Дмитрий Дудко - Рыцари Грааля

— Знаешь ли, гот, мне даже жаль тебя. С кем ты только не шел: павликиане, альбигойцы, гуситы, пуритане, Бабеф, Маркс… А где оно, ваше Царство Солнца? Пойми, масса слишком глупа, жадна и склонна к разрушению. Цепи, кнут и самые примитивные наслаждения — вот все, что ей нужно оставлять. Только тогда избранные смогут развивать цивилизацию.

— Ложь! Вы сами держите народ в грязи и невежестве, учите его своим порокам… Да какие вы избранные? Нет такой мерзости, которой вы не наслаждались!

— Среди избранных тоже есть своя чернь. Но она — лишь пьедестал для истинных аристократов… Да вы и сами побеждали, и что же? Варварская оргия, а затем — господство новой элиты. Таким уж сделал людей естественный отбор, а исправить их природу некому — богов ведь нет. Кстати, о богах: разве вы, германцы, не верили, что знатные идут по смерти в Валгаллу к богам, а чернь — в мрачный Хель?

— Мы верили не только в Валгаллу, но и в грядущее царство Бальдра-Солнца, в котором не будет ни войн, ни жажды золота. Но это царство придет через великую битву и мировой пожар, в котором сгорят все «избранные» вроде тебя, вместе с вашими богами!

— Мы с тобой слишком много знаем, чтобы верить в мифы.

— Да, это миф. Но он давал мне силы бороться. Когда я готов был потерять веру в людей, мне вспоминались пророчества о Бальдре, и я думал: если люди могут мечтать о царстве справедливости, значит, оно им нужно. И я снова и снова искал пути к нему, пока доктор Маркс не открыл мне глаза.

— Мечтатели… Ты, конечно, прибыл еще раз приобщиться к нашему драгоценнейшему Граалю? Я дам тебе такую возможность — чтобы ты еще раз увидел крах ваших с Марксом и Кампанеллой мечтаний. Смею надеяться, что в ближайшие сто лет наука раскроет секрет Грааля, и бессмертие будет уделом избранных. А первый шаг будет сделан послезавтра. В моем распоряжении десять заключенных, и как только приедет Менгеле…

— Вурдалак! Мало тебе тех, кого вы с маршалом де Рез погубили в Пещере Друидов…

— Положи оружие, Эвервульф! Мои ребята сделают из тебя решето… Мы с Жилем де Рез были жалкими дилетантами. Пятьсот лет назад иначе и быть не могло. Теперь все будет строго научно. Менгеле мне явно не верит, но эксперимент убедит любого ученого. Нужно только побольше человеческого материала — на животных Грааль не действует… Курт! Михель! Отвести господина майора в каземат северной башни и никуда не выпускать без моего приказа.

У меня голова шла кругом. Сержу мой рассказ показался бредом, но потом он вспомнил о знакомстве кого-то из своих предков с Сен-Жерменом и предположил, что «граф, возможно, тоже из этой компании». В тот же вечер мы сообщили все Морису. На его лице я не заметил удивления — только озабоченность и напряженную работу мысли.

— Боюсь, что знание латыни не подвело тебя. Сегодня мы расчистили в пещере дольмен. У нас в Бретани такие ящики из каменных плит считают сооружениями друидов. Барон тут же запретил под угрозой расстрела сдвигать плиты с места. Похоже, «Грааль» — радиоактивное вещество, а плиты служат экраном. Этой ночью караулит Ганс, но он колеблется, не доверяет нам. Если раздумает — утром бросимся на охрану. Не вырвемся из замка, так хотя бы умрем бойцами, а не подопытными кроликами.

…Ганс все-таки решился. Было, наверное, за полночь, когда мы вышли из подвала и стали спускаться в подземелье. Ганс шел позади, хрипло, вполголоса ругался и обещал перестрелять всех нас, если мы попробуем его обмануть. До сих пор помню его руки, впившиеся в шмайссер, цепкие глаза и отвратительный запах пота. Напрасно Серж уверял Ганса, что дольмен — погребение бронзового века и там нет ничего ценнее бронзового кинжала. Галантерейщик был уверен, что тамплиерский клад имен там.

У самого входа в пещеру перед нами неожиданно выросла массивная фигура майора. Ганс опешил было, но быстро сориентировался:

— Вы, кажется, ищете то же, что и мы, господин майор? Или, может быть… товарищ майор? Тогда выйти отсюда вы сможете только с нами. Заметьте, я помогаю вам из идейных побуждений! Но две трети клада — мои.

Майор только усмехнулся и двинулся впереди нас.

Дольмен оказался грубым, приземистым сооружением метра полтора высотой. На передней плите — знак в виде колеса со спицами (символ солнца, как я потом выяснил). Ганс приказал нам разобрать дольмен. Я внутренне напрягся. Сейчас Морис даст знак броситься на эсэсовца. Только бы Ганс не успел поднять стрельбу… И тут майор властно произнес: «Сядьте все на землю. Кроме тебя», — это относилось к галантерейщику. Майор ломом сдвинул верхнюю плиту. Подземелье залило голубое сияние. Ганс подался вперед… и медленно осел наземь, уткнувшись головой в лужу на полу пещеры. Майор даже не обернулся в его сторону. Постоял несколько минут и задвинул плиту.

Морис переоделся в форму Ганса, и мы молча пошли наверх. Пустынный двор едва освещала луна, полускрытая тучами. Появись тогда из всех дверей призраки хозяев замка в ржавых доспехах с гербами, я бы, наверное, не удивился… Морису удалось подойти близко к часовому и снять его, и мы бросились к машине. И тут наверху вспыхнул квадрат окна, потом еще и еще. Не знаю, кого из немцев черт поднял среди ночи… Словом, пока майору удалось под прикрытием двух наших автоматов завести двигатель, мы потеряли четырех… нет, пятерых: Морис скончался уже в дороге. На наше счастье, последние владельцы замка заменили подъемный мост обычным и убрали опускную решетку.

Помню, как за нами, словно глаза чудовищ, следовали фары немецких мотоциклов, как мы с Сержем стреляли по ним, пока не вышли патроны, как мы бросили машину с пробитыми баллонами и бежали через лес… Из лесу вышли только Серж, майор и я. Перед собой мы увидели рельсы и приближающийся товарный поезд. Машинист оказался догадливым: приметив нас, замедлил ход. Мы вскочили на платформу с контейнерами. Сержу не повезло: пуля какого-то ретивого эсэсовца догнала его уже на платформе. Последние слова его были: «Ну что, похож я на русского? Вы ведь их много видели, господин… Эвервульф?»

— Вашего предка я видел на Сенатской площади. Вы… очень напоминаете его.

Мы пристроились в закутке между контейнерами; грохот колес сюда почти не долетал. Какое-то время я молчал, подавленный гибелью товарищей. Потом заговорил майор:

— Видимо, вам известно, кто я на самом деле.

— Да, это я услышал ваш разговор с сенатором.

— И вам, конечно, хочется узнать секрет Грааля? Ну что ж, слушайте. В четыреста шестьдесят четвертом году я был дружинником Эгидия. Этот римский магнат восемь лет удерживал в своих руках северную Галлию. С востока ему угрожали франки, с юга — вестготы, с запада — упрямые армориканские мужики. А он ухитрялся стравливать их всех между собой. Подкупленные старейшины франков избрали его — римлянина — королем. Прежнего короля Хильдерика как раз изгнали за распутство. Руками франков Эгидий разбил готов под Орлеаном. Не знал он одного: что через меня обо всех его махинациях узнает славянин Герислейф — начальник разведки готов. Его потомки были графами, и он уже имел поместье в Испании, хотя сам был из беглых рабов.