Александр Зевайкин - Имя собственное

— Учись быть человеком — припоминал Второй слова Снижа. — Постарайся слушать птиц, не анализируя звук в герцах, а просто воспринимать множество его оттенков и тональностей. Научись видеть красоту цветка вне формул механики, химии, оптики, а просто доверься чувствам, не анализируя, а созерцая. Конечно, для тебя это трудная задача. Но ты постарайся, ведь кроме технической стороны жизни есть и духовная.

И вот сейчас, играя в теннис с Лорой Сниж, Второй пытался найти поэзию природы в плавных линиях ее стройных ног под белой расклешенной юбкой. Неспроста же учитель обратил внимание на… интересно, а какая кожа… Трижды он строил график соотношения пропорций. Вывел формулу линий в зависимости от положения, а на четвертый раз пропустил мяч. Девушка закричала от радости, а Второй стоял столбом и не сводил глаз с ее ног. Ему не давал покоя неудавшийся пример Дока с девочкой у доски.

— Что с тобой?! — удивилась Лора. Но соперник не отвечал. Девушка обогнула сетку и подошла поближе. — Эй, ты случайно не перегрелся?

— Какие у тебя ноги! — восторженно прошептал Второй.

— Ноги?! — удивилась Лора. — Ноги как ноги. А ты разве не видел их раньше?

— Нет.

— Странный какой-то, — улыбнулась Лора. — Мы сыграли столько партий.

Вдруг ее соперник опустился на колени, протянул руку и осторожно коснулся ноги девушки значительно выше колена кончиками пальцев. Кожа была нежная, тонкая, почти неощутимая. Плоть под ней слабо сопротивлялась воздействию…

«А ты знаешь, какая кожа…» — промелькнула мысль Снижа.

Легкий электрический разряд пробежал от пальцев Второго вверх по ноге. Путь его был недолог, но Лора четко ощутила, как внутри ее все содрогнулось.

…Звонкая оплеуха отпечаталась на лице Второго. Он удивленно поднял глаза.

— А ты нахал, — фыркнула Лора, — никогда бы не подумала.

— Я пропустил мяч из-за лишних мыслей, — честно признался кибер, ничуть не смутившись. Он еще не успел научиться этому.

— Вот как! Видно, системы твои немного расшатались от прыжков по корту.

— Нет же. Твой отец сказал, что это наоборот будет просто здорово. Он нацелил меня на постижение таинств природы глазами человека.

— Да, мой папа действительно постоянно затевает удивительные вещи. И как твои успехи? — спросила девушка немного смягчившись.

— Я очарован поэзией твоих ног, — с прямолинейностью, присущей роботам, ответил Второй.

— Я рада за тебя, — девушка как-то странно улыбнулась и покачала головой, — но с другой стороны ты ставишь меня в щекотливое положение, поскольку среди людей так не принято, вернее, принято, но не так, — девушка почувствовала, что зашла в тупик и теперь едва ли что сможет объяснить подопечному. — Не всем девушкам нравится, когда трогают их ноги… так сразу.

— И тебе? — насторожился Второй.

— И мне, — твердым тоном ответила Лора, совершенно неуверенная в правоте своих слов.

— Прости меня, — прошептал Второй. — Я даже не предполагал, что причиню тебе неудобство.

— Теперь предполагай, — подмигнув, ответила Лора, — когда нельзя, а когда и … можно.

— Когда можно, — шепотом повторил кибер.

— Ну, ладно, я тебя прощаю. Пойдем, ты же все равно не сможешь играть.

Второй улыбнулся. Теперь он знал, какая кожа у женских ног и как приятно греет оплеуха.

Стоя у окна, Сниж наблюдал за теннисным поединком дочери и кибера. За два месяца последний так вжился в человеческую среду, что отличить его теперь невозможно, даже при близком рассмотрении. Доктор был доволен.

— Ты по-прежнему желаешь работы? — спросил он робота, когда тот, проводив Лору до ее комнаты, спустился в холл.

— Да, Док, скажу не хвастаясь, вы очень много мне дали, — Второй улыбнулся. Мне нравится гомон птиц, запах цветов, отражение неба в озере и… — кибер запнулся.

— И ноги Лоры, — договорил за него наставник.

Второй впервые опустил глаза.

— Это плохо, Док?

— Нет, почему же, — пожал плечами Сниж, — абсолютно нормальное явление.

— Для человека, — тихим голосом вставил Второй.

Сниж внимательно посмотрел на подопечного, улыбнулся и качнул головой.

— Ух, ты какой щепетильный. С этого момента предлагаю считать тебя не… не… немного особенным… надеюсь, временно особенным человеком.

— Человеком, — эхом отозвался кибер.

— Но учти, что вся ответственность за это ложится на меня, — предупредил Сниж.

— Не беспокойтесь, Док, — поспешно заверил его Второй, — я буду слушаться вас во всем.

— Надеюсь, но у меня к тебе более важное дело, — доктор махнул рукой, отметая весь предыдущий разговор.

— Что-нибудь случилось?

— Да, сынок, случилось, — в одно мгновение Сниж стал неузнаваемо серьезен. — Он вернулся.

— Кто?

— Тот, ради которого я заварил всю эту кашу.

— Колдун?

— Да. Я вижу, теперь ты веришь?

— Допускаю, — уклончиво ответил Второй.

— Ничего, — заверил его доктор, — не пройдет и часа, и ты ой как поверишь.

— Возможно, — пожал плечами Второй.

— Хорошо, — Сниж одобрительно кивнул, чувствуя, что от прежней прямолинейности собеседника осталась лишь штриховая линия. — Идем, я познакомлю вас.

Ночь неуловимо вошла в комнату. Темнота проглотила предметы обстановки, оставив только смутные очертания их, заглушила дневной шум, и лишь легкий ночной ветерок сквозь открытое окно шевелил занавески, внося прохладу и запах сада.

Узкая полоска серебристого лунного света скользнула по круглому бедру, неприкрытому одеялом, выхватила из тьмы женское лицо, украшенное огромными черными глазами. Пышные черные кудри сливались с фоном ночи, и от этого овал лица ее казался неживой маской, покрытой свинцовой пудрой. Девушка повернулась на бок, выставив полную грудь с темным кружком соска, левой рукой убрала с лица прядь волос и, смотря перед собой, шепнула:

— Ты меня любишь?

Мгла со временем расступилась, и теперь уже можно было различить красивого юношу, лежащего с девушкой под одним одеялом. Он лежал на спине, закинув руки за голову. Ответ прозвучал не сразу:

— Не знаю.

Девушка пододвинулась к своему другу и, приподнявшись на локте, постаралась заглянуть ему в глаза.

— Мне с тобой очень хорошо, — задумчиво сказал он, и немного погодя, добавил, — наверное, люблю.

Неуловимым движением девушка скользнула на него и, оказавшись сверху, принялась страстно целовать, стиснув голову руками. Ее горячее дыхание щекотало лицо, губы ласкали, вызывая ответное желание.

Ломкий визг разбитого стекла оборвал все. Белый продолговатый предмет с глухим стуком упал на пол. В одно мгновение вскочив, юноша оказался у выключателя. Вспыхнул свет, и девушка вскрикнула, зажав себе рот рукой. Огромные и без того глаза ее округлились: у ножки табурета — большая кость. Она совсем еще свежая, сырая, кое-где даже с остатками розового мяса. Один конец ее раздроблен, и вся она хранит следы чьих-то огромных зубов.