Ольга Алешина - По ту сторону реальности (сборник)

Смешное это было чувство! Такое же пушистое, как плюшевый медведь и такое же хрупкое, как фарфор. Правда, чашка сохранилась, а от сумасшедшей любви не осталось и следа. Аля смутно помнила неопытные руки и тёплые губы, но пережитый тогда восторг легко стёрся из памяти вместе с первым разочарованием. Она уже не могла сказать, из-за чего они поссорились, почему расстались, но всё случилось так давно, что теперь причина уже не имела значения.

Главное, Антон был её первой сбывшейся любовью! И красная фарфоровая чашка теперь навсегда принадлежала ей. Как трофей, как напоминание и как начало странной коллекции. Аля взяла чашку в руки, стёрла с неё пыль, на секунду прижала к щеке и поставила на стол.

Вторую чашку, Аля отлично помнила, она выпросила у Серёжи, когда находилась у него дома. Они прожили вместе несколько месяцев, и Аля сама захотела расстаться. Но перед тем как ему об этом объявить, она достала с полки жёлтую, с золотым ободком, чашку и сказала:

— Думаю, что она моя. Можно я её возьму?

Серёжа ничего тогда не понял: и зачем ей чашка, и почему Аля уходит, и что он сделал не так? Но Аля не могла ответить на его вопросы. Она просто знала, что пора уходить, что жизнь такая длинная, но прожить её всю до конца с одним человеком она не сможет. Не сможет, и всё!

Потом были другие мужчины и другие чашки. Аля всех помнила по именам и помнила все любовные истории, но ни о ком не жалела.

Правда, вот эта последняя, голубая в белый горошек чашка ещё что-то для неё значила. Человек, который её подарил, всего год назад стал Алиным мужем. И чувство к Паше ещё не прошло. Оно затаилось, спряталось от обиды, испугалось вдруг очнувшейся гордости. Но не прошло.

Аля сильная. Она не будет страдать, она справится с этим чувством и снова станет свободной. Ведь больше всего на свете она боялась зависимости от кого-либо. Когда зависишь, то тебе так легко причинить боль! А у Паши, не смотря на всю его трогательную заботу и нежность, оказался характер лидера. Ну а два лидера в одной семье не уживутся, кому-то придётся уступить. Но не Але! Она привыкла командовать людьми, распоряжаться их судьбами, решать все проблемы самостоятельно. Разумеется, свадьба была ошибкой. Просто Але хотелось одеть белое платье, пережить новое волнение, да в конце концов попробовать вкус семейной жизни!

Но вот Паша неожиданно оказался куда более серьёзным человеком. Пока она капризничала по мелочам: покупала вещи, указывая ему в магазине пальчиком на то, что ей понравилось, неожиданно требовала чашку, выбирала кафе для свадьбы, он не возражал. Но когда встал вопрос о том, где они будут жить после свадьбы, он проявил удивительную твёрдость:

— Жена приходит в дом мужа, и давай, не будем ломать традицию.

Аля подумала, что легко переубедит его, потому что Паша жил с обоими родителями, а Аля только с одной бабушкой, которая бы им не мешала. Но затея не получилась.

— Пока мы поживём у нас, а когда бабушки не станет… Конечно, я желаю Ангелине Ивановне долгих лет жизни, но… В общем, пока поживём у нас.

Как уверенно он это сказал! И Аля первый раз в жизни отступила. А потом так и пошло. В каких-то мелочах Паша сразу с ней соглашался, а как только разговор заходил о чём-то важном, изменить его решение становилось невозможно. Например, это он решал, куда они поедут в отпуск, на что пойдут накопленные деньги и многое другое. И Аля взбунтовалась. Но она всё ещё была влюблена в Пашу и порвать отношения не решалась. Даже настояла на красивой церемонии венчания, впрочем, Паша с ней сразу согласился.

— Думаю, это правильно, — сказал он, и Аля даже не почувствовала вкус победы.

Но сколько же можно было уступать! Друзья приходили и не приходили к ним в гости по его желанию. Пару её подруг Паша вообще исключил из списка желанных гостей, а когда он или Аля уставали, гости вообще отменялись. Нет, Аля не привыкла так жить! Скоро он начнёт решать, что ей есть на завтрак и какое количество сахара класть в чай!

Конечно, она преувеличивала. Этим бы Паша никогда не стал заниматься, но всё же Аля чувствовала себя неуютно. Единственное, что её удивляло — он не решал за неё вопрос о рождении ребёнка. Как же так, такой важный момент, а он ей просто сказал:

— Аленька, я люблю тебя и очень хочу сына, но решать тебе. Когда будешь готова, тогда и родится наш ребёнок. Не буду тебя торопить.

И опять она испытала что-то похожее на раздражение. Почему сын? Ну, уж нет, когда придёт время, у них появится дочь, или даже две дочери! Думала она так из чувства противоречия, на самом деле она и не мечтала о ребёнке, но этот спокойный тон мужа! Почему же он её так бесит?

Терпение у Али кончилось через год, когда состояние влюблённости немного прошло.

«Да что я в нём нашла? — думала она. — Обычный парень, ну, симпатичный, ну, не глупый. Но ведь какой тиран!»

Она затеяла нелепую ссору и уехала к бабушке. Главная цель, которую теперь поставила перед собой Аля: сломать Пашу, заставить его страдать, умолять её вернуться и согласиться со всеми её желаниями. А нет — так нет, она проживёт и без него!

И вот, она держит в руках голубую в белый горошек чашку и понимает, что сердечко болит. Не сильно, а как-то чуть-чуть, словно теперь ему чего-то не хватает.

Но всё это пустяки! Паша, вопреки ожиданиям не стал за ней бегать, страданий его она тоже не почувствовала, а единственный разговор, который у них состоялся, совсем её не удовлетворил:

— Аля, что случилось? Я не нашёл дома твоих вещей.

— Я ушла от тебя и забрала вещи.

Пауза и странный вопрос:

— Когда вернешься?

— Да никогда! Ты совсем не считаешься с моим мнением, тебе всё равно, что я чувствую, ты…

— Когда успокоишься, возвращайся, — перебил он её.

Она бросила трубку. И вот, прошёл уже месяц, они не созванивались, и Аля не подозревала, что у него происходит. Невиданных размеров упрямство и гордость распрямились в ней, словно долго сдерживаемая тугая пружина.

Голубая чашка в руках нагрелась, и Аля поставила её на стол. Сегодня она вымоет весь фарфор и опять уберёт его за стекло. А завтра… завтра будет видно, чем она займётся. Может, завтра она встретит новую, настоящую любовь и забудет тихую боль?

Ночью Аля увидела странный сон. Окно в её комнате распахнулось, и из темноты возник ангел. От его облика исходило сияние, и Аля почувствовала необычайный трепет. Прежние её представления об ангелах складывались из рисунков, открыток и картинок в разных журналах. Чаще всего она видела там очаровательных детей с крылышками, голубоглазых и золотоволосых. Но тот, кого она увидела в проёме окна, совершенно не походил на эти милые рисунки.

Ангел шагнул в комнату, и его свет заполнил всё пространство. Аля зажмурилась, но свет проникал даже через закрытые глаза. Тогда она почувствовала, что не сможет выносить ослепительное сияние, если не поклонится высшему существу, пришедшему к ней из неизвестной дали. Почти ничего не различая, Аля опустилась на пол и склонилась в восторженном ужасе. Чувство могло оказаться и чистым восторгом, если бы не страх перед тем грандиозным, чего Аля боялась и не понимала.