Владимир Васильев - Настоящая фантастика - 2009

На юге страны немецкие и японские войска остановлены на «линии Рузвельта»: Даллас — Литтл-Рок — Мемфис — Атланта — Шарлотт — Веллингтон. Идут тяжелые позиционные бои…

Фидель раздраженно выключил приемник, убрал его под топчан. Марта права: кажется, еще немного, и весь мир падет к ногам победителей. Как тут не разочароваться в жизни, не впасть в жуткую депрессию?

Тем более что про Кубу в новостях — ни полслова!

А о чем говорить, если Куба давно уже — с весны 1942 года — является глубоким немецким тылом?

И немцы превратили остров в неприступный бастион…

Катастрофа января 1942 года случилась неожиданно, хотя северо-американская разведка неоднократно докладывала Рузвельту, что Гитлер вынашивает амбициозные планы по захвату Кубы. Тропический остров интересовал Германию в первую очередь как важный стратегический плацдарм, овладение которым открывало путь для переноса военных действий вглубь американского континента. Гитлер патологически ненавидел Советы, но Северо-Американские штаты он ненавидел, возможно, еще больше — в первую очередь из-за того, что янки отличались независимым нравом. И теперь, когда почти вся Европа лежала у ног фюрера, когда сталинская Россия захлебывалась собственной кровью, не в силах противостоять железному натиску непобедимой немецкой армии, и мечты о мировом господстве начали обретать зримую плоть, Гитлеру нужна была Америка — и Северная, и Южная…

Гитлер знал, что Куба — это ключ к американскому континенту. Эту истину поняли еще испанские конкистадоры, и в 1511 году, спустя всего девятнадцать лет после того как Куба была открыта Колумбом, остров стал первой заокеанской территорией, на которой утвердилась власть испанской короны. Испанский авантюрист Диего Веласкес, завоевавший Кубу и провозгласивший себя губернатором острова, особо не церемонился — его конкистадоры истребили почти всех индейцев.

Именно Веласкес назвал Кубу «ключом к Америке», и его слова не расходились с делом. От берегов Кубы быстрые испанские галеоны устремлялись к берегам Мексики, Флориды и Южной Америки, и вскоре Веласкес докладывал испанскому королю Карлосу Первому о том, что на его короне появились новые заморские жемчужины…

К середине девятнадцатого века, растеряв почти все свои американские владения, потомки испанских конкистадоров зубами держались за Кубу, огнем и мечом подавляя сопротивление островитян. Первая война за независимость, которая продолжалась десять лет, с 1868 по 1878 год, закончилась победой испанцев. Однако семнадцать лет спустя, в 1895 году, генерал-майор кубинской армии Антонио Масео поднял новое восстание против испанских колонизаторов. Идеологом новой войны за независимость стал сорокадвухлетний писатель-драматург Хосе Марти, который не только писал статьи, в которых призывал к народно-освободительной революции, но и сам с оружием в руках сражался в рядах повстанцев. Однако ни Хосе Марти, ни Антонио Масео не суждено было увидеть свою родину свободной — оба погибли в бою с испанцами.

Народно-освободительная война продолжалась до 1898 года, но силы были неравны, испанцы теснили повстанцев на всех фронтах, карательные отряды врывались в горные села, расстреливая всех боеспособных мужчин, начиная с 16-летнего возраста. И если бы не вмешательство янки, войска которых в 1898 году высадились на Кубе якобы для поддержки повстанцев, неизвестно еще, как долго Куба оставалась бы вотчиной Мадрида.

Испано-американская война продолжалась долгие четыре года и закончилась поражением Испании. 20 мая 1902 года Куба была провозглашена независимой республикой.

Но, сбросив оковы испанского колониального режима, Куба так и не стала Островом Свободы.

Очистив Кубу от испанцев, янки не спешили уходить восвояси. Стремительно набиравший силу северный сосед решил без лишних сантиментов прибрать к рукам оставшийся бесхозным «ключ» к американскому континенту.

Янки закреплялись на острове всерьез, со свойственной им основательностью. Скупали за бесценок не только плантации сахарного тростника и сахарные заводы, но и кубинских политиков, которые только на словах чтили заветы великих вождей борьбы за независимость — Антонио Масео и Хосе Марти, а на деле предавали их идеалы, обменивая действительную свободу на хрустящие зеленые бумажки. Президенты независимой Кубы, словно флюгеры, чутко улавливали ветры, которые дули из Вашингтона, и старались во всем угодить северному соседу. В народе это вызывало недовольство, которое иногда выливалось в массовые волнения, но выступления протеста подавлялись самым решительным и жестоким образом — против безоружных людей бросали войска и артиллерию. Точно так же, как совсем недавно — всего лишь десять лет назад — поступали испанцы…

Иногда янки бывали недовольны своими ставленниками на острове, которые вдруг смелели настолько, что начинали вести самостоятельную политику, не обращая внимания на ветры, дующие с материка. И тогда Северо-Американские штаты высаживали в Гаване экспедиционный корпус, с помощью которого убирали неугодного им президента и сажали в президентский дворец более покладистого. Но даже после этого не спешили уходить…

Трижды солдаты янки топтали кубинскую землю. Трижды Куба была под северо-американской оккупацией. В 1906–1909, 1912 и 1917–1922 годах.

Кубинцы ненавидели новоявленных «спасителей свободы» гораздо сильнее, чем когда-то испанцев.

…7 декабря 1941 года Япония, самый верный союзник Третьего рейха, внезапным, хорошо спланированным ударом авиации почти полностью уничтожила Перл-Харбор, военную базу североамериканцев на Гавайях. На следующий день Рузвельт обратился по радио к американскому народу. Голос президента дрожал от волнения — Рузвельт объявил, что отныне Северо-Американские Соединенные Штаты находятся в состоянии войны с Японией.

Три дня спустя — одиннадцатого декабря — САСШ объявил войну Гитлер, заявив, что «арийский военный гений должен покончить с рассадником мирового зла и освободить американский народ от гнета еврейского капитала». Рузвельту ничего не оставалось делать, как в ответ объявить войну Германии и подписать указ о всеобщей мобилизации, тем более что сразу же после официального объявления войны у американского атлантического побережья, а также в Карибском море — непосредственно у кубинских берегов — были замечены германские подводные лодки. Спустя неделю появились немецкие линкоры и авианосцы. С авианосцев постоянно взлетали самолеты, которые нагло барражировали у американских берегов, не пересекая, впрочем, границы. Янки внимательно наблюдали за деятельностью противника, однако приказа атаковать не поступало — Рузвельт не хотел брать на себя ответственность за начало военных действий между Германией и САСШ.