Александр Зевайкин - Последний бункул

Череп, отшлифованный ветрами, дождями, отливал прохладной голубизной. Вездесущие вьюны с нежно-розовыми колокольцами теперь заменяли волосы, оплетая продолговатую затылочную часть. Вместе с узкими глазницами, сквозь которые пробивались стрелы пырея, она выдавала инородность некогда живого гуманоида. Если лечь на живот и постараться взглянуть на череп снизу, то он вдруг сольется с зеленой дымкой травы, покрывающей все вокруг. Было что-то в этом непривычное, до ломоты в сердце таинственное.

— Как ты думаешь, он давно здесь лежит? — спросил первый голос.

— Думаю, давно, — ответил второй.

Тонкая мальчишеская рука осторожно коснулась неприятно-холодной гладкой поверхности…

— Не отнести ли его в лабораторию? — спросил первый голос.

— Пожалуй. Только как на это посмотрит мама?

— Попытаться все равно стоит.

Один из мальчиков перевернул череп ногой и, убедившись, что внутри никто не прячется, взял его в руки. Толстостенная черепушка казалась высеченной из мрамора.

— Тяжелый, — заметил он.

— Пойдем быстрее, а то нас будут искать. Мы и так далеко ушли.

Положив череп в сумку, мальчики отправились в обратный путь.

— Давай лучше спрячем его в гараже, — предложил первый мальчик. — Пусть это будет нашей тайной.

Второй любил тайны не меньше брата и потому охотно согласился.

На станции все были заняты своими делами. Их еще не искали, и потому братья беспрепятственно проскользнули в гараж и спрятали находку на самом дне железного ящика, под ворохом мазутной ветоши.

— Ну, теперь пойдем покажемся маме, — предложил старший брат. Старше-то он был всего на полчаса, но во всех приключениях был заводилой.

— Пойдем, — согласился младший.

В следующий раз они попали в гараж через неделю. В обеденный перерыв, когда механики ушли в столовую. Старший приподнял тяжелую крышку ящика и разгреб ветошь.

— А его здесь не найдут? — вдруг забеспокоился младший.

— Нет, — успокоил его брат. — Из этого ящика уже лет пять не выгребали тряпки. Бросают и бросают. Никто и не подумает здесь копаться.

Среди бурых мазутных тряпок череп выделялся неестественной чистотой, но уже не блестел. Старший протянул к нему руку и тут же отдернул, едва прикоснувшись к шероховатой упругой поверхности.

— Что? — вздрогнул младший.

— С ним что-то случилось, — прошептал в ответ старший, — он стал мягкий.

— Наверное, испортился, — предположил младший. — Давай перепрячем.

— Что вы там ищете? — послышался за спиной строгий голос.

Братья обернулись и уронили крышку. Грохот тяжелым эхом прокатился под высокими сводами гаража.

— Нам тряпочку, велосипед протереть, — не моргнув глазом соврал старший.

— Ну ладно, — подобрел главный механик, — возьмите. Старший вздохнул, выбрал тряпочку почище и, подмигнув брату, направился к выходу.

Тайна жгла нестерпимо. И чем дальше, тем сильнее. Мысль о находке вытесняла из мальчишеских голов все остальные и влекла их к железному ящику, еще раз взглянуть на диковинный череп. Но большой висячий замок охранял ворота гаража: все машины ушли за перевал. А братья целыми днями слонялись вокруг ангара, словно голодные мышата, выискивающие лазейку в кладовую, полную круп и гороха. В тщетных стараниях прошла еще неделя.

— Сегодня мы идем на штурм гаража, — заявил старший, укладывая в сумку моток толстой веревки.

— А зачем нам веревка? — не понял младший.

— Ты заметил, что в окне гаража не хватает одного стекла?

— Заметил. Только оно высоко.

— Вот именно, — назидательным тоном произнес старший. — Мы спустимся по веревке с крыши прямо в окно.

Они взобрались по пожарной лестнице на крышу, закрепили один конец веревки за вентиляционную трубу, и старший стал осторожно спускаться.

— Не бойся, — подбадривал он себя и брата, — это совсем не страшно. Только не смотри вниз.

Встав на железную планку рамы, мальчик просунул веревку внутрь гаража и благополучно спустился на пол. Младший, несмотря на страхи, управился с испытанием не менее доблестно. С замирающими сердцами приблизились они к заветному ящику. Едва приподняв крышку, старший содрогнулся всем телом, и было от чего: из ящика на него смотрели мутные серые глаза. Мальчик хотел бросить крышку, но рука словно одеревенела. Неимоверным усилием воли он все же заставил ее пошевелиться и открыл ящик окончательно. Среди мазутных лоскутков материи вместо черепа лежала живая голова с остроконечными ушами, маленьким ртом и серой кожей. Младший брат отпрыгнул и закричал. Точки зрачков переместились в его направлении. Маленький рот раскрылся, и братья услышали тихий голос:

— Подождите, не убегайте. Бункул хочет отблагодарить своих спасителей.

Братья переглянулись, и старший, запинаясь, спросил:

— Бункул — э-э-э-эт-то ты?

Маленькие серые глаза мигнули.

— Да, бункул это я. Но я не совсем еще бункул. Я — личинка.

— Личинка? — недоверчиво переспросил мальчик.

— Да.

— И ты вырос из черепа?

— Да. Благодаря вам я попал в питательную среду и теперь возрождаюсь. Еще немного и я смогу… — голова запнулась.

— Странно, — пожал плечами старший мальчик, — я никогда не слышал о таком.

— Ты и не мог слышать, — ответила голова, — я последний бункул. А способностью полной регенерации обладаем только мы, бункулы.

— Но я не знаю, кто такие бункулы. О них ни в одной книге не написано, — возразил мальчик. Он уже немного освоился.

— Люди до последнего дня не знали о нашем существовании.

— Так вы не люди? — насторожился мальчик.

— Мы высшие существа, — отозвалась голова, — прилетели на вашу планету очень давно. И вот теперь я попал в беду. Мне нужна помощь. Подойдите ближе и коснитесь моего лба.

Младший, еще не оправившийся от страха, сделал робкий шаг в сторону ящика и протянул руку, но старший остановил его:

— Подожди.

Ему совсем не хотелось трогать неприятную на вид голову. Подобие злой улыбки скривило маленький рот.

— А где остальные? Ведь ты прилетел не один? — пытливо спросил мальчик.

— Все погибли, — признался бункул.

— А почему люди не знали о вас? И до какого последнего дня? — вдруг резко спросил мальчик.

Бункул поморщился: он еще не совсем развился и потому не мог противостоять натиску собеседника, даже не мог соврать. Рано, рано они пришли. Но все же он устремил всю силу своего поля на подавление воли двух низших. Он должен их поработить. Это вопрос жизни.

— Мы искали жизненный простор, — признался бункул, — и потому не могли открыто заявить о себе.

Мальчик задумался. Со слов головы получалась совсем не веселая картина.

— Значит, вы хотели завоевать нас? — вслух ужаснулся он. Его брат вздрогнул и отступил еще на шаг.