Владимир Головин - Бронзовый топор

Очнувшись от тяжелых раздумий, вождь приказал всем женщинам и детям перебраться в пещеры, где обычно зимовало племя, а мужчинам, кроме дозорных, явиться на совет воинов.

На совет собрались у жилища вождя. Видя их гневные лица и слыша их грозные возгласы, Оэл понял, что никто из них не помышляет отдать родную долину без боя. Поэтому он решил не высказывать на совете своих сомнений. Ни слова об уходе с земли отцов, а твердо говорить о предстоящей битве.

Присев на корточки, воины внимательно выслушали вождя, который по совету Лоока предложил дать бой не здесь, на месте летней стоянки, а на возвышенности, у скал, где можно было бы укрыться от стрел ругов, и где воинам могли бы помочь женщины. Это было разумное предложение, и все шумно поддержали его. Один Острый Нос промолчал, раздосадованный тем, что к голосу Лоока прислушивается все больше и больше урсов и даже сам вождь. И почему удача никак не покинет Лоока?

После совета вождь повел воинов к большой отвесной скале, на которой он краской из охры и жира нарисовал несколько ругов. Они легко узнавались по набедренным повязкам с бахромой. При всеобщем молчании вождь с силой ткнул копьем каждого врага в грудь. Эти удары, как глубоко верили урсы, лишали рыжеволосых силы и обрекали их на поражение. Когда вождь совершил обряд, в изображения ругов полетели камни. Рассвирепев, воины так ожесточенно били нарисованных врагов, будто те стояли перед ними живые.

Далее предстояла военная пляска. В ней полагалось участвовать с топором. Поэтому все мужчины, даже те, которые привыкли орудовать дубинами или копьями, вооружились каменными топорами.

Лоок тоже подготовился к военной пляске. Он смазал волосы жиром, собрал их на макушке в пучок и связал тонким ремешком, чтобы они не падали на глаза. Затем занялся топором. Убедившись, что топор крепко насажен на ручку, юноша принялся начищать его мелким песком.

Перед началом пляски Лоок, стоя в центре круга воинов, пропел:

Затем началась военная пляска. Держа в руках топоры, воины стали бегать по кругу непрерывной цепочкой, злобно разя невидимого врага, и при этом громко пели новую песню-заклинание, сочиненную Лооком.

Вождь остался доволен тем, что воины метко попадали в изображения врагов, и тем, что во время пляски никто не споткнулся. Это было добрым предзнаменованием. Умело скрывавший свое беспокойство и неуверенность, теперь он обрел веру в победу. Вот только песня Лоока не совсем понравилась ему: в ней не было обращения к Оленю-заступнику. И вождь решил принести жертву Рогатому Хозяину, чтобы задобрить его. Охотники должны сжечь в костре зверя, которого первым убьют у водопоя.

А все урсы до самой ночи пели полюбившуюся им песню Лоока, которую исполняли они во время военной пляски.

Вернувшись из разведки, Зик, сын вождя ругов, стал горячо убеждать отца в том, что урсы малочисленны, не имеют медного оружия и луков, которые далеко бросают стрелы, а поэтому он, Зик, с небольшим отрядом их легко уничтожит. Зик многословно расписал богатую долину, которую следовало захватить до начала дождей, иначе по вздувшейся реке на лодках к ней не пройти.

Сизоголовый вождь, восседая в кожаном шатре на львиной шкуре, не перебивая, выслушал сына. Ему не понравились многословность и пылкость донесения Зика.

— Ты много сказал, — вождь пристально смотрел на сына, — но ты не все сказал. Ты боишься, что урсы убегут, как зайцы, а с ними и девушка. Не так ли?

Зик смутился. От всезнающего отца ничего нельзя утаивать — ведь он, Зик, в разведке был не один.

Решения вождя пришлось ждать долго. Обычно непреклонный и не знавший сомнений, он на этот раз колебался: первое сражение с алазами показало, что в этих краях живут небольшие, но очень воинственные племена. Их не одолеешь малыми силами. Послать против урсов большой отряд вождь не мог — значительная часть воинов была еще в пути. Они охраняли женщин, детей и скот. Но его успокоила дубина Мохнача. Сколько племен, вооруженных палицами и каменными топорами они, руги, повергли, рассеяли, уничтожили! Что ж, пусть сын идет очищать долину от полудиких людей для более достойных. А добудет девушку — станет настоящим воином-мужчиной.

И, со сдержанной гордостью глядя на рвущегося в бой Зика, вождь коротко сказал, кивнув в сторону реки:

— Иди.

Обрадованный Зик быстро собрал отряд, посадил его в лодки и на третий день под вечер подплыл к стоянке урсов.

Заметив врага, хозяева долины отошли к скалам. Руги не стали их проследовать, они ждали рассвета. Ночь выдалась темная и прохладная. Захватчики, не таясь, разложили костры на том месте, где много лет пылали огни племени Оленя. Зная, что урсы недалеко и наблюдают за ними, руги грозили в темноту и выкрикивали, видимо, обидные слова.

Когда рыжеволосые угомонились, Лоок и Мохнач с разрешения вождя хотели пробраться в лагерь врага, чтобы утащить сколько удастся оружия. Но руги выставили сильную стражу с двумя огромными собаками. Учуяв незнакомцев, псы зарычали, потом громко залаяли, и братьям пришлось повернуть назад.

Едва солнце выглянуло из-за гор, как руги двинулись к скалам. Лоок говорил своим братьям, что рыжеволосые до начала битвы попытаются их запугать. Так оно и было: руги стали истошно кричать, пронзительно свистеть в кости с дырочками, размахивать блестящим оружием. Но урсы не испугались, хотя такое начало боя видели впервые. Они смазали свои тела жиром щетинистого зверя, чтобы в рукопашной схватке легче было выскальзывать из рук врага, и молча ждали.

Вождь долго советовался с Лооком, как расставить воинов. И вот теперь впереди выстроились метатели небольших копий и камней, за ними ощетинились воины с длинными копьями, далее стояли урсы с каменными топорами и булавами, а на возвышенном месте расположились стрелки из луков. Лучники получили приказ: сделать несколько выстрелов, а потом, взяв привычное оружие, ждать знака вождя о вступлении в битву.

Возглавить укрывшихся в засаде должен был Мохнач. Вначале он наотрез отказался вступать в сражение последним и бурно заспорил с отцом. Оэл рассердился и, потрясая жезлом, хотел прогнать сына в пещеру к детям и старикам, но тут вмешался Лоок. Он напомнил брату, что битву алазов с ненавистными ругами решил он, Мохнач. А почему? Да потому, что вступил в нее внезапно и дрался, как рассерженный мурр. Пусть и теперь враги подумают, что победили, а тут появится неустрашимый Мохнач. Зачем спорить? Ведь племя надеется на могучего Брата Медведя, и недаром вождь назначил его вожаком тех воинов, которые нанесут последний удар.