Макс Мах - Авиатор

Подлетели с кормы, где у бригов обычно находится летная палуба. Сели аккуратно, не придерешься. Лиза выбралась на бронепалубу, огляделась. Бриг корабль довольно большой. Этот был восьмой серии, так что длина около 130 метров, ширина — до 20, а тоннаж под восемь тысяч. И пусть Райт не сочиняет! Как же, старенький! Восьмую серию в Роттердаме стали строить только в 1919 году. Следовательно, самому старому бригу не могло быть больше восьми лет, и списать такой борт мексиканцы могли только за очень большие деньги и только своему.

— Прошу вас, госпожа ван дер Браге! — пригласила ее Клара, и они пошли в сторону правой бортовой надстройки. А там их уже встречал Райт в окружении нескольких мужчин и женщин, одетых кто во что горазд, но непременно с намеком на флот.

— Дамы, — сказал он, когда Лиза и Клара подошли ближе, — господа! Разрешите представить, капитан Елизавета Браге! Между прочим, настоящий капитан!

— Госпожа капитан, — после церемониального поклона произнес он, обводя рукой собравшихся на палубе людей, — разрешите представить, наш женский клуб. Дамы вперед!

— Рейчел Вайнштейн — представил он невысокую блондинку, чем-то неуловимо похожую на Лизу, какой она была раньше, — первый трюмный инженер! Анна Монтанелли — эта была чуть выше, темноволосая и смуглая, — командир десантной группы, Надин Греар — высокая, русоволосая, голубоглазая, — второй пилот, ну, а с пилотом винтокрыла вы, по-видимому, уже знакомы.

Потом представились мужчины, и Лиза поняла, что на борту «Звезды Севера» собралось каждой твари по паре. Корабельный лекарь — не просто себерянин, а настоящий помор — Леонтий Тюрдеев, и этим все сказано; третий пилот — немец, а баталер — американец из Провиденса, где бы эта дыра ни находилась…

— Разнообразный у вас, однако, экипаж, — мягко выразила свои впечатления Лиза.

— Верно! — согласился Райт. — Поэтому три основополагающих правила на борту «Звезды Севера» следующие. За половую агрессию расстрел на месте, за воровство — безоговорочное списание, за дискуссии на тему вероисповедания и происхождения — аналогично. А еще мы вне политики.

— Серьезно? — подняла бровь Лиза.

— Какие с этим могут быть шутки? — искренно удивился Райт. — У нас экипаж — сто семь душ, из них двадцать девять женщин. Улавливаете, капитан, ход моей мысли? Представлены пять христианских конфессий и две иудейские…

— А разве у иудеев не одна конфессия? — уточнила Лиза, которая, как и положено советскому человеку, во «всех этих глупостях» не разбиралась.

— Разумеется, нет, — пожал плечами шкипер. — Вот госпожа Вайнштейн — иудейка.

— Я, вообще-то, атеистка! — возразила госпожа первый трюмный инженер.

— Но происхождение-то это не отменяет!

— Да, пожалуй, — согласилась Рейчел Вайнштейн.

— Ну, вот! — словно, нашел подтверждение своим словам, кивнул Райт. — А командир второй десантной группы у нас Кумуш Сатчи — караим. Есть разница, не правда ли?

— Не знаю, — призналась Лиза.

— В Себерии евреи есть? — спросил, вздохнув, Райт.

— Разумеется.

— Они похожи на литовских рейдеров?

— Вот черт! — сообразила Лиза. — У литовцев же половина рейдеров — караимы.

— Теперь понимаете?

— Пожалуй, да.

— Тогда, в путь!

— Куда? — Лиза попросту не поняла оборота.

До этого момента они говорили по-французски, вернее, на франкском языке, который в этом мире — во всяком случае, в Европе, — сохранил за собой функции «лингва франка». Но сейчас Райт перешел на русский, а по-новоархангельски это его «тогда, в путь» прозвучало невнятно, да и грамматика оставляла желать.

— На экскурсию, — улыбнулся Райт, снова переходя на франкский. — Составишь нам компанию, Рейчел?

— Разумеется, — ответила блондинка, и они отправились осматривать корабль.

Проводил «экскурсию» сам шкипер, трюмный инженер давала пояснения, а Лиза преимущественно молчала. Она заранее выучила «домашнее задание», и поэтому знала, что легкие крейсера голландской постройки, которые принято называть бригами, — корабли довольно крупные. Впрочем, их размер был продиктован очевидной необходимостью. Если вам надо разместить на летающем объекте шесть сто миллиметровых пушек, двенадцать полуавтоматических 57-миллиметровок и двенадцать 22-мм автоматов, не считая целой прорвы пулеметов, то вам нужен достаточно крупный борт. Ведь на нем еще и абордажные гарпуны надо ставить и, как минимум, две системы для сброса бомб, не считая кранового хозяйства и прочего «всего». Впрочем, орудийные башни, во всяком случае, внешние на «Звезде Севера» были демонтированы, а в артиллерийских погребах устроены универсальная мастерская и вполне приличная лаборатория. Однако, на взгляд Лизы, в нескольких местах, куда они попросту не зашли, с высокой степенью вероятности могли сохраниться внутренние орудийные башни артиллерии малого калибра. Впрочем, учитывая то обстоятельство, что она здесь всего лишь гость, — во всяком случае, пока, — Лиза щекотливых вопросов не задавала.

Конструкция у бригов 8-й серии — классическая. Три котла и главная турбина расположены в средней части корабля чуть ниже условной ватерлинии, две вспомогательные машины — в корме. Восемь левитаторов — оттого и восьмая серия, — поставлены симметрично, но не в плоскости, а в трех измерениях. Тогда, за вычетом вооружения и боезапаса, горючего и водяных цистерн, а так же ангара для малых летательных аппаратов, полезной площади для размещения экипажа и его обслуживания остается совсем мало. Два симметричных продольных коридора, прикрытых бортовой броней. Три жилых зоны — две носовых и одна кормовая, — кают-компания, камбуз, лазарет, баталерная, вот, собственно, и все.

— А здесь живут старшие офицеры, — они поднялись по лестнице и оказались в левой надстройке.

— Салон и буфетная, — кивнул Райт на открытую дверь, сквозь которую Лиза успела увидеть полированный бок красного рояля, — но сюда мы еще вернемся, чтобы отобедать. А в этих коридорах, — продолжил Райт, увлекая Лизу за собой, — каюты шкипера, то есть, моя, первого помощника, главного навигатора, старшего механика, первого трюмного инженера, командиров палубной команды и десанта, лекаря и шеф-пилота. Каюту шеф-пилота смотреть будем?

— Обязательно! — кивнула Лиза, и перед ней открылась дверь.

Ну, что сказать? Красиво жить не запретишь! Просторная спальня с широкой кроватью, небольшой, но удобный санузел с душевой кабинкой, и салон-кабинет. Вся мебель, включая шкафы, красного дерева, — красный сандал, уточнил Райт, — кое-где со вкусом инкрустированная эбеновым деревом, самшитом и слоновой костью. Широкое панорамное окно с видом по ходу движения в салоне и обычное — круглый иллюминатор в спальне, тканные гобеленовые шторы, паркет и ковер, и несколько симпатичных цветных гравюр.