Макс Мах - В полусне

— Так вот отчего вы следили за мной! — Это был весьма элегантный способ уйти от ответа на прямой вопрос.

— И да, и нет!

— Как так?

— Сначала я действительно почувствовал запах силы. Но вы не обращали на меня внимания, и я решил уйти, чтобы не мешать. Вы ведь знали о моем присутствии?

— Да! — кивнул Герт.

— Ну вот! Раз не зовете, значит, не нужен, А потом я посмотрел на вас ближе…

— И увидели, что я похож на Томаса ван дер Вейнгарда.

— Значит, не примерещилось! Вы, лорд Карл, стало быть, один из них? Из Вейнгардов, я хочу сказать.

— Да, нет! Но вы не первый, кто мне об этом говорит. Сколько вам лет, лорд Питер? Я к тому, застали ли вы князя Томаса в живых или видели где-то его портрет?

— И первое, и второе! — улыбнулся дин Гейстер. — Мне под сотню лет, и чтобы не привлекать к себе внимания, я часто меняю имена и не живу подолгу в одном месте. Этот замок я получил в наследство шестьдесят лет назад. Я служил в то время дому Беар, и отличился в битве при Быстротечной. Мой командир — рыцарь Родриг дин Гейстер был бездетным, а в том бою его смертельно ранили, вот он мне и отписал «замок и герб». Так я стал дин Гейстером. До начала Великой войны я здесь даже не появлялся, а когда пришла пора оставить армию д'Грейяра — мне же возраст было уже не скрыть, — приехал сюда и представился собственным сыном. Пожил лет пятнадцать, и уже при Вейнгардах подался в Сагер. Был рыцарем в свите князя Томаса и у князя Иана служил, а затем снова вернулся сюда. Так что сейчас, я как бы собственный внук.

«Значит, не один я такой умный! Стать собственным внуком — красивый ход. И к тому же весьма эффективный!»

— Любопытно! — Герт, и в самом деле, был заинтригован. Случайное знакомство опять оборачивалось немалой удачей.

— Да, нет. Ничего особенного. В таких местах, как южный Кхор, иных не любят. И это еще мягко сказано! Приходится приспосабливаться.

— Ну, хорошо, лорд Питер. Вы видели Томаса ван дер Вейнгарда при жизни. Мы действительно похожи?

— Лицо, сложение, рост… Не близнецы, конечно, но сходство несомненное.

— Любопытно! — повторил Герт. — А что у них за вражда с Дирком Шагорским?

— Слышали? — дин Гейстер, отставил в сторону кружку с вином и стал набивать трубку. — Только не вражда это, лорд Карл, а ненависть и не с одним лишь Дирком. Это давняя история, и начиналась она именно с вражды. В Реште, в отличие от Кхора, у власти сейчас та же династия, что и прежде. Когда умер Бруно II Рееш, герцогскую корону унаследовал его племянник и приемный сын Карл Рештский. Сейчас правит его сын Рёрик, а второй сын — это, стало быть, Дирк.

— Выходит, это та же династия, что и раньше? — покачал головой Герт. — А я думал, это новая династия.

— Та же самая, только имя чуть изменили, теперь они не Рееши, а Решты.

— И Дирк Шагорский родной брат Рёрика Рештского? Брат герцога? — уточнил Герт.

— Точно так, — кивнул дин Гейстер. — Рееши древний род. Вейнгарды для них самозванцы. В Реште скорее о Герардусе д'Грейяре хорошее слово скажут, чем о Грегорах и их родичах. Лорд Неизбежность, конечно, злодей, но он свой злодей, если понимаете, о чем речь.

— А его вы знали, лорд Питер, лорда Шазара, я имею в виду.

— Видел часто, но разговаривал, может быть, раз или два. Герардус д'Грейяр высоко летал, с земли не видно!

— Какой он был? — Было интересно услышать мнение человека, который, судя по интонации, злодеем Герта не считал.

— Красивый он был. Красивый, сильный и умный! Храбрый, но не безрассудный. Хладнокровный, так, наверное, правильно.

— Да, вы я смотрю, и злодеем его не считаете?

— Если честно, не считаю. Но это между нами. В Кхоре его не сильно любят. Одни, потому что республику упразднил, другие — за то, что обобрали его труп.

— Сильно сказано! — одобрительно кивнул Герт, ему было приятно узнать, что не все питают к нему ненависть. Некоторые — вон даже уважают.

— Но мы же о Вейнгардах начали… — дин Гейстер раскурил трубку и снова смотрел на Герта. — Вейнгарды злились. Им же обидно было, что соседи их за людей не считают. В конце концов, устроили набег. Без разрешения короля, на собственный страх и риск. Набежали, получили свое и убежали, а Дирк за ними погнался. Сейчас-то в Кхоре это по-другому рассказывают, но это не Томас перехватил Дирка на переправе, а молодой Дирк догнал Томаса, и так вышло, что, когда кавалерия сошлась в копья, Дирк Томаса и убил. Копье пробило забрал. Князем стал его брат — Иан. Король Грегор помирился с герцогом Решта, но вражда-то никуда не делась, превратившись в откровенную ненависть. Я о Вейнгардах, разумеется, говорю. Эту часть истории я лично видел. Даже в том бою на переправе участвовал. Но потом я уехал сюда, и продолжения истории сам не видел.

— А было продолжение?

— А как же! Да, еще какое! Дочь князя Иана Исабель ван дер Вейнгард по условиям мира жила в Реште при дворе герцога. И надо же так случиться, что у них с Дирком… Ну, знаете, как?.. Одни говорят, любовь, другие — роман, но сути дела это не меняет. Кончилось-то все плохо. Исабель умерла во время родов. Ребенок родился мертвым, и ненависть вспыхнула с новой силой!

«А дедушку звали Карл…»

Да, это было похоже на правду, потому что легко объясняло все странности, которые обнаружил Герт. Карл похож на дядю. Такое случается, не часто, но и редкостью не назовешь. Фамильное сходство… Может быть, у них какой-нибудь прадедушка так выглядел! И кровь Ланцанов объяснима, если речь идет о Реешах, которые с домом Ланцан пересекались родством не раз и не два. И ен Яанс вписывается в сюжет без особых усилий. Ведь если ребенок не умер, то может претендовать… на признание и наследие, особенно если Вейнгарды узнают, что у Исабел родился сын. Если за спиной бастарда встанет владетель Сагера, война неизбежна.

«Но я жив, и я знаю, кто заказывал убийство. Осталось найти доказательства, и я получу власть, о какой и не мечтал!»

Получалось, что и месяца не прошло, как у безродного юноши Карла выстроилось сразу две биографии. Хочешь, объявляй себя Карлом — сыном Дирка, графа Шагорского и Исабель ван дер Вейнгард, а хочешь — внуком господина Шазара. Мало не покажется никому. Однако Герт понимал, спешить некуда и незачем. Игра — большая игра, если быть скрупулезно точным, — только начинается.

Дин Гейстер оказался хлебосольным хозяином, и, приняв с благодарностью предложение старого оборотня, Герт прожил у него в замке почти целую неделю. Впрочем, он не только отдыхал, наслаждаясь прекрасной погодой и радостями сельской жизни — купанием в холодном озере, охотой на уток, и разносолами провинциального барина, — но и расширял свой кругозор. Он ведь практически ничего не знал ни о Кхоре, ни о Реште, если иметь в виду современное состояние дел. А Питер дин Гейстер, по-видимому, уже успел заскучать в своем добровольном изгнании и был рад возможности поговорить с человеком «своего круга». Они совершали долгие пешие и конные прогулки по окрестным лесам и полям, плавали по озеру на рыбачьей лодке, соревновались в стрельбе из лука и в метании копья, и даже пару раз сходились в мечном бое. И все это время — везде и при любой возможности, — дин Гейстер что-нибудь рассказывал. Про прошлое и настоящее, про виденное и слышанное, здесь или там, в Сагере или в походах, на войне или в дни мира. Рассказывал он хорошо, связно и с подробностями, и Герт был благодарен Судьбе за эту встречу. Дин Гейстер буквально ввел его в курс дел, заполнив пробелы за все годы, прошедшие с Большой войны. В общем, Герт чудесно и с пользой для себя провел эти дни в замке-башне рыцаря дин Гейстера. Вкусно ел и сладко спал, и притом не один, а с пышнотелой деревенской красавицей, дарившей свою любовь за деньги и «из интереса», но все когда-нибудь кончается, закончилась и эта идиллия. Пора было заняться делом, и, распрощавшись с хлебосольным хозяином, Герт снова пустился в путь. И в первый день травника 1649 года на закате въехал в Сагер через Рыночные ворота, смотревшие на восток.