Надя Яр - Брат зверь

Звери были громадными. Их головы доходили Люси до плеч. Их клыки были длиной в её ладонь от запястий до кончиков пальцев. Их лёгкие работали, как медленные мощные машины. Из ноздрей вырывался тёплый воздух. Несмотря на свою шубу, Люси уже начала мёрзнуть и прижалась к боку Брата. Стая окружила их и уселась рядом. Брат уткнулся мордой в шею Люси и дышал сильно и горячо, пытаясь её согреть.

Город может прокормить Стаю. Более чем обеспеченные продовольственными запасами люди проживут и без ежедневной порции мяса. Овец можно понемногу отдавать Стае, и Стая будет спасена. Весной она уйдёт в горы, а город клонирует себе новое стадо.

Но город не станет кормить Стаю. Люси знала это не хуже, чем знала каждую чёрточку собственного лица. Над разбросанными коттеджами с их символическими заборчиками и клумбами незримой, необоримой башней возвышался космический Вавилон. Материнский корабль, семя звёздной химеры, упал с орбиты на безымянную тогда ещё планету, зарылся в плодородный грунт каньона и изверг из себя людей, машины, инструменты и заготовки зданий. Люси помнила, как из этого столпотворения вырос Эмеральд Сити, город-клон, копия тысяч малых вавилонских городов, с вавилонскими ценностями и укладом, с вавилонской едой и одеждой и вполне вавилонскими на вид газонами у коттеджей, по-вавилонски лихо собранных из конструкторских заготовок. Потребительское отношение города к этой суровой каменной планете было насквозь вавилонским. Не совсем вавилонским был разве что американский оптимен, Эдам. Бледный юноша с лицом и голосом умершего пятьсот лет назад гита до последней осени спал в криокамере материнского корабля. Это неудобопоминаемое существо оказалось совсем не лишней расходной статьёй, когда до города едва не дошёл десантный отряд крестоносцев. Вавилонский город заботился о своём человеческом стаде всеми средствами людей и техники, без разговоров занимая жизненное пространство и заводя, если надо, клыкастых пастушьих овчарок. Но этот город не сделает ничего, не пойдёт даже на ничтожную жертву, чтобы помочь погибающей чужой Стае. Ведь Стая не может как-то заплатить за помощь! Город не поможет ей просто потому, что чувствует себя вправе не помогать. Стая, часть этого мира, умрёт, а по весне горожане выгонят сэкономленных овец на искусственные пастбища, которые Вавилон в полном соответствии со своими законами отнял у местного леса.

Лес, подумала Люси. Лес. Даже зимний, тихий и припорошенный снегом, лес вполне может прокормить Стаю. Он огромен и полон непуганых, беспечных зверей. Брат с семьёй спокойно проживут до весны, кормясь мясом лесных животных. Им не понадобится помощь города. А если еды в лесу всё-таки будет маловато, Люси придётся украсть и вывести в лес одну-две овцы в месяц. Город никак не заметит потери.

Идти сквозь ночь — всё равно, что плыть в толще крутого кофе. Брат вспрыгнул на платформу лифта, пропуская Люси вперёд. Она потрогала пальцем кнопки и указала «вверх» и «вниз», показывая Брату, как пользоваться механизмом. Брат послушно учился. Стая долго, тревожно смотрела на опускающуюся платформу, а потом снова зарылась в снег. Люси нервно держалась за шею Брата и время от времени выглядывала за перила. Как это Эдам до сих пор ничего не заметил? Или заметил и уже ждёт нас внизу? Там было всё черно. Она не говорила на языке Стаи и не могла описать опасность, но Стая давно уловила её беспокойство. Тревога передалась Брату, и Люси чувствовала напряжение его мышц под рукой. Брат готовился прыгнуть и рвать врага в клочья.

И это тоже выход, вдруг поняла она, представив себе втоптанные в снег ошмётки плоти. Если Эдам или кто-то другой поджидает внизу… что же, Стая сможет полакомиться человечиной. Собирались же они съесть Люси в их первую встречу. И съели бы, не угости она Брата бутербродом. Люси совсем на них не обижалась. Они были хищниками, в конце концов. Тогда они ещё не успели принять её в свою Стаю.

Брат бесшумно шагал по насыпи и иногда нюхал землю. Люси то и дело оглядывалась, любуясь. Громадное тело Брата чуть покачивалось при ходьбе. Уар выглянул из-за туч — вот-вот опять снегопад — и усыпал его мех непостоянными блёстками. По дороге шёл тигр из снега. Лев из белого горного льда.

В морозной ночи замерла даже беспечность Вавилона. Коттеджи нахлобучили снежные крыши. Бродвей несколько миль петлял по холму, юля по городу плоской артерией. От запертых домов веяло уютом. Кое-где в окнах мерцали огоньки — кто-то читал или смотрел кино. Или писал стихи. Город, как всякое истинно вавилонское поселение, быстро обзавёлся собственными писателями и поэтами. Их было трое и обещало стать ещё больше.

В стороне от бродвея, в доме умершей Марты Бернье внезапно проснулся Эдам и широко открыл глаза. Было темно и тихо. Неопасно. Он опять заснул здесь, на диване, не досмотрев третью часть фильма «Сердце». Эдам закрыл глаза. С плаката над замершим экраном в его ногах невидимо улыбался Святой Андрей.

Ночь чуть-чуть посветлела, когда из пропасти туч полетели вниз первые лохматые снежинки. Люси вывела Брата из города. Они стояли у подножия холма, и она указала ему на чернеющий за полем лес. Брат коснулся носом её подбородка и послушно скользнул в темноту. Очень скоро снег толстым слоем укроет холм и заметёт следы ночной прогулки.

Когда Сестра скрылась в своей норе, Брат сделал петлю по полям и вернулся в поселение этих чужих существ, в «город». Шёл снег. Воздух на дне каньона был теплее, чем на плато. Он принёс Брату немало новостей. В посёлке не было крупных хищников. Ничто не указывало на какую-либо опасность. Здесь были жирные травоядные, но они скрывались за какой-то преградой из металла.

Брат гулял по городу почти до рассвета. Он обошёл, обследовал овчарню и не без удовольствия послушал, как забеспокоились внутри, почуяв его присутствие, овцы. В овчарню можно было бы залезть, но никак не бесшумно. Между тем из-под земли здесь шёл какой-то очень странный запах. Что касалось этого запаха, Брат ни в чём не был уверен. Внутри холма как будто бы лежало в спячке какое-то огромное существо, и Брат почёл за лучшее пока что не шуметь. Он покружил по клумбам и газонам, подлизал кое-где рассыпанные для птиц сухари, а потом пошёл по следу Сестры к соседней с ней норе. Из этого направления до него давно уже доносился запах добычи.

Соседями Сестры были трое: самец, самка и недавно рождённый детёныш. В будке рядом с их тёплой норой спало небольшое лохматое существо. Брат без малейшего шороха прыгнул на будку. Глупый зверь издал сонное тявканье и высунул из будки длинную морду. Брат мгновенно прокусил ему голову, вытащил тело и сожрал его начисто, плотно набив живот. Судя по вкусу, это был какой-то хищник, но ленивый, жирный и вялый — совершенно выродившийся. Эта добыча не очень приятно, неправильно пахла, но выбирать не приходилось. Перед уходом в лес Брат с тоской и благодарностью потоптался у входа в нору Сестры и послушал её медленное дыхание. Люси Юэ спала. Ей снились белые звери, уходящие в лес с последними звёздами, меркнущими на небосклоне.