален с подчеркнутым недовольством покачал головой:

— Мы проводим испытания в высокотемпературном комплексе — подвергаем определенные кристаллы мощному давлению, чтобы заставить их вырабатывать электрический ток. С другой стороны, те же самые кристаллы можно заставить уменьшаться в размерах, возбуждая их током. Я пытаюсь определить, какому из испытаний подвергают сейчас меня.

Взгляд Группе затуманился, а потом она улыбнулась — к удивлению Галена, неожиданно тепло.

— Странное вы создание, доктор Эрсо.

— Вы не первая, кто это замечает, командир.

— Похоже, вы гордитесь собственным упрямством.

— По-другому не умею.

Группе глубоко вздохнула:

— С этим, наверное, трудно жить.

Гален попытался понять, что она имеет в виду.

— С такими принципами?

— Нет. — Она постучала себя по лбу — С таким умом.

У Лиры тряслись руки, когда она разворачивала принесенное Нэрбу письмо. Написанные от руки на разновидности использовавшегося валлти пергамента строчки заполняли обе стороны жесткого листа. Широкие поля с одной стороны заполняли изображения лиц и фигур, перемежавшиеся фрагментами уравнений, словно Гален занимался несколькими делами сразу — одна его часть писала Лире, а другая пыталась завершить некие вертевшиеся в голове расчеты. Ей пришлось повернуть лист из стороны в сторону и вверх ногами, чтобы расшифровать некоторые записи. Обратную сторону сверху донизу и от края до края покрывали строки письма, написанные микроскопическим почерком Галена, который почти так же не поддавался расшифровке, как его теории о кристаллах и их способности производить недорогую энергию. Но благодаря годам, которые Лира провела за разбором личных записей Галена, она могла понимать и то и другое.