Макс Саблин - Тайна человека с саквояжем

Разгадать тайну Пасечника я намеревался давно. Однако решиться подсмотреть за ним в одиночку у меня не хватало смелости, отчего я пытался пристроить к этой затее своего старшего брата.

«Голова твоя — дерево с дуплом, оттого и мысли бредовые!» — всякий раз нечто колкое отпускал на мои предложения Илья. И этому находилось простое объяснение: следуя инстинкту самосохранения, мой потенциальный компаньон предпочитал оставаться в неведении.

А вообще человека с саквояжем боялись многие в нашем посёлке. Внезапная встреча с ним наводила на мнительного прохожего достаточно жути для того, чтобы нырнуть в ближайший переулок или перескочить на другую сторону улицы. Однако, были и те, кто с большим удовольствием прибегал к услугам загадочного незнакомца, отбросив всяческие сплетни о его связях с далеко недобрыми представителями потустороннего мира.

По слухам, найти Пасечника не составляло особого труда. Стоило лишь повязать на изгородь лоскуты чёрной и белой ткани со словами: «Вечный сумеречный странник, пришло твоё время, явись и забери положенное!», как спустя некоторое время тот появлялся.

Сведениями о таких приглашениях мы непременно делились, а после собирались с мальчишками у назначенного места, чтобы всем вместе посмотреть на загадочного чужака. Однако в этот раз всё было иначе, Пасечника ожидали в нашем доме и об этом я не рассказал никому.

По своему обыкновению, я висел на калитке, глазея по сторонам. Утром улица оживала. Соседи через дом взялись с неохотой перетаскивать поленья из большой кучи, сваленной у ограды, в дровяник. За ними наблюдали собравшиеся у деревянного столба местные разношёрстные псы, праздность которых раздражала цепного волкодава. Дай ему волю, и он бы непременно расправился со сворой бездельников, а так лишь оставалось хрипло рвать глотку. За моей спиной квохтали куры, из свинарника доносилось чавканье и похрюкивание. Дым с подопревшим сеном слегка сластили воздух.

— Рыжий, что там видно? — раздался голос брата за моей спиной.

Илья дразнил меня рыжим из-за моих веснушек, хотя на его лице и руках таковых было ничуть не меньше. Весной мы с братом расцветали, будто огоньки в палисаднике, и я даже думал, что на моём теле неприглядных пятнышек высыпало гораздо больше, чем на ночном небе зажигалось звёзд.

— Меня солнце любит, а вот ты загорал через дуршлаг! У тебя даже на булках веснушек не счесть! — обернувшись, не замедлил ответить я, растянув при этом коварную улыбку.

Илья пришёл в ярость, потому как мой ответ развеселил ухоженную белокурую девицу, некогда зацепившую брата своею красой. Лебёдушкой она изящно плыла по дороге мимо нашего дома. От негодования Илья готов был бросить ведра с водой и кинуться на меня с кулаками. Благо отец встречал водоноса у бани, а потому участи остаться поколоченным мне удалось избежать. Нахмурив брови, Илья бросил на меня гневный взгляд, и обещающе закивал, давая тем самым понять, что разберётся со мною позже.

Довольный расплатой, я снова посмотрел на дорогу и увидел его. Пасечник шёл неторопливо с накинутым на голову капюшоном. Он не имел привычки размахивать руками, оттого старый кожаный саквояж оставался неподвижен. Над пришельцем перекатывалось большое кучевое облако, так что он всегда оставался в тени, тогда как окрест всё было залито светом. Завидев странника, собаки как-то странно закружились, заискивающе завиляли хвостами. Куры за моей спиной смолкли, затихли свиньи, и даже злой соседский пёс перестал лаять.

— Папа, папа! — соскочив с калитки, закричал я. — Быстрее сюда, Пасечник идёт!

Никто в нашем селе не знал настоящего имени человека с саквояжем, и непонятно было, каким образом приклеилось к нему это прозвище. Родословную его никто не ведал, да и на пчеловода он не походил вовсе, пчёлами не занимался. По предположению охотников, Пасечник жил в тайге, окаймляющей наш посёлок, но доказательств этому не было.

— Здравствуйте, — робко произнёс я, отворив гостю калитку.

Лишённый способности говорить по неизвестной мне причине, Пасечник в ответ кивнул. Совершенно неожиданно для себя я осмелился заглянуть ему в глаза. Они показались мне добрыми, но в то же время ужасающими своей неестественностью. Радужки цвета небесной синевы не имели ни крапинки, а дымчатые зрачки напоминали плывущие по небу бесформенные облака, в точности такие же, как то облако, что хмурилось сейчас над нами.

— Добрый день, — поздоровался с гостем отец. — Всё готово. Боров в свинарнике один, — добавил он, обозначив названное место рукой. — Моя помощь нужна?

Отец — человек жалостливый по натуре и никогда не решавшийся собственноручно умерщвлять животину, всегда прибегал к помощи человека с саквояжем. Тот выполнял работу исправно и безвозмездно. О том, как он это делал, никто не знал, всё делалось тайно. Загадкой оставалась и тишина. За то время, пока Пасечник пребывал на дворе, скот молчал. Молчало и обречённое животное.

Определив саквояжу место у ног, странник жестом выразил желание помыть руки.

— Олежка! Олежа!.. — совсем некстати позвала меня мать — человек отличающийся гостеприимством и великим добродушием. — Беги скорей за хлебом! И крошки в доме не осталось, гостя кормить следует…

Услышав намерения хозяйки, Пасечник помотал головой, демонстрируя свой отказ. Я выжидающе посмотрел на мать.

— Две буханки белого! Не стесняйся, проси у тёти Зои свежей выпечки!.. — наказала она, определив мелочи место в кармане моей рубахи.

Я нехотя направился к калитке, как вдруг меня осенила безрассудная, но в то же время блестящая идея:

«Искать меня сейчас никто не возьмётся. Все знают, куда я отправился, а значит можно подсмотреть таинство».

Тотчас в голове родился гениальный план, от которого сердце застучало с такой частотой, с какой перестукивают колёсные пары мчащихся мимо нашей станции скорых поездов. Казалось, от волнения оно вот-вот вырвется наружу, однако решимости от этого у меня не поубавилось.

Завернув за баню, я припустил вдоль пристроек к загону, перемахнул изгородь и оказался в навозе. Новые перепачканные навозом ботинки меня нисколько не огорчили, я тревожился оказаться разоблачённым. Мне предстояло успеть расположиться на чердаке стайки до того, как Пасечник окажется в свинарнике. Перескоками я устремился к деревянной лестнице, приставленной к чердачному проёму сеновала. Птицей взлетел под крышу, высмотрел подходящую щель в дощатом настиле под ногами, упал и притаился.

Затея удалась. Но вот оказия: готовый встречать Пасечника в свинарнике, я никак не ожидал услышать скрип позади себя. Ко мне кто-то поднимался.