Джек Лондон - Сила сильных

Кусты на том берегу качнулись и опустились. Средь них было заметно какое-то движение, что-то быстро удалялось вглубь от берега среди деревьев. Огонь вновь мигнул. Потом огненные языки потухли и большая туча белого дыма проявилась через зелень, истощилось, поблекла, стала таять, побелела еще больше и тихо поднялась в небо, выворачиваясь наизнанку. Лок неуклюже отодвинулся в сторону, чтобы рассмотреть деревья и кусты. Им овладело чувство, что надо торопиться. Он прыгал с ветки на ветку, дергая их, и опускался все ниже, пока не нашел ближайшее к реке дерево. Он перепрыгнул туда, на мощную ветвь, устроился на нем поудобнее и легко, как рыжая белка, запрыгал с дерева на дерево. Потом вскарабкался по стволу, раздвинул ветви и посмотрел вниз.

Гул водопада здесь был тише, и Лок видел облако брызг. Они кружили над островом, скрывая за своей завесой деревья. Он перевел взгляд ниже, туда, где только что шевелились кусты и мигал огонь. Там он разглядел, хотя и с трудом, прогалину среди деревьев. Струйка дыма все еще поднималась над мертвым уже костром и тихо таяла в воздухе. Людей видно не было, но Лок рассмотрел место, где кусты были поломаны и полоса взрытой земли шла от берега к прогалине. В дальнем конце ее были свалены стволы деревьев, огромные, мертвые и трухлявые, источенные временем. Он увидел эти бревна и широко открыл рот, а свободной рукою нажал себе на темя. Зачем люди притащили столько пищи — он отлично разглядел за рекой бледные грибы — и вместе с ней такие плохие дрова? Эти люди ничего не видели внутри себя. Потом он углядел на земле темное пятно там, где только что горел огонь, и такие же гигантские стволы, которыми его кормили. Ожидание и надежда вдруг уступили место страху, такому же огромному и необъяснимому, какой охватил Мала, когда тому снилось, как огонь пожирает лес. И раз Лок был одним из людей, связанных с ним тысячью невидимых нитей, страх его был за людей. Он затрепетал. Губы раскрылись, он оскалил зубы, глаза потеряли зоркость. Он услышал собственный вопль сквозь оглушительный гул водопада:

— Ха! Где ты? Где ты?

Кто-то толстоногий неловко перебежал прогалину и исчез. Огонь оставался мертвым, кусты качнулись под легким ветерком, который пролетел к воде, а потом замерли недвижимо.

Надрывно:

— Где ты?

Уши Лока сказали Локу:

— ?

Он так сосредоточенно рассматривал остров, что некоторое время не слушал свои уши. Он обнял вершину дерева, которая легонько покачивалась, а водопад ворчал на него, и свободное место на острове пустовала. Потом он услышал. Двигались люди, не по ту сторону реки, а по эту и еще очень далеко. Они спускались с откоса, смело шагая по камням. Он услышал, как они странно говорят друг с другом. Этот голос-смех — пронесся между деревьями к воде. Точно такой же голос-смех откликнулся на острове, и вот он начал перелетать взад и вперед через реку. Лок чуть не упал, спускаясь с дерева, и выскочил на тропу. Потом понесся по ней, ощущая давний людской запах. Голос-смех прозвучал совсем рядом, на берегу реки. Лок добежал до места, где совсем недавно лежало бревно, перекинутое через болото. Чтобы снова попасть на тропу, Локу пришлось добираться до кроны дерева, раскачаться там и прыгнуть. Потом сквозь голос-смех по эту сторону реки закричала Лику. В крике ее не было злобы, или страха, или боли, в нем был тот непроизвольный и всеобъемлющий ужас, который охватил бы ее при виде медленно подползающей змеи. Лок бросился вперед, шкура на нем стала дыбом. Неотложный долг лететь на этот крик мигом сбросил его с тропы, и он заблудился. Крик раздирал на куски все его нутро. Этот крик не походил на визг Фа, когда та рожала ребенка, который потом умер, или на причитания Нил, когда похоронили Мала; такой звук издает лошадка, когда саблезубый тигр пронзает ей шею своими изогнутыми клыками, повисает на ней и высасывает кровь. Теперь Лок сам кричал, даже не думая об этом, и продирался через цепкие кусты. Все его чувства твердили ему сквозь этот крик, что Лику делает такое, чего никогда не посмел бы сделать ни один мужчина или женщина. Она переходит реку.

Лок все еще рвался сквозь кусты, когда крик вдруг смолк. Теперь он снова услышал голос-смех, а также писк нового человечка. Он вырвался из объятий кустарника и очутился на прогалине возле мертвого дерева. На земле вокруг ствола плавал противный запах другого, и Лику, и страха. По ту сторону много людей ныряли, и плескались, и шумно разрезали зеленые воды. Вдруг Лок увидел рыжую голову Лику и нового человечка на темном, волосатом плече. Он подпрыгнул и закричал:

— Лику! Лику!

Зеленые потоки внизу у воды сомкнулись, и люди на острове пропали из глаз. Лок метался по берегу реки под мертвым деревом с гнездом из плюща. Он был так близко к воде, что куски земли, выбитые его ногами, с шумом обрушивались в бурный поток.

— Лику! Лику!

Кусты вновь шевельнулись. Лок прильнул к дереву, напряженно всматриваясь. Он видел голову и грудь, точнее, только часть их. За листьями и волосами проглядывали странные костяные пластины. Эти белые пластины были у человека над глазами и подо ртом, так что лицо его казалось странно удлиненным. Мужчина развернулся боком к кустам, и смотрел на Лока через плечо. Перед ним торчала какая-то палка, а в центре ее белела острая косточка. Лок вгляделся в эту палку, и в косточку, и в маленькие глазки, глядевшие сквозь пластины на лице. И вдруг он осознал, что мужчина хочет подарить ему свою палку, но они с Локом не могут дотянуться друг до друга через большую реку. Он засмеялся бы весело и легкомысленно, если бы не отзвуки крика у него в ушах. Палка стала укорачиваться с обоих концов. Потом сразу вся выпрямилась.

Мертвое дерево над ухом у Лока вдруг заговорило:

— Цок!

Лок насторожился и повернулся к дереву. Перед его лицом внезапно вырос новый сук: сук этот нес запах другого, и гуся, и горьких ягод, которые, как говорил Локу его живот, нельзя было есть. Сук заканчивался острой белой косточкой. На косточке были зазубрины, и в бороздках между ними висело что-то бурое и липкое. Нос Лока изучил эту липкость, и она ему не понравилась. Он обнюхал самый сук. Вместо листьев на нем росли рыжие перья, которые и несли запах гуся. Лок ничего не понимал, чувствуя тревогу, удивление и волнение. Он крикнул потоку зеленых кустов за плещущей водой и услышал ответный крик Лику, но не мог разобрать слов, и к тому же крик вдруг прервался, точно кто-то закрыл ей рот рукой. Он подбежал прямо к воде, затем возвратился. По обеим сторонам берега из воды поднимались кусты; они продвинулись так далеко, что у передних листья купались в воде, и эти кусты опускались к реке.