Елена Бергман - Мир львинов

Отбросив клюку, хромой перехватил весло.

— За весла! — снова выкрикнул он, пригибаясь.

Его услышали. Впавшие было в панику гребцы один за другим поднимались…

— Быстрее! — орал Эрих, срывая голос. — Быстрее!

Плот неуверенно дрогнул и, наконец, поплыл к противоположному берегу.

— Вместе! — командовал хромой. — Раз! Раз!

Очередной рой стрел мелькнул в воздухе.

— Быстрей! — крикнул Эрих и пошатнулся — из его плеча торчала, подрагивая, стрела.

Гребцы окончательно опомнились. Под дружными ударами весел плот заскользил по воде все быстрее и быстрее…

— Гребите… — выдохнул хромой, из последних сил удерживая руль. Из раны на его плече фонтаном била кровь.

Следующий залп врага прошел впустую. Через несколько мгновений плот мягко ткнулся в песок. Теперь путешественников и неизвестных стрелков разделяла широкая водная гладь реки.

— Догребли. — прошептал Эрих, оседая на деревянный настил — он был близок к обмороку. Усилием воли разгоняя дурноту, юноша, шипя от боли

,выдернул из раны стрелу и, почти теряя сознание, перетянул плечо обрывками собственной рубашки.

— Бывало и хуже. — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. Перед глазами плясали темные мушки, в ушах звенело.

— Я тебе сейчас отрублюсь! — пригрозил сам себе Эрих, и затих, отдыхая. Мушки потихоньку рассеялись, голова прояснилась, но тело охватила ватная, почти непреодолимая слабость.

— Вставай… — прошептал Эрих. — Вставай, вождь!

И встал. Вокруг все поплыло, и юноша, чтобы не упасть вынужден был ухватиться за поддерживающий навес столбик.

— Давай, вождь… — шептал Эрих. — Ты можешь!

Дурнота немного отпустила, и хромой, наконец, сумел осмотреться. Буквально у его ног распростерся мертвый львин с торчащей из шеи стрелой, чуть дальше — Мирих. Над подростком суетилась Во. Хеля и Ирис перевязывали Варму. Рядом с варахом, раскинув руки, лежал Нор — стрела ударила его в висок, убив на месте. Возле неподвижного львина сидела Руша, обхватив колени руками; по ее щекам бежали слезы.

Эрих увидел Намара и Вилю — дети хлопотали на берегу, пытаясь разжечь огонь. На самом краю плота стонал Миха.

Шатаясь, Эрих поковылял к рыжеволосому — тот был ближе всех. Миха приветствовал его взмахом руки.

— Мраха видел? — с тревогой спросил Эрих.

Миха дижением головы показал направо и отвернулся, изменившись в лице.

Мрах, живой и невредимый, сидел в самом углу плота, и невидящими глазами смотрел на неподвижно лежащую Рашаню. Девушка, без сомнения, была мертва — летучая смерть вошла ей прямо в сердце. Постанывая от боли, хромой на четвереньках подполз к другу и обнял его. Мрах дрожал.

— Они хотели пожениться этой зимой. — едва слышно проговорил львин, продолжая глядеть на сестру. — Теперь не поженятся… — и беззвучно заплакал.

Эрих только крепче прижал друга к себе — он не умел оживлять мертвых…

Нора и Рашаню похоронили в общей могиле под огромным дубом. Мрах сам выкопал для них яму. Молодой львин больше не плакал, но был подавлен и все время молчал.

Когда тела его сестры и друга опустили вниз, Мрах ненадолго оживился.

— Пусть Нор лежит, обнимая Рашаню. — попросил львин. — Будто они спят… Да-да, вот так…

Его просьбу выполнили. Эрих едва сдерживал слезы, глядя на закрывшегося в скорби Мраха- в глазах львина плескалась невысказанная боль. Могилу засыпали землей, и похороны закончились. Пошатнувшись, Мрах опустился рядом со свежим холмиком и застыл, прислонившись спиной к стволу: ему было плохо.

— Уходите… — хрипло попросил львин. — Я хочу проститься…

Эриху не хотелось оставлять Мраха одного, но юноша подчинился и ушел вместе со всеми.

Мрах долго сидел, прикрыв глаза, неподвижный и молчаливый. Когда начало смеркаться, львин, наконец, поднялся, и, не говоря ни слова, прошел под навес и лег, с головой укрывшись одеялом.

Эрих присел рядом и тихо окликнул друга по имени. Львин не шевельнулся.

— Мрах! — позвал Эрих снова.

— Оставь меня… — глухо попросил львин.

Эрих прилег рядом и обнял друга.

— Ты их не вернешь. — сказал он.

— Я знаю… — едва слышно ответил львин. — Их никто не вернет…

— Тебе надо поесть. — продолжал Эрих.

— Не хочу…

— Мрах, ну пожалуйста!

Львин застонал и глубже зарылся в одеяла. Но Эрих не собирался сдаваться так быстро.

— Мрах!

— Оставь меня в покое! Я не голоден!

Львин начал злиться, и хромой удовлетворенно хмыкнул — ему удалось-таки растормошить друга и вывести его из состояния тупого безразличия. Пусть лучше сердится, чем вот так лежит!

Делая вид, что не замечает его раздражения, Эрих продолжал тихим, вкрадчивым голосом:

— А выпить ты тоже не хочешь? Совсем чуть-чуть?

Мрах подскочил, откидывая одеяло, и зашипел. Его желтые глаза сверкали.

— Убирайся! — почти крикнул он. — Пошел вон!

— Не уйду! — заявил Эрих. — Пока не выпьешь хоть одну кружечку!

Мрах недобро прищурился: — А потом уйдешь?

— Уйду!

— Слово вождя?

— Я — не вождь… — вздохнул хромой. — Слово друга тебя устроит?

Львин кивнул и оскалился.

— Давай сюда свою кружку! — прошипел он.

Эрих достал откуда-то из за спины кружку огромного — чуть ли в четверть ведра, размера и щедро наполнил ее брагой.

— Это что? — спросил Мрах с ужасом.

— Кружка. — ухмыльнулся Эрих и протянул посудину львину. — Выпей — и я уйду!

Мрах зашипел, прижимая к голове уши, и начал потихоньку отползать.

— Пей! — повысил голос хромой.

И львин подчинился. Приняв наполненую до краев посудину, он вздохнул и сделал глоток.

— Еще! — потребовал Эрих.

Мрах снова вздохнул и припал к кружке. Он пил, и взгляд его постепенно прояснялся. Одолев половину, львин отставил кружку и проговорил не совсем трезвым голосом:

— Спасибо, вождь…

Эрих молча обнял друга и привлек к себе, укачивая, как мать укачивает ребенка. Мрах расслабился в кольце его рук.

— Ты все правильно сделал, вождь… — пробормотал он сонным голосом.

Эрих грустно улыбнулся.

Львин снова потянулся к кружке.

— Я сегодня напьюсь! — заявил он. — И начну буянить! Можно?

Эрих разрешил.

Мрах в два глотка допил брагу и потребовал добавки.

— Похмелья не боишься? — спросил его хромой, но львин только махнул рукой: ему было все равно.

— Я ее три года не видел… — заплетающимся языком рассказывал Мрах, положив голову Эриху на плечо. — Представляешь, три года! А ее убили!

Хромой кивал.

— Нет, ты не представляешь! — продолжал Мрах. — У меня больше нет сестер! Братьев — куча, а сестренка — одна! Она такая славная была маленькая! Уляжется рядом и ушки мне вылизывает! — львин всхлипнул. — И пахла так сладко…Молочком и теплой шерсткой…А я ее за хвост дернул! А ее убили…