Елена Бергман - Мир львинов

Тоненькие листики дикого лука послужили неплохим дополнением к жаркому — изголодавшийся мужчина едва дождался, когда оленина прожарится, и умял все до последней крошки, обжигаясь и постанывая от наслаждения. Безусловно, ему было очень вкусно.

Наевшись, Варму развесил оставшееся мясо над костром и задремал. Ему было хорошо и удобно на теплом песке.

Что-то острое кольнуло вараха в основание шеи. Спящий поднял руку, чтобы убрать помеху, и его пальцы сомкнулись на древке копья. Мгновенно проснувшись, Варму крутанулся на месте, одновременно дергая копье к себе, и вскочил. Вокруг почти потухшего костра стояли люди, не меньше десятка. Варах был окружен.

— Кажись, попался… — сказал сам себе человек льва и опустил бесполезное копье — противников оказалось многовато.

Чужие воины ему не понравились — смуглые, в одних набедренных повязках, грубые тупые лица заросли шерстью по самые глаза…К тому же, от них воняло… Фи! Уж лучше бы львины- те хотя бы моются!

Вот только выбирать-то не приходилось…

Чужаки связали Варму руки за спиной и забрали все его вещи и оружие. Висящий на шее вараха резной клык, правда, не тронули — похоже, украшение внушало им священный ужас. Русоволосый остался в одних штанах и льняной рубашке, и, сидя на песке, с тихим бешенством наблюдал, как грязные дикари делят его имущество. Помешать им он не мог.

Покончив с мешком Варму, дикари расселись вокруг костра и с аппетитом пообедали успевшей подкоптиться олениной. Человек льва в бессильной ярости смотрел, скрипя зубами, как исчезает с таким трудом добытое им мясо.

Подкрепившись, дикари без особых церемоний поставили Варму на ноги и погнали через заросли, подгоняя вздумавшего упираться пленника пинками и ударами палок. В конце-концов вараху надоели их издевательства: ноги-то ему не связывали…

Варму успел уложить четверых, прежде чем удар дубинкой по голове не отправил его в темноту.

Нор и Рашаня сидели на краю плота, свесив ноги в воду, и ловили рыбу. Нору не везло, и он злился — за час пара жалких карасиков!

А у Рашани вон — почти полное ведро!

Нет, это перебор!

Обижаться на любимую всерьез Нор не мог, но все равно было досадно! Отложив удочку, опозорившийся львин встал и отправился на поиски чего-нибудь съесного. Его подруга, в этот момент подсекавшая очередную рыбину, даже не обернулась.

Недовольный и взъерошенный, юноша понюхал воздух, надеясь, что ветер донесет до него запах вкусненького, и насторожился — пахло гарью!

В степи нередко приключались пожары, но вчера над равниной прошла гроза, щедро полившая траву дождем. Мокрая трава не горит — истина, известная даже младенцам. Но если это — не пожар, значит…значит — это костер! Варму?

Нор снова принюхался — определенно, пахло костром! Львину даже показалось, что он чует запах жарящегося мяса.

— Ням-ням! — сказал сам себе голодный Нор. Он бы тоже не отказался от кусочка жаркого. Или двух, или трех…

Желудок заурчал, требуя пищи, и львин раздраженно клацнул зубами: с мясом придется подождать- прежде, чем его съесть, надо сначала понять, кто и где его жарит…

Задумавшись, Нор не глядел по сторонам и едва не свалился, споткнувшись о спящего на солнышке Эриха.

— Под ноги смотри, блохастый! — рявкнул разбуженный Эрих, подскакивая.

— Вождь недоделанный! — не растерялся Нор.

Хромой схватил обидчика за ногу и дернул.

Нор пронзительно мявкнул и полетел вверх тормашками. Через мгновение оба уже катались по плоту, мутузя друг друга почем зря. Полетели клочья шерсти. Трещала разрываемая одежда.

— Кот драный! — орал Эрих, пытаясь ухватить львина за хвост.

— Лысая обезьяна! — выл Нор, кусая противника за ухо.

— Хромуля!

— Гривастый!

— Аааа, хвост!

— Ухо пусти, гад!

— Мама! Мяу!

Плюх! Плюх!

Увлекшись, противники незаметно подкатились к краю плота. Миг — и оба к восторгу зрителей уже бултыхались в забортной воде — на их схватку сбежались поглядеть почти все.

Отфыркиваясь и отплевываясь, они даже в воде продолжали обмениваться ударами. Нор устал первым: увернувшись от очередной плюхи, львин попытался влезть на плот, но Эрих за хвост сдернул его обратно. Львин с головой ушел под воду и тут же вынырнул, кашляя и чихая.

— Что, котяра, не любишь купаться? — усмехнулся Эрих, плавающий, как рыба.

Львин, прижав уши, зашипел на него и предпринял новую попытку покинуть реку. И снова Эрих стащил его в воду.

— Отстань, а? — Взмолился Нор.

— Неа! — радостно оскалился хромой. — Ты у меня будешь мокнуть, пока все твои блохи не передохнут!

— Ах ты! — зарычал Нор, пытаясь достать противника ногой. Это была ошибка — Эрих увернулся, нырнул и, поймав львина за хвост, потащил под воду.

Некоторое время молодые охотники колошматили друг друга в глубине, потом у них, похоже, закончился воздух, и оба вынырнули.

— Я тебя все равно утоплю! — пообещал Эрих, задыхаясь.

— Не дождешься! — огрызнулся Нор.

На краю плота появился Миха:

— Я вас обоих сейчас утоплю, если не прекратите! — пригрозил он, взмахивая веслом. — Надаю по вашим дурацким бошкам — и все, привет семье! А ну вылазте быстро!

Эрих и Нор подчинились — им совсем не хотелось, чтобы Миха колотил их веслом по головам. Обменявшись напоследок парой тумаков, драчуны выбрались на плот и застыли в угрожающих позах, готовые сцепиться по новой.

— Мих, кидай их обратно. — Посоветовал Намар. — Они еще не накупались!

— Перебьются. — отмахнулся Миха. Бросив весло, молодой силач встал между разошедшимися охотниками и спокойно сообщил: — Значит так, друзья — кто первый дернется, тому языком чистить рыбу, которую Рашаня наловила. И если я найду хоть одну оставленную чешуйку…

И Эрих, и Нор мигом растеряли всю воинственность: они знали — Миха слов на ветер не бросает и вполне может осуществить свою угрозу.

— Мы больше не будем… — пообещали недавние противники хором, чувствуя себя при этом нашкодившими мальчишками.

Миха погрозил обоим пальцем, собираясь вернуться к прерванным дракой делам.

— Миха… — робко окликнул его Нор.

Рыжеволосый вопросительно поднял бровь:

— Что, доброволец? Подумай, друг, там много рыбы!

— Не то! — отмахнулся львин. И рассказал о дыме.

Миха с трудом удержался, чтобы не надавать Нору пинков. Схватившись за голову, он простонал:

— Но почему, о великие духи, я узнаю об этом только сейчас? Вроде взрослые парни, а хуже малых детей! И как Варму с вами справлялся?

Нор молчал, потому что Миха был прав. Львину было ужасно стыдно.

Варму очнулся от холода. Он лежал на дне глубокой — в два человеческих роста ямы, в луже гнилой воды. Над головой сияла луна.

— Что за на! — выругался варах сквозь зубы. — Я что, опять напился?