Джек Лондон - Сила сильных

— Мал тонет!

— Аи! Аи!

Ха шел вброд и мученически морщился от ледяных объятий воды. Он поймал конец палицы, а Мал крепко ухватился за другой конец. Потом Ха сжал кисть руки Мала, и они оба стали крутиться в болотине, как два борца. Мал выбрался и на четвереньках прополз вперед, к земле. Тут он укрылся от воды за широким стволом бука, лег, сжался и непрерывно дрожал. Люди стеной обступили его. Они присели и прижимались к нему телами, они соединили руки, чтоб обезопасить и спасти его. Воды на нем уже не было, лишь на шкуре оставались мелкие капли. Лику протиснулась в центр группы и прижалась животом к его голеням. Лишь старуха не шевелилась. Люди тесно окружали Мала, они дрожали его дрожью.

Лику сказала:

— Хочу есть.

Люди отступили, и Мал поднялся. Он все еще трясся. Дрожь эта не просто трепала шкуру, но проникала внутрь тела, так что дубинка в его руке трепетала как листок.

— Пойдем.

Он вел их вперед по тропе. Здесь было больше свободного пространства среди деревьев, и много кустов. Скоро они вышли на полянку, где царило гигантское, теперь мертвое дерево. Полянка подходила вплотную к реке, а остов дерева все еще величественно поднимался над нею. Вьюнок густо его опутал, цепкие, узловатые плети обхватывали дряхлый ствол и добрались до самой вершины, еще совсем недавно такой густой и зеленой. Грибы тоже поедали гиганта — крупные пластины, пропитанные дождевой влагой, и студенистые бугры помельче, разных цветов, — так что старое дерево постепенно становилось трухой. Нил набрала еды для Лику, и Лок тоже доставал ногтями белые личинки. Мал ждал конца их работы. Он уже не трясся всем телом, но порой его пронзала судорога. После очередного приступа он тяжело наваливался на палицу и медленно сползал по ней все ниже к земле.

Теперь до людей донесся новый звук, точнее шум, постоянный и вездесущий, который они хорошо знали. За поляной начинался высокий подъем, каменистый и голый, лишь кое-где отмеченный низкорослыми деревцами; здесь открывался скелет земли, круглые каменные суставы. За подъемом между гор лежала равнина, и оттуда река бросалась вниз могучим водопадом с огромной высоты. Люди тихо прислушивались к далекому шуму воды. Потом они оживились, начали смеяться и разговаривать. Лок сказал Лику:

— Сегодня мы будем спать у падающей воды. Ведь она не убежала, Ты помнишь?

— Я вижу внутри себя воду и пещеру.

Лок ласково похлопал ствол умершего дерева, а Мал быстро повел их по склону. Теперь, успокоенные, они постепенно начали понимать, что он болен, но еще не сознавали до конца, как тяжела его болезнь. Мал волочил ноги, как бы вытаскивая их из трясины, и его ноги уже перестали быть умными. Они ступали бестолково, словно кто-то ставил их косо и криво, так что Мал вынужден был все время опираться на палицу. Люди за его спиной легко повторяли каждое его движение, от избытка сил им хотелось забежать вперед. Соперничая друг с другом в подражании, они безобидно, сами того не понимая, передразнивали его усилия. Когда он сутулился и задыхался, они тоже пыхтели, горбились, и ноги их нарочно становились глупыми. Они кружили по крутому склону среди редких деревьев и каменных суставов, а потом деревья оказались у них за спиной, и они вышли на голый склон.

Тут Мал остановился, сотрясаемый кашлем, и они поняли, что пора, наконец, дать ему отдых. Лок взял Лику за руку.

— Смотри!

Склон вел к долине, а впереди вздымалась гора. Слева был обрыв, где утес навис над рекой. На реке расположился остров, который так резко взлетел вверх, точно поднялся на задние лапы, одним концом упираясь в водопад. Река бурлила по обоим сторонам острова тесным потоком, который дальше становился широким и мощным; а куда она рушилась, невозможно было разглядеть за брызгами и пеленой тумана. На острове росли деревья и частые кусты, но край его, бросивший вызов водопаду, был будто укутан летучей пеной, и река по обеим сторонам его только слабо мерцала.

Мал двинулся дальше. К истоку водопада вели два пути, один извивался вправо и терялся среди скал. Этот путь был бы легче для Мала, но он не выбрал его, видимо, потому, что стремился скорей добраться до места, где можно было бы отдохнуть. Он не задумываясь свернул влево. Здесь изредка встречались кустики, за которые можно было держаться, поднимаясь по гребню скалы. Когда они пробирались по вершине, Лику снова обратилась к Локу. Гул водопада глушил ее слова и донес лишь немногие из них.

— Хочу есть.

Лок стукнул себя в грудь. Он закричал громко, чтобы его услышали все:

— Я вижу, как Лок находит дерево, где много-много почек…

— Ешь, Лику.

Ха оказался рядом с ягодами в руке. Он высыпал их на ладонь Лику, и она ела, давя их губами; маленькая Оа безропотно висела у нее под мышкой. Лок понял, что он тоже голоден. Теперь, когда они покинули сырую зимнюю пещеру у моря и не питались больше залежалой, горькой на вкус едой, которую находили на отмелях и соленых болотах, он вдруг представил лакомства: мед и юные побеги, луковки и личинки, запретное и потому особенно сладкое мясо. Он поднял камень и стал колотить по голой скале над собой, будто долбил твердый древесный ствол.

Нил сняла с палицы сморщенную ягоду и сунула в рот.

— Смотрите, как Лок бьет скалу в бок!

Над ним смеялись, а он веселился, притворяясь, будто подслушивает у скалы, и кричал:

— Вставайте, личинки! Вы не спите?

Но Мал уже вел их вперед за собой.

Лик утеса отклонялся назад, и вместо того, чтобы преодолевать избороздившие его трещины, люди могли обойти его кругом, следуя над рекой, которая ниже водопада снова становилась стремительной и бурной. Тропа с каждым шагом делалась все круче, трудный подъем по скатам и уступам, трещинам и глыбам заставлял цепляться ногами за каждую ничтожную шероховатость. Скала под ними откидывалась назад, и только бездна отделяла их от пелены тумана и острова. Здесь стервятники уже плыли под ними, как черные хлопья над огнем костра, густые травы в реке волновались, и только по слабым промелькам меж стеблей угадывалась вода; остров же, поднявшийся на дыбы наперекор водопаду, против порога, откуда стремился потоп, был недостижим, как луна в небе. Дальше утес склонялся к земле, словно пытался разглядеть свое основание в воде. Хвостатые травы были как молодые деревья, выше многих мужчин, они качались рядом с поднимавшимися людьми взад и вперед, равномерно, как колотится сердце или бьется морской прибой.

Лок вспомнил, как звучит крик стервятников. Он погрозил им руками.

— Крок!

Новый человечек повернулся на спине у Фа, крепко хватая завитки шерсти ручонками и ножками. Ха — полный и грузный — двигался очень медленно и осторожно. Он полз на карачках, его руки и ноги цеплялись за уступы и подтягивались по каменной круче. Мал снова сказал: