Владимир Уткин - Гремящий мост

Орлик полз, не поднимая головы, когда Лис небрежно занес шест над ним, опуская его на плечи мальчика. Шест зашуршал в кустарнике, и Орлик невольно отклонился. А в следующее мгновение Орлик выпрямился и, перехватив шест, резко дернул его к себе. Взмахнув руками, Лис покатился по склону, а Орлик с Дроздом вскарабкались на ограду и, петляя в проходах, добежали до хижины вождя.

Быстроногий Олень и Бобр были уже здесь. Они вместе с другими ловцами пробивались в стойбище со стороны леса и пробились, отбивая шесты дубинками; только двое ловцов не смогли увернуться от ударов старейшин.

— Теперь, — сказал вождь, — вы получите копья. Нельзя брать запасного копья. Ножи и дубинки оставите здесь. С каждым из вас пойдет старейшина. До захода солнца вы должны убить дичь.

С Орликом шел Коротколапый Лис. Мальчик понял, что Лис сделает все, чтобы спугнуть дичь. Он шумно топал, ломал ветки, кашлял. Плутоватая улыбка змеилась на его тонких губах.

«Нужно сначала избавиться от Лиса», — подумал Орлик, вспоминая уроки Ходока. Он прыгнул через куст и ударил копьем вправо. Лис посмотрел направо, а когда обернулся, Орлика поблизости не было. Бесшумно извиваясь, как уж, полз он в чащу, а Лис, громко ругая мальчика, бегал между деревьями.

Когда его голос удалился, Орлик поднялся и не спеша побрел к ручью, изредка выглядывая из кустов.

Ручеек привел его к поляне, посредине которой паслось небольшое стадо косуль. Ветер дул в сторону Орлика, значит, косули не могли учуять его.

Мальчик замер, боясь выдать себя малейшим движением. Если он не убьет косулю одним ударом, она убежит и может унести с собой копье Орлика, а второго у него нет. Он лежал, выжидая, когда дичь подойдет поближе, а солнце все ниже опускалось к вершинам деревьев. И Орлик понял, что больше ждать нельзя. Он отполз в сторону и, наломав веток, прикрыл ими голову и плечи.

Потом снова вернулся к поляне и тихо-тихо, прикрываясь ветками, пополз к косулям.

До стада уже оставалось шагов двадцать. Орлику хотелось подкрасться еще ближе, чтобы бить наверняка, как вдруг издалека донесся голос Лиса и стадо насторожилось. Орлик вскочил и, отбросив ветки, метнул копье. С шумом убегали перепуганные косули, но одна осталась лежать на поляне. Орлик попал ей в шею.

Дрожащими руками гладил он атласную шкурку, а потом, глубоко вздохнув, закричал:

— Эге-гей, Лис! Орлик здесь!

К стойбищу они шли молча. Солнце коснулось горизонта, когда Орлик сбросил тушу у входа в хижину вождя. Остальные ловцы уже сидели здесь. Дрозд убил молодого кабана, Быстроногий Олень — барсука, а Бобр, как и Орлик, косулю.

Торжественно, не спеша подошел к ним вождь и вручил каждому небольшое копье, вырезанное целиком из бивня мамонта, густо покрытое священной краской. Орлик вышел за частокол и лег на землю, подставив разгоряченное лицо вечернему ветерку.

Он охотник! Теперь никто не будет ругать его за охоту в одиночку. Он будет охотиться на мамонтов наравне со взрослыми. Он добудет много мяса, и старейшины разрешат Рыжей Белке уйти в его хижину. Лис больше не будет ругать Белку. Орлик не позволит Лису…

Легкие шаги раздались рядом. Орлик поднял голову. Рыжая Белка тихо присела на траву, помолчала, улыбаясь, потом достала из-под накидки кожаный пояс, расшитый белыми жилами.

— Это тебе, — прошептала девочка, — Белка знала, что ты выдержишь испытание.

Положив пояс около Орлика, она вскочила и убежала в стойбище.

Опоясавшись новым поясом, Орлик с достоинством, как и положено охотнику, пошел следом.

Листья желтели. Все холоднее становилась вода в реке, и все спокойнее становился вождь. Было ясно, что в этом году плосколицые не придут. Никто не ходит в далекие походы по глубокому снегу.

Племя Туров готовилось к охоте на мамонтов. Далеко вверх по реке ушли охотники караулить стада. За пять переходов от стойбища ждали мамонтов два охотника. Заметив стадо, они должны зажечь костер на вершине холма, а те, кто находится за три перехода от племени, увидят костер и зажгут свой. Его увидят охотники, которые ждут за один переход от холма со стойбищем. Ну, а их костер увидит все племя. Если мамонтов будет много, охотники зажгут два костра, а если за первым стадом идет второе — три.

А пока племя рыло ямы-ловушки, вбивало заостренные колья в дно оврагов, подтаскивало к краям оврагов тяжелые валуны и стволы деревьев, собирало в кучи хворост. К длинным, гладко обструганным жердям привязывали широкие и толстые наконечники из кости мамонтов.

В небе потянулись стаи птиц. Утки, чибисы, гуси, кулики переполнили озера и заливы Большой реки. Их было так много, что казалось, небо покрылось разноцветными тучами. Но тучи эти пищали, крякали, шелестели, роняли перья, опускались к земле и снова поднимались ввысь, закрывая солнце. Иногда они летели так низко, что молодые ловцы подшибали пернатых камнями и палками. А охотники, метнув копье, сбивали сразу двух-трех.

Когда караваны птиц поредели, над стойбищем показались большие белые гуси с ярко-красными клювами. Это были осторожные птицы, и к земле они спускались только на ночлег, выбирая лесные озера, окруженные густыми зарослями. Но и там их находили неутомимые молодые ловцы.

Пришли Медведи и поставили свои шалаши неподалеку от стойбища. Они не ходили в стойбище, и к себе никого не приглашали.

И вот однажды ночью охотник, охранявший стойбище, разбудил вождя.

— Смотри, — сказал он, указывая копьем в темноту.

Вождь всмотрелся. Далеко-далеко он разглядел две светящиеся точки. Ночь была звездной, и точки легко можно было принять за небесные огни, но в отличие от них точки светились теплым живым светом.

— Так, — удовлетворенно кивнул вождь, — мамонтов много.

Мамонты шли вдоль реки. Большие рыжевато-бурые самцы важно выступали впереди стада. За ними двигались самки с детенышами, а замыкали шествие опять взрослые самцы. Казалось, холмы ожили и движутся вдоль реки, не спеша и колыхаясь. Только малыши нарушали торжественное шествие, путаясь под ногами у взрослых, затевая возню, пронзительно визжа.

Охотники рассыпались цепью в густом кустарнике, и, когда вожаки стада прошли мимо оврага, из прибрежных зарослей послышались неистовые вопли загонщиков, полетели горящие факелы и копья. Испуганное стадо шарахнулось в сторону, и десятка два молодых мамонтов метнулись в овраг. Сзади набегали взрослые самцы, тревожно трубили вожаки, овраг наполнился топотом и визгом. Но вырваться из оврага мамонты уже не могли. Сплошная огненная стена встала на их пути: это воины подожгли хворост в устье оврага.