Андреа Хёст - Бродяга

Потом цур Селки приказал выдуть совсем чуть-чуть эфира на мою руку и на его собственную, следя за всем суровыми черными глазами. Он по-прежнему напоминает мне Клинта Иствуда, хотя нисколько на него не похож.

– Одно и то же, но наоборот, – услужливо подсказала я, пока цур Селки рассматривал наши ладони. – Проблемы с мелкой моторикой, медленнее реакции, потеря самоконтроля, отключка. Но итог разный. Что одному хорошо, другому смерть. А вас не сравнивать ни с каким местный знаменитый актер?

От последней фразы он даже голову поднял. Думаю, это войдет в журнал миссии. Хорошо, что, решив поставить наблюдать за мной кого-то с видением видения, они не выбрали Рууэла. Кто знает, что бы я ляпнула ему?

– Дело не в твоей реакции, – через мгновение объявил Селки, – а в поведении эфира. Меня он атакует.

Я выпучила глаза:

– Он живой? Или еще нанотехнологии?

– Возможно. Нурийцы говорят, что мы сами сделали Муину своим врагом. Интересно, почему тебя она считает другом…

– Австралийцев все любят, – хихикнула я, но тут же слегка протрезвела. – Земляне даже для своей планеты не очень-то дружелюбны. Не понимать, почему другой мы должны нравиться.

Селки лишь отвернулся и жестом велел кому-то открыть двери.

– Подождите. – Я сцапала его за руку, пытаясь не выглядеть смущенной. – Попробуйте еще.

Клинт Иствуд не из тех, кого можно хватать безнаказанно. Цур Селки определенно тоже. Но спустя мгновение он приказал повторить процедуру и наблюдал за покрывавшим его ладонь эфиром все с тем же каменным лицом. И вдруг потребовал:

– Увеличить дозу.

Меня не подключили к каналу, по которому шли все обсуждения, так что я просто лежала там, пытаясь сохранить хоть какие-то ошметки достоинства, и наблюдала, как цур Селки косеет. Он держался молодцом, но постепенно изменения проявлялись: глаза норовили разъехаться, а меж бровей от попыток сконцентрироваться пролегла морщинка. Идеальная кандидатура для алкогольных тестов.

К тому моменту я все вокруг находила забавным, так что сострила:

– Пьянство на рабочем месте. Десять штрафных баллов. – И засмеялась, увидев, как он нахмурился, но успела предупредить: – Скоро вырублюсь. Можем остановиться?

Конечно, сперва пришлось проверить, что происходит, когда Селки уже меня не касается: все отрицательные эффекты мгновенно вернулись. Я же не стала рисковать и подниматься на ноги, так и отключилась на месте. Полдня убито впустую, и теперь я слишком взвинчена, чтобы уснуть.

Жертвы

Родители кандидатов в сетари отдают своих детей правительству. Про это есть куча фильмов. Про семьи, которые, словно матери футболистов, мечтают о престижной работе для родимых отпрысков и пытаются пропихнуть их в программу. Любой ценой. И про других, которые прячут своих детей с сильными паранормальными способностями и всеми способами уговаривают их не выделяться. Несколько дней назад я смотрела грустную историю про сестру девочки-сетари. Ей пришлось бороться за то, чтобы стать кем-то большим, чем просто родственницей знаменитости. В конце концов она покончила с собой.

Весь день я думала о шестом отряде, о погибшем парне по имени Аммас и о том, что же почувствовали его родители, когда им об этом сообщили. Они разозлились? Они сами толкали его в программу сетари или были против? Давно ли он с ними виделся? Остались ли у него сестры? Любимая девушка? Было ли что-то в жизни Аммаса, кроме убийства монстров?

Сетари ни в коем случае не бесправны, есть несколько надзорных комитетов, но, чтобы развить способности, их ставят на путь, граничащий с жестокостью. И хотя им не разрешают вступать в бой, пока не сданы итоговые экзамены, и даже предоставляют право уйти из программы, нет никакой возможности прокачать свои таланты, не отказавшись от детства. Полезно об этом вспоминать, когда у меня возникает желание побрюзжать и поныть.

После увеличения вторжений в реальное пространство и частого мелькания сетари на основных островах появилось много – очень много – слухов насчет происходящего.

То, что они нашли и выключили Колонну, – одна из главных сплетен, но нет ни слова о едва не погибших там отрядах и ничего обо мне. Может, у сетари и имеются надзорные комитеты, но КОТИС по-любому закрыт от посторонних глаз. Интересно, а нет ли часом надзорного комитета по делам неожиданно полезных бродяг?

Сегодня не напиваюсь, просто обычный медосмотр, так что утром я поплавала и даже неплохо справилась. Думаю, все эти тесты с эфиром помогли мне порядочно восстановиться. Я попыталась поиграть в сверхответственность и после обеда двинула на пробежку, но там проходил какой-то спортивный фестиваль. Проще говоря, соревнование как минимум трех сотен детей – от шестилеток до моих ровесников. Если б я потрудилась проверить расписание, то могла бы заранее узнать, что «парк» занят.

На них тоже была униформа, но не из черной наножижи. Коричневая с кремовым, видимо, специально для тренировок. Я поспешно села. Приятно, что можно увильнуть от пробежки, но как-то неловко просто развернуться и уйти, раз уж почти все меня увидели. Я всегда чувствую себя притворщицей в этой черной форме, потому что смотрела сериал про девочку, пытавшуюся выдать себя за сетари, и знаю, какой это на самом деле крест. Хотя, скорее всего, многие в курсе, кто я такая, и, наверное, именно потому на меня и пялились. Не уверена, обсуждался ли вопрос полезности бродяг вне пределов группы сетари.

Детки воспринимали соревнование чертовски серьезно. Приветствовали друзей, свистели, и даже самые крохотные спортсмены отчаянно карабкались через препятствия, будто от этого зависит их жизнь. Может, так и есть. Я не слышала ни одного канала, по которым они общались, впрочем, и не пыталась их поймать, вместо этого листая отчеты по Муине. Даже не стала смотреть на высветившееся на дисплее имя победителя, потому что часть этих детей наверняка закончит так же, как Аммас.

Скудный вклад

Я совершенно не продвинулась с проектом истен Нотры. После бесконечных чтений даже представить не могу, что интересного ей поведать. Видимо, придется с умным видом сообщить, что собаки не лают ночью, петрушка не тонет в масле, или еще чего-нибудь в духе Шерлока.

Но я продолжала штудировать все более и более нудные отчеты и искренне обрадовалась, когда появилась Мара и похитила меня на ужин в городе с первым отрядом, который наконец-то вернулся в КОТИС.

Классная прогулка. Мы пошли в одно место, где продавали пастообразную еду, похожую на хумус и пережаренные бобы, и всякие разные мелочи от темно-коричневого хлеба до уже привычных овощных палочек. Я тут же окрестила это «Магазином холодных и горячих закусок». Лон без конца улыбался и все твердил «Десять штрафных баллов», стоило кому-нибудь чего-нибудь выпить. Даже заявил, мол, теперь он мой раб навеки – только лишь за выражение лица цура Селки.